Новая Эпоха (СИ) - Джевага Сергей - Страница 4

• Предыдущая
• 4/98
• Следующая

– Путник, продай душу.

Сказать, что струхнул – не сказать ничего. Но орать я не стал, падать в обморок тоже, хотя когда неизвестный заявил о себе, ощутил ауру: мерзкую, гнилостную, бурлящую от Тьмы и Голода.

Высший. Тот самый, которого почувствовал на подходе к местечку.

Но то, что заговорил, не ударил с ходу, кое о чем свидетельствовало. Или решил поиграть с едой, или связан какими-то ограничениями…

Встречаются и такие. Демоны-перевертыши, демоны-торговцы. Само Сущее отчего-то мешает им использовать мощь на полную. Вот и ищут лазейки. Либо обманывают, испрашивая разрешения у смертных войти в дом, вкусить еды и прочее. Суккубы прикидываются соблазнительными девушками, перевертыши – родными и близкими. Либо торгуются, предлагая кое-какие услуги: клад найти, соседскую жену соблазнить, врагам подгадить. Стандартная цена – душа.

И на этом фоне меня посетила новая идея.

– Сколько дашь? – спросил я. Обернуться и смерил незнакомца взглядом.

– А сколько просишь? – поинтересовался тот в свою очередь и потер пухлые ручки.

Состроив задумчивую мину, я напоказ смахнул с ресниц налипшую снежинку. Тем временем порыскал взглядом и быстро убедился: спокойно, других тварей рядом нет. И хорошо, так как от двух-трех не то, что отбиться, убежать нереально.

А между тем неожиданный покупатель оказался весьма занятным типом.

Первая ассоциация, что пришла на ум – мяч. И действительно, тварь будто состояла из сплюснутых воедино шаров. Туловище – один сплошной живот, плавно переходящий в тройной подбородок, а затем в лысину. Ножки коротенькие, руки как сосиски, мордочка пухленькая и хитрая. Мелкий вздернутый нос едва помещался между двух рыхлых щек, широкий как у жабы рот постоянно кривился в кривоватой ухмылке. И ладно, кабы не общая бледность, да зубы как у ножовки, отчего улыбка казалась хищной и зловещей. Одет в камзол и бриджи гнилостно-желтого цвета, и мягкие туфли с закрученными рогаликами носками – наряд чиновника или деревенского модника.

Но нелепая внешность меня не обманула. Под жиром скрывалась мрачная Сила. И теперь ясно, почему Низшие в местечке такие вялые. Крупный хищник отобрал львиную долю еды, выпил городок, не оставив мелочи почти ничего.

– Ну, так как? – поинтересовался демон, лукаво подмигнул. – Говори цену, путник. Или загадывай желание. Исполню.

– Так-таки и выполнишь? – хмыкнул я с сомнением.

– В пределах разумного, – ответил толстяк, засунув пальцы в карманы камзола и покачнувшись на носках. – Бессмертия не дам. Долголетие разве что… но на определенных условиях.

– Не интересует, – отмахнулся я.

– А-а-а, – протянул демон, прищурив глазки. – Воин… врагов хочешь наказать?

– Возможно, – нейтрально обронил я, окинул изучающим взглядом уродца, приподнял бровь. – Но справишься ли?

– Справлюсь, – важно заявил толстяк. – Я Варлаг, седьмой сын матушки Баалон, потомок Ключника.

Мерзкий жирдяй потешно надул щеки и выпятил грудь. Видимо пытался показать несуществующие мускулы. Но я никак не отреагировал, борясь с дурнотой. По остаточной ниточке последнего заклятия прикатился отзвук тяжелого удара, чужой ярости. Боль полоснула по нервам огненной плетью.

Магия Крови хороша: проста, мощна. Но опасна, ибо мало того, что способна иссушить заклинателя, так и практически всегда создает неразрывные связи между волшебником и волшебством. Причем зачастую даже если кровь использовалась чужая. Подохнуть от отката раз плюнуть, да и проклятие схлопотать недолго. А если противник достаточно умелый, то ударит вдоль образовавшегося канала…

– Седьмая вода на киселе, – процедил я сквозь зубы, едва очнувшись от последствий эха.

– На слабо берешь, путник? – хмыкнул демон.

– Я должен знать, что покупаю не кота в мешке. Душа у меня одна.

– Справедливо. Но поверь, Договор строгий, крепче стали.

– Скреплять кровью?

– Конечно, – оживился толстяк. – А чем же еще?

Снова сделав вид, что мучительно заколебался, я прислушался к неслышной поступи, к шуму чужой магии и сообразил, что преследователь справился с преградой, воплотился рядом с городком. По каналу связи пришла волна чужого возбуждения, азарта, и контакт оборвался – заклятие исчерпало энергию.

Вздрогнув, я напоказ крякнул и махнул рукой:

– Ладно! Ты убиваешь любого, на кого укажу. Немедленно, без отсрочек. И если не сможешь, то душа остается со мной. Никаких дополнительных условий.

– Идет! – поспешно воскликнул жирдяй. Маленькие красные глазки вспыхнули жадностью, демон достал из кармана свиток, развернул и важно пояснил: – Человеческая кожа, лучший материал… Вот, гляди, все пункты учтены.

– Убери тот, что насчет предоплаты, – сказал я.

– Опытный, – скуксился толстяк, когда не удалось обмануть. Провел ладонью над свитком, и строчка исчезла. – Колдун что ли? Хорошо, колдуны товар штучный.

Но я не обратил внимания на бормотание, достал нож и кольнул палец, капнул кровью на кожу. Демон просто надкусил ладошку, размазал черную слизь рядом с алой кляксой. Посмотрел с удовлетворением, хитро ухмыльнулся и спросил:

– И где твой враг, путник?

– Там.

Я указал пальцем в начало улицы, где материализовался огромный волк. Зверь как призрак возник в воротах и целеустремленно рванул к нам. Действительно крупный, мускулистый, с горящей ядовитой зеленью взором. Там, где ступали лапы, черный снег таял и испарялся, возник странный эффект – казалось, что животное оставляет дымный след, что мир за его спиной стирается, тонет в тумане. Снежинки, падающие с неба, напротив пугливо разлетались прочь как мухи…

Даже я поежился, ощутив волну Силы, катившуюся перед оборотнем. Лицо же толстяка следовало видеть. Он праздновал победу, предвкушал пир. Но едва поняв, с кем предстоит сражаться, дрогнул и побледнел сильнее.

Беда большинства демонов, и в особенности тех, кто редко покидает Преисподнюю – редкое скудоумие и повальная, доходящая до абсурда наивность. Изначально хищники, они, конечно, привыкли и хитрить, и изворачиваться. Но чаще, встретившись с людьми, признавали в них слабых и действовали с позиции грубой силы. Или относились с пренебрежением.

Глупость и самоуверенность частенько и губили порождений Преисподней в нашем, вроде бы, сравнительно дружелюбном, наполненном едой мире. Выживали или самые сильные, или те, кому посчастливилось набраться опыта, не подохнув в первый же день. Они и становились настоящей бедой, чумой, опустошающей деревни и города.

Варлаг не принадлежал ни к первым, ни ко вторым. Действительно – седьмая вода на киселе. Могучий, но совершенно тупой, жадный и голодный, только-только вырвавшийся из своей клоаки. Он напился мертвых душ и возомнил, что сможет без особых хлопот отобрать таковую у живого…

– Ты издеваешься? – взвизгнул жирдяй. – В курсе, на кого указал?

– А какая разница? – ответил я, медленно отступая по улице и удерживая взглядом бегущего волка. – Вот мой враг. Убей!

Демон вжался в стену трактира, и начал растворяться в гнилых досках. Но свиток в его руке загорелся мертвенным серым светом. Варлаг вздрогнул, обреченно и ненавидяще взвыл, поняв – обманут. Договор заставлял действовать, исполнять условия. И толстяк с хрипением кинулся вперед по улице, покатился как чугунное ядро, с каждым шагом увеличиваясь в размерах, раздуваясь. Походя снес собачью конуру, забор, размолол в труху конюшню, превратившись в гигантскую каменную глыбу…

Волк ничуть не испугался. И когда оба встретились, зверь кувыркнулся через голову. Воздух пошел мелкой рябью, черные жучки снежинок трусливо разбежались прочь. Ни молний, ни яркого света… просто неуловимое движение – и к земле припал высокий черноволосый мужчина в желтоватых рыцарских доспехах. Вскочил на ноги, и ударил кулаком в набравшее скорость ядро.

Грохнуло так, что заложило уши. Ближайшие постройки просто смело как мусор, развеяло по ветру. Поднялся купол пыли и черного дыма. Затрещало, заскрипело, завыло.

Я едва успел спрятаться под прикрытием надежного каменного дома, у которого таки сорвало крышу, переждал бурю. Через минуту выглянул на улицу, и увидел лежащего на земле Варлага. Демон стонал и рычал, пытался подняться. Из многочисленных ран брызгало черным, голова и плечи дымились, худели и съеживались, превращаясь в нечто зловещее, состоящее из праха и грязи, с омутами глазниц, заполненных Тьмой.

• Предыдущая
• 4/98
• Следующая