Источник вечной жизни - Градова Ирина - Страница 49

• Предыдущая
• 49/53
• Следующая

– Отсюда и серебро с золотом?

– Ага. Трофименко пришлось как следует потоптать землю-матушку, чтобы выяснить, куда уходит рыжье и седина[7] – они, как ты понимаешь, отнюдь не растворяются в воде!

– Это физически невозможно!

– Даже если бы было возможно, наша «услада» не дает ему на это времени: как только «паства» расходится, всю ювелирку выгребают из воды, прячут в сейф, а на следующий день развозят по ломбардам. Присматривают за всем некий гражданин Онищенко, сожитель Марьяны, и ее правая рука Людмила Баранова.

– Но я все-таки не понимаю, зачем такие сложности? В конце концов, эта Жемчугова – не первая и не последняя, кто промышляет такими темными делишками, так почему не брать деньгами?

– Э-э нет, Андрей Эдуардович, ты не понимаешь. Надежда Услада помогает страждущим совершенно бесплатно, а это – дело неподсудное. Даже на ее сайте в Интернете, который показала мне Агния, информация дана очень скупо и расплывчато: она ничего не обещает и не требует, просто предлагает помощь!

– Какого рода помощь-то?

– Из того, что там написано, создается впечатление, что исключительно психологическую. У нее нет лицензии, но за это не осудишь.

– Но как же золото...

– А это – добровольные взносы «в общее благо», во как! Клиенты же не платят за посещение «Святого источника», а жертвуют ювелирные украшения и столовое серебро на «целительную воду», которую доставляют якобы из-за тридевяти земель, а потом ее «намаливает» лично Надежда Услада, под иконами там, с кадилом и свечами!

– Таким образом, все это как бы идет не на оплату ее услуг, а предназначено исключительно для пользования самих же «прихожан»?

– Ну вот ты и просек идею! Умно, да? Если бы не Лиля да не уверенность Агнии в невиновности Кана Кая Хо, это могло бы еще продолжаться долгие годы. А я-то, я-то, дурак, решил не влезать в расследование Толмачева! Подумал, что Кан – обычный врач-взяточник, и даже не попытался проверить умерших пациенток. Я копал его окружение, разбирался в их с Дмитриевым запутанных отношениях – даже разыскал ту девицу, которую они когда-то не поделили...

– Ну, ведь Вакуленко и Жихарева умерли от естественных причин, Артем, так кто же сможет тебя обвинить?

– А вот тут ты ошибаешься, Андрюша, по крайней мере, в отношении Жихаревой!

– Так, это что-то новенькое!

– Ее уже, конечно, давно схоронили, но мне удалось получить результаты вскрытия. Кстати, выяснилось, что сестрица Ольги очень настаивала на том, чтобы вскрытие не производилось – она мотивировала это тем, что сестра и так настрадалась, да и тяжелый онкологический диагноз... Однако патологоанатом, к счастью, оказался человеком честным: он объяснил, что не имеет права соглашаться на ее просьбу, так как сестра покончила с собой, что автоматически инициирует процесс вскрытия.

– И что, он что-нибудь нашел?

– Я передал результаты Кадреску – от его «орлиного» взора ничто не укроется.

Штатный патологоанатом ОМР Леонид Кадреску отличался вздорным нравом, но как специалист был совершенно незаменим: равных ему, пожалуй, не нашлось бы во всем Питере, и Андрей в очередной раз поздравил себя с тем, что ему удалось заманить Леонида в отдел – ему ни разу с тех пор не пришлось об этом пожалеть.

– Кадреску все тщательно проверил и сделал заключение о том, что препараты, обнаруженные в квартире Ольги, не соответствуют тем, от которых она умерла!

– То есть? Ты же сам говорил, что у нее там целый чертов склад?

– Это так, но Жихарева умерла от передозировки того, чего никогда не принимала!

– Как же это сразу не обнаружили?

– Понимаешь, Жихарева же являлась онкологической больной. Этот диагноз здорово «замыливает» глаз: если не ищешь что-то конкретное, то принимаешь суицид как нечто, само собой разумеющееся! В ее квартире нашли сильнодействующие препараты, она умерла от отравления сильнодействующими препаратами – чего еще искать-то? Тем более что в ее крови и тканях обнаружили и те лекарства тоже, но не в таких дозах, от которых можно умереть.

– Это могло означать, что она принимала их до того, как отравилась?

– Верно. Похоже, кто-то не желал пускать дело на самотек, а потому подготовился к нему со всем тщанием.

– Значит, речь об убийстве?

– Похоже на то. Но мне еще многое нужно проверить. А Кана я отпускаю – можешь передать Агнии.

– Но кто же убил Павла Дмитриева? Разве его смерть и смерть Жихаревой как-то связаны?

– Есть у меня кое-какие мысли на этот счет, но, позволь, я пока что оставлю их при себе: давай подождем, пока вся мозаика сложится, идет?

– Что скажете, Леонид?

До этого минут десять Агния нетерпеливо расхаживала по кабинету Кадреску и, как только он появился, задала ему этот вопрос.

– В воде нет следов ни золота, ни серебра. На самом деле, другого результата и ожидать не приходилось: я в жизни не слыхал о «золотой» воде, а серебряную получают способами, ничем не напоминающими «технологию» этой дамочки, Услады. Серебряная вода, как правило, получается электролизным методом, а никак не путем «настаивания» – тем более в медной посуде! Есть еще способы контакта с посеребренными поверхностями или растворением солей серебра, но вода, полученная первым методом, обладает большим бактерицидным эффектом. Кроме того, стоит помнить, что не всякое серебро полезно для здоровья. Природное серебро всегда имеет в своем составе такие ядовитые металлы, как кадмий и свинец, а украшения и посуду часто изготавливают из серебра не самой высокой пробы, поэтому в них могут содержаться канцерогенные примеси. Накопление в организме человека свинца и кадмия приводит к почечной недостаточности, инфаркту, раку, циррозу печени, тяжелым расстройствам мочеполовой системы и так далее.

– Значит, такую воду пить вовсе не полезно?

– Совершенно верно. Само по себе использование таких предметов в быту не опасно, но в случае употребления серебряной воды опасность резко возрастает. Кроме того, любые промышленные серебряные изделия содержат технологические легирующие добавки, которые изменяют свойства серебра. Вследствие этого для приготовления серебряной воды необходимо применять серебро с пробой 999,9 и выше, а это, как мы понимаем, не наш случай. К счастью, электролизный метод Усладой не применялся, так что...

– А больше ничего интересного?

– Ну почему же – ничего? – пожал плечами Леонид. – Разумеется, никакими «волшебными» целительными свойствами раствор не обладает, зато там полно наркотиков и седативных препаратов.

– Что?!

– Дозы невелики, но как объяснить то, что они вообще там находились?

– Кажется, я смогу! – пробормотала Агния. – Да, а что насчет тех шприцов и ампул, которые передала та девочка?

– А-а, это тоже интересно: почти везде препараты щедро разбавлены физраствором или другими дешевыми растворами.

– Значит, Лиля правильно подозревала! Выходит, пациенты Центра не зря жаловались на то, что препараты не помогают? Мне нужно срочно поговорить с Карпухиным!

Печально жуя пирожок с рисом, Трофименко пялился в экран маленького черно-белого телевизора, который вот уже сорок девять минут показывал одну и ту же картинку: женщина средних лет сидела на стуле посреди мрачной комнаты с зарешеченной дверью. Хотя, нет, картинка не всегда оставалась одинаковой – время от времени женщина вскакивала и принималась нервно расхаживать по тесному помещению.

– Ну, как наши дела? – раздался голос начальника за спиной стажера. Майор вошел с довольным выражением лица и плюхнулся на стул рядом с Павлом. Еще бы он был недоволен, ведь это Павел торчал здесь весь обеденный перерыв, пока Карпухин наслаждался горячим обедом!

– Клиент дозрел, – буркнул он на вопрос шефа. – Того и гляди, об землю шмякнется.

– Значит, пора собирать урожай!

Потянувшись, майор поднялся на ноги.

• Предыдущая
• 49/53
• Следующая