Мой (ЛП) - Эванс Кэти - Страница 52

Его расстройство возрастает и он сует свои пальцы в рот, затем трет там, где я. Наши пальцы сталкиваются, когда мы втираем слюну по всему его подбородку. Я поднимаю футболку и снова чищу, затаив дыхание, когда пятна начинают исчезать.

Я останавливаюсь, когда не остается ничего, только его твердая челюсть, слегка шероховатая. Мое тело горит от желания, а сердце горит от любви и каждая частичка меня сгорает от ревности. Я хватаю его за волосы, наклоняюсь и оставляю поцелуй прямо там, где находился чужой поцелуй, отчаянно пытаясь стереть все, что было до этого. Он сжимает мои бедра, когда я провожу губами вдоль его челюсти, направляясь ко рту, и я целую его, быстро и почти так, будто не хочу, и отстраняюсь назад, ловя ртом воздух, отпуская его.

Он приподнимает бровь.

— Закончила? — спрашивает измученным голосом и мне кажется, что я не дышу, когда киваю в ответ.

У него расширяется грудь, когда он хватает запачканную футболку и поднимает ее одним плавным движением, отбрасывая в сторону:

— Ты и я сейчас будем заниматься любовью. Мы не должны ждать и секунды... дольше... чтобы быть вместе.

Сквозь меня проходит дрожь, и мой голос хрипит от эмоций:

— Я не могу равнодушно смотреть на чужую помаду на тебе, Ремингтон, я не позволю им целовать тебя. И это говорит не какое-то беременное безумие или неуверенность! Я сказала тебе когда-то давно, что не буду делиться. Я не буду делить тебя.

— Шшш, детка, я и не ожидал от тебя другого, — он опускает мое ободранное платье с плеч, затем позволяя ему упасть на стол подо мной. Он призывает меня лечь и смотрит на меня, распростертой для него с подогнутыми коленями. Наклоняясь надо мной, он прикасается ко мне повсюду - к ногам, рукам, между груди.

— Тренер перевязывал мне руки, я был в наушниках. Я не видел, что они приближались, пока они не оказались на мне. Этого больше не случится. Я ни одну не поцеловал. Никого не целовал. Кроме своей маленькой петарды.

Он наклоняется к моей груди и облизывает один сосок сквозь лифчик, скользя пальцем под обычный белый хлопок, опуская ткань вниз к растущей выпуклости.

— Я собираюсь облизывать это и сосать, и я собираюсь делать с этим все, что захочу.

Мое сердце качает горячую кровь по венам, когда он опускает ткань с другой стороны и облизывает чувствительную вершину, посылая молнии удовольствия повсюду во мне. Моя грудь стала  больше, налитая, соски темнее и сморщенные, и он охватывает их, как будто исследуя новые территории, которые его радуют. Звук, который исходит из его груди, побуждает и меня издать слабый звук, когда я извиваюсь в желании. Его глаза находят мои, когда он это слышит и хватает меня за бедра, притягивает к краю стола, моя попа оказывается на самом краю, и он рывком снимает свои спортивные штаны. Внезапно я ощущаю, какой он твердый, его тяжелая эрекция задевает мое влажное влагалище, когда он наклоняется и снова облизывает мою грудь, его твердость прижимается к моим бедрам.

— Чувствительные? — он нажимает пальцем на один сосок, затем на другой, его руки шероховатые от мозолей, но нежные. Я выгибаюсь и тихо постанываю. Я хочу синяк, хочу боли, я хочу, чтобы моя кожа и мышцы болели, как болят мои внутренности от любви к нему.

— Да, — задыхаюсь я, и у меня образуется ком в горле, и слезы в глазах от жажды.

Он дарит моим губам ненасытный поцелуй, затем наклоняет голову и стонет мне в шею: "Брук". Гладит меня между ног и входит в мое тело пальцем, поднимая голову и лаская мой язык своим. У меня внутри все дрожит, когда он отодвигается, чтобы посмотреть, как развратно я смотрю на его работу пальцем.

Я вижу на его лице чистую необходимость, когда он наблюдает; затем он поднимает руку и облизывает блестящий влажный палец. О Боже, я вижу его - главный и мужчина, все еще с тем мальчишеским шармом и этими взъерошенными, сумасшедшими, черными волосами,  а я извиваюсь и стону, потому что хочу его, я хочу его, Я ХОЧУ ЕГО.

— Ты возбуждена, чего ты хочешь? — резкая потребность в его голосе заставляет меня дрожать, когда произношу:

— Я хочу облизывать тебя, как ты меня.

И он кивает, наклоняется ко мне, сначала предлагая свой язык; затем хватает меня за затылок и прижимает к своей шее.

Влажная и обжигающе горячая, его кожа шелковистая под моим жадным языком. Я дрожу, поднимаясь и хватая его за волосы, посасываю его верхнюю губу. На вкус это он, и на вкус он как будто хочет меня. Мы интенсивно целуемся, и мое дыхание сбивается еще больше. Он рвет мой лифчик, когда я прикусываю его нижнюю губу, и дышит глубже, когда опускает мои трусики и отстраняется, чтобы посмотреть на меня, теперь полностью обнаженную. Его глаза изучают меня, поглощают меня. Он видит мою выпяченную обнаженную грудь, они сейчас больше и я знаю, что он желает их. Он берет одну, как будто узнает меня впервые. Вот, что он сделал с моим телом. Вот, что происходит с моим телом после него.

Он прикасается к другой груди, затем сразу хватает обе и ласкает, начинает играть с ними, наблюдая за этим блестящими темными глазами.

Его губа кровоточит от моего укуса в том месте, где и всегда, а его грудь гладкая от пота. Я протестую:

— Я укусила тебя, — говорю я.

— Просто прикоснись к этому месту губами.

— Реми..

— Прикоснись к этому месту языком, — он наклоняется и подталкивает мои губы к своим, и я мягко облизываю его, так, как животное инстинктивно очищает рану. Я нежно присасываюсь к его кровоточащей губе. Он проводит своим языком по моему, а затем облизывает мои открытые губы. Я обнимаю его, развожу свои ноги и обхватываю ими его бедра.

Нужда проносится сквозь меня, когда он хватает мой зад и поднимает в воздух. Я приподнимаю попу, чтобы помочь ему, и я такая опьяневшая от желания, что перед глазами все размыто, когда он делает пару шагов к дивану.

Опуская меня, целует меня в шею, затем кружит пальцем между моих бедер, прямо там, где я влажная и тихо стону.

— Ты готова для меня? — его голос шепотом звучит над моим ухом, когда он пальцами гладит мои влажные складки. — Приготовься ко мне.

Он вводит свой длинный палец внутрь в меня, делая меня еще более влажной, но я так пропитана, что он легко проскальзывает. Я сжимаюсь и едва могу удержаться, чтобы не кончить, когда он трет внутри меня.

Он скользит губами вдоль моего тела, склоняет свою темную голову, его язык касается моего клитора, слегка упиваясь, когда он держит мои бедра разведенными. Я хватаю его за затылок, наблюдая за тем, как он делает это со мной. Затем он становится на колени в конце дивана, хватает меня за бедра и сдвигает меня вниз на пару дюймов, и начинает заходить внутрь. Полный. Горячий. Тверже всего, к чему я когда-либо прикасалась. Я выгибаю тело и задыхаюсь, когда он вводит каждый свой сантиметр в меня, и в то же время мои глаза удерживают его взгляд, а его - мой. Он обхватывает мое лицо и проводит пальцем по моей нижней губе, потянув ее грубо и с любовью, продолжая входить внутрь, пока полностью не входит в самую глубокую часть меня.

Я стону, когда он толкается бедрами.

Он наклоняется и целует меня в ухо:

— Ты соскучилась по мне.

Поворачиваюсь и целую его рот, задыхаясь, когда наклоняю свои бедра:

— Кажется, что я никогда еще не была такой влажной и набухшей.

— Я никогда не был таким твердым, — он выходит и входит обратно, медленно, доставляя удовольствие. Я чувствую, как он разделяет меня, открывает меня, берет меня, заполняет меня, затем оставляет меня... я стону и близка к тому, чтобы умолять его вернуться внутрь, когда он это делает... входит... движется внутрь... мышцы его рук, его кельтские татуировки и его "Б" пульсируют при его движении. В третий раз он поднимает мои руки над головой и толкается сильнее, заставляя подергиваться мою грудь.

Я вскрикиваю, а он заглушает звук своим ртом, и я глубоко дышу, вдыхая его запах.

— Я люблю тебя... — тяжело выдыхаю я.

Он останавливается во мне, тяжело дыша. Низкий гортанный звук разрывает его горло, когда он поворачивается и начинает облизывать мое ухо. Затем он обнимает меня, будто пытаясь защитить, подбирает ритм - быстрый, решительный, грубый и первобытный.