Выше только звезды - Серова Марина Сергеевна - Страница 14

• Предыдущая
• 14/48
• Следующая

– Да, у меня есть подруга, и не одна. Тем не менее подруга – это не алиби, а довольно часто – улика, – сказала я со знанием дела. – Знаете, сколько дел мне приходилось расследовать, когда одна подруга заказывала другую!

– Нет-нет, это не про Лену, – продолжала возражать мне Хохлова. – Мне очень повезло с подругой. Она всегда со мной рядом – и в горе, и в радости. А я – с ней.

– И все-таки расскажите мне о ней, – еще раз попросила я.

– Раз уж вы настаиваете… Лена Бушуева тоже жила в Агафоновке, как и я, на соседней улице. Мы учились с ней в одном классе, доверяли друг другу все свои секреты. Она первая узнала, что мне нравится Дима, а я, наверное, одна была в курсе, что Бушуева без ума от Костика Орлова, – Хохлова с удовольствием предалась воспоминаниям. – Когда я училась в десятом классе, мы с Димкой стали встречаться, а вот Леночкины чувства остались без ответа. После школы она поступила в медицинский институт, а сейчас работает врачом-отоларингологом. Елена Петровна – прекрасный специалист! Уж поверьте мне, я сама у нее не раз лечилась. Ну что вам еще сказать? У Лены десятилетний сын, мы с Димой его крестные…

– А кто ее муж?

– Леночка официально никогда не была замужем. У нее был гражданский брак, но сейчас они с Тимофеем, с отцом Лешки, живут отдельно. Правда, они умудрились сохранить хорошие отношения. Знаете, Леночка из тех женщин, которые считают, что любые перемены – к лучшему, а неудавшиеся планы – это ценный опыт. Иногда я ей даже завидую. Мне бы ее оптимизм!

У меня создалось впечатление, что Хохлова всю жизнь не снимала розовые очки. Услышанное из ее уст утвердило меня во мнении – подруга вполне могла оказаться причастной к тому, что происходило за последние полгода в жизни моей клиентки. Какой у нее мотив? Самый банальный – женская зависть. Первая любовь Елены, как это часто бывает, оказалась несчастной. Личная жизнь, можно сказать, не удалась. Гражданский брак и тот распался, в результате сын растет без отца. Скорее всего, материально Бушуева далеко не так хорошо обеспечена, как Хохлова. Если она, конечно, не профессор и не заведующая отделением в какой-нибудь частной клинике. В большинстве случаев работа врача – далеко не самая высокооплачиваемая профессия. А вот у Лениной подруги, Насти Хохловой, все иначе. Ее школьный роман закончился свадьбой. Хобби вылилось в серьезный бизнес. Получается, что Анастасия Валерьевна говорит с успехом на одном языке, а Елене Петровне понимать этот язык не дано. Ну как тут не позавидовать подружке и не попытаться восстановить «высшую справедливость»?

Я не стала озвучивать свои аналитические выкладки, все равно Хохлова мне не поверила бы. Впрочем, я могла и ошибаться. Версию о злокозненной подруге стоило поскорее проверить.

– Анастасия Валерьевна, – сказала я, – у меня частенько бывают проблемы с горлом. Мне хотелось бы показаться хорошему специалисту. Может, к вашей подруге обратиться?

– Очень хорошая идея! Елена Петровна вам обязательно поможет. Хотите, я ей перезвоню?

– Не стоит. Пока я не закончу расследование, все равно не займусь этим вопросом. Вы мне просто скажите, где она работает. Если получится, я потом запишусь к ней на общих основаниях. Не получится, так обращусь к вам.

– Как знаете. Доктор Бушуева принимает в районной поликлинике № 4.

– Я это запомню.

Значит, Елена работает в муниципальном медучреждении, где зарплаты совсем небольшие. То есть Бушуева и Хохлова относятся к разным социальным группам. Одна – малооплачиваемая бюджетница, а другая – бизнес-леди. Все еще хуже, чем я думала.

– Татьяна Александровна, я хочу посоветоваться с вами как с женщиной, а не как с частным детективом. Как вы думаете, может, мне стоит съездить в Уткино и объясниться с Димой, рассказать про фотомонтаж?

– Я думаю, это пока преждевременно. Он неизбежно спросит: кому это понадобилось? А вы пока не сможете ответить ему на этот вопрос. При отсутствии твердых аргументов Дмитрий Олегович вам, скорее всего, не поверит.

– Погодите, но вы же сами сказали, что все это дело рук той бригады, которую я уволила, – Хохлова на удивление легко поверила в это.

– Анастасия Валерьевна, это всего лишь одна из версий. Ее, впрочем, как и все другие, надо проверять.

– Да, боюсь, вы правы, – согласилась со мной Хохлова, – пока мы не найдем источник всех проблем, разговаривать с моим мужем бесполезно.

– Анастасия Валерьевна, вы могли бы мне дать сведения обо всех уволенных сотрудниках?

– Да, конечно, я завтра возьму в отделе персонала их личные дела и попрошу секретаршу сделать ксерокопии.

Я задала клиентке еще несколько важных вопросов, на которые она мне любезно ответила. А напоследок я попросила ее еще раз хорошенько покопаться в своем прошлом. Она непонимающе воззрилась на меня.

– Вдруг в вашей памяти всплывет что-нибудь новенькое и натолкнет нас на правильную версию? – пояснила я.

– Хорошо, я подумаю, – сказала Хохлова, открывая мне дверь своей квартиры.

Откровенно говоря, я не слишком-то верила в виновность уволенных некогда рабочих. Тем не менее все равно я собиралась проверить эту версию. Но сначала надо было прощупать Елену Петровну Бушуеву.

Я попрощалась с Хохловой и поехала домой.

Утром я позвонила в регистратуру поликлиники № 4, которая, по счастливому стечению обстоятельств, обслуживала мой район, узнала часы приема доктора Бушуевой и попросила записать меня на 12.30.

И вот я сидела у кабинета отоларинголога и ждала своей очереди. Как же давно я не посещала врачей! Массажисты и косметологи – не в счет. Кажется, я не была в поликлинике с тех самых пор, как проходила медкомиссию перед оформлением на службу в прокуратуру. Да и тогда обход всех специалистов был делом чисто формальным. Доктора спрашивали, есть ли у меня жалобы, а потом что-то очень долго неразборчивым почерком писали в моей медицинской карточке. Никаких жалоб у меня тогда не было, впрочем, как и сейчас. Может, как в детстве, когда мне хотелось продлить каникулы, стоило наесться мороженого, чтобы горло покраснело? Тогда появился бы шанс задержаться в кабинете Бушуевой подольше.

Открылась дверь, из кабинета шаркающей походкой вышла пожилая женщина. Настал мой черед заходить, а у меня все еще не было плана, как заглянуть в душу Елены Петровны. Оставалось только надеяться на удачную импровизацию. В тот момент, когда я уже собралась войти в кабинет и открыла дверь, задребезжал мобильник, лежавший у доктора на столе.

– Там еще много пациентов? – спросила меня Бушуева.

– Нет, я последняя.

– Тогда подождите, пожалуйста, минуточку, – врач приложила мобильник к уху. – Я вас позову.

– Хорошо, – сказала я и сделала шаг назад.

Поскольку я намеренно оставила дверь приоткрытой, мне было слышно каждое слово Елены Петровны.

– Да, Стас, привет! У меня прием. Нет, скоро заканчиваю, – говорила она не без кокетства. – Пообедать в ресторане? Почему бы и нет? Подъезжай. В половине второго. До встречи! Целую… Девушка, заходите!

Услышав это приглашение, я вошла и села на стул, предназначенный для пациентов. У меня в голове по-прежнему не было никакого плана.

– Дайте мне вашу карточку, – попросила Бушуева.

– У меня ее нет. В регистратуре сказали, что вы сами ее заведете, – я говорила, внимательно наблюдая за реакцией доктора. Конечно, это была ложь, но врача она ничуть не смутила. Елена Петровна находилась в прекрасном расположении духа, ее глаза прямо-таки светились от счастья. Вот что может сделать с женщиной один телефонный звонок!

– Вы переехали к нам из другого района? – мягко осведомилась она.

– Нет, просто я не болела, наверное, со школьного возраста, потому никогда не обращалась в поликлинику.

– А как же ежегодная диспансеризация, профилактические осмотры? – удивилась Бушуева. Я промолчала. – Девушка, нельзя же так безответственно относиться к своему здоровью!

– Я знаю, поэтому и пришла к вам. Потом пойду и к другим врачам, – заверила я.

• Предыдущая
• 14/48
• Следующая