Выше только звезды - Серова Марина Сергеевна - Страница 21

• Предыдущая
• 21/48
• Следующая

– Я подумаю об этом, – устало сказала Хохлова. – Если честно, меня гложут очень мрачные предчувствия. Такое ощущение, что все это – цветочки, а ягодки еще впереди. Когда Инна вернется из лагеря, что я ей об отце скажу?

Я не считала себя вправе давать советы личного характера своей клиентке, поэтому проигнорировала ее вопрос и задала свой:

– Анастасия Валерьевна, вы не забудете про личные дела сотрудников?

– Нет-нет, не беспокойтесь, я помню. Как только у меня все будет готово, я вам позвоню.

– Хорошо, – сказала я и вышла из кабинета директора «Агафона».

Беременная секретарша сидела за своим столом и ела яблоко. Я подумала – вряд ли именно она занимается подрывной деятельностью в этой фирме. Не до того ей сейчас. Остановившись у двери кабинета, в котором сидели дизайнеры, я прислушалась. Там шел разговор на повышенных тонах:

– Все, хватит мне по ушам ездить!

– Это ты, Люда, по моим проехать хочешь, а не я по твоим. Ничего, тебе это еще аукнется!

– Слушай, не мешай работать!

– Интересно, откуда у тебя работа взялась? Заказов ведь нет! Налево, что ли, проект делаешь?

– Не суди всех по себе!

За другой дверью тоже шло обсуждение недавнего происшествия с пропажей файла. Кто-то считал, что Абрамова устроила подлянку Веронике. Кто-то уверял, что Крикун удалила из компьютера файл по собственной глупости. А вот Муромский, которого я узнала по голосу, грешил на системного администратора. Одна только директриса всех защищала и упорно не замечала, что ее коллектив далеко не так дружен, как ей кажется. Что ж, блажен кто верует!

Из дизайнерской фирмы я поехала в ближайший детский дом, он находился всего-то в двух кварталах от «Агафона». Точнее, это я так думала. На деле оказалось, что здание постройки середины прошлого века пустует – ожидает то ли сноса, то ли реставрации.

– Вы не подскажете, – обратилась я через открытое окно «Ситроена» к женщине, выгуливавшей таксу, – это здесь был детский дом? Или я что-то путаю?

– Здесь, но его в конце учебного года расформировали.

– Расформировали? А как же дети, персонал?

– Детей вроде бы распределили по другим тарасовским интернатам, а насчет персонала я не знаю, – сказала женщина и пошла за своей собакой.

Я достала из бардачка справочник тарасовских организаций, чтобы уточнить адреса других детских домов. Мое внимание привлек тот, что находился в Агафоновке. Что-то слишком часто я в последнее время слышу про это местечко! Неудивительно, что именно оно стало следующим пунктом моего маршрута. Минут через пятнадцать я припарковалась около основного корпуса детского дома № 4. Чтобы войти в него, мне пришлось сунуть под нос охраннику, курившему у входа, просроченное удостоверение сотрудницы прокуратуры. Он не слишком в него вглядывался. Парня в камуфляже гораздо больше заинтересовал мой «Ситроен».

– Скажите, это ваша служебная машина или личная? – спросил он, пожирая глазами мое красное авто.

– Это мамина машина, – не моргнув глазом, соврала я и убрала «корочки» в сумку. – Подскажите, пожалуйста, как пройти к директору?

– Он в отпуске, – охранник наконец-то оторвал взгляд от «Ситроена» и пригляделся ко мне. – Надо же, какие в прокуратуре симпатичные девчонки работают! Я не успел запомнить, как вас зовут?

– Татьяна Александровна, – представилась я суперофициальным тоном. – А как насчет исполняющего обязанности директора? Есть у вас такой?

– Такая, – поправил меня охранник. – Коробова Регина Андреевна, как раз сейчас она с удовольствием исполняет обязанности директора.

– Она у себя?

– Да, пока что не выходила. А кабинет ее находится на втором этаже. Поднимитесь по лестнице и сразу же сверните направо. Там на дверях есть таблички, ищите ту, на которой написано «Заместитель директора по воспитательной работе». Вам все понятно, Татьяна Александровна? – заискивающим тоном осведомился охранник.

– Да, спасибо.

Последовав его совету, я поднялась на второй этаж и свернула направо. То ли парень в камуфляже сознательно ввел меня в заблуждение, то ли он по жизни путал «право» и «лево», но нужный мне кабинет оказался в другом крыле. Только я протянула руку к двери, как она открылась, и я оказалась лицом к лицу с малосимпатичной женщиной в седом парике.

– Вы ко мне? – строго спросила она.

– Вы Регина Андреевна? – уточнила я.

– Значит, ко мне, – кивнула она. – Только вы опоздали, я ухожу. Приходите завтра.

– Нет, завтра не получится, – возразила я. – Нам придется поговорить сегодня. Я из прокуратуры.

– Вот, значит, как! Ну ладно, проходите, – Коробова посторонилась, пропуская меня в свой кабинет. – Ну и кто же на это раз?

– В смысле?

– Если я правильно поняла, кто-то из наших новых воспитанников опять написал вам жалобу. Разлучили их с друзьями, видите ли! Простите, вас как зовут?

– Татьяна Александровна.

– Очень приятно. Так вот, Татьяна Александровна, вы ведь наверняка понимаете, что учесть все пожелания этих, – Коробова сделала презрительно-красноречивую паузу, – все равно не получится! Вы же видите, у нас здание не резиновое, мы и так потеснились из-за них как могли. Скажите сразу, это Стрелюхина вас сюда вызвала? Ну точно, она! Я с ней разберусь! Будет знать, как отвлекать сотрудников прокуратуры от важных дел!

Неприкрытое презрение исполняющей обязанности директора по отношению к воспитанникам детдома меня не только удивило, но и вызвало неприязнь к этой даме. Но я скрыла это чувство. Мне ведь требовалось получить информацию у этой грымзы в парике, а «корочками» лишний раз размахивать не хотелось.

– Извините, – сказала я со всей возможной тактичностью, – но я здесь совсем по другому вопросу. Меня интересует один из ваших бывших воспитанников.

– Так вот в чем дело, – Регина Андреевна даже как-то расслабилась. – Ну что ж, я слушаю вас.

– Скажите, Василий Волгарев у вас воспитывался?

– У меня тридцать пять лет педагогического стажа, – похвалилась Коробова. – Думаете, я всех выпускников могу упомнить?

– Я полагаю, у вас имеются архивные данные?

– Имеются, – Регина Андреевна вздохнула так обреченно, будто ей из-за какой-то моей мелкой прихоти предстояло заняться тяжелым физическим трудом, например ручной стиркой или даже укладкой кирпичей на стройке. – Кто, вы сказали, интересует прокуратуру?

– Василий Иванович Волгарев, – повторила я, совсем не уверенная в том, что этот парень когда-то бывал в этих неприветливых стенах. В городе имелись и другие детские дома.

Заместительница директора закатила глаза к потолку, изображая напряженную умственную деятельность:

– Волгарев, говорите? Ну, был у нас такой мальчик. Так он уже года три тому назад выпустился. Так что никакой ответственности мы теперь за него не несем, – поспешила заметить Коробова.

– Регина Андреевна, я вас не к ответственности пришла призывать, а для того, чтобы получить характеристику вашего бывшего воспитанника, пока что устную.

– Характеристику, говорите? – Хозяйка кабинета посмотрела на настенные часы. – Знаете, вам лучше к Семеновне обратиться. Она с ним по душам когда-то общалась. Лучше ее никто вам о нем не расскажет.

– Семеновна – это кто? – уточнила я.

– Повар. Пойдемте, я провожу вас в кухню.

– Пойдемте.

Мы вышли из кабинета, Коробова закрыла замок на два оборота ключа и сказала:

– Впрочем, вы сами можете туда пройти. Это прямо по коридору и вниз. Оттуда идите к старому корпусу. В крайнем случае, спрoсите у кого-нибудь, где Александра Семеновна. А я, извините, в городской отдел образования опаздываю. До свидания!

– До свидания!

Планировка здания оказалась очень запутанной, поэтому мне действительно пришлось спрашивать подвернувшихся под руку подростков о том, как пройти в кухню. Впрочем, очень скоро я и сама сориентировалась, куда надо идти, по запаху.

– Здравствуйте, – обратилась я к женщинам в белых халатах и чепцах. – Кто из вас Александра Семеновна?

• Предыдущая
• 21/48
• Следующая