Всё включено. Пули тоже - Асфаров Олег - Страница 11

• Предыдущая
• 11/32
• Следующая

Я уверен, что и вы испытывали хоть раз в жизни подобное.

Вы чувствовали на себе чужой взгляд? Тяжелый, пристальный и внимательный? Такой взгляд заставляет человека, даже самого образованного и не верящего во всякую мистику, мгновенно оборачиваться, даже если ему не было сказано ни слова. Что это? Предчувствие ситуации? Телепатия? Да ну, скажете вы, какая ерунда…никакой телепатии нет, все это выдумки фантастов. Но почему-то становится неприятно…

Я передернул плечами, словно вдруг меня накрыло невидимым колпаком. Захотелось броситься на землю и спрятаться. Я машинально дернул правой рукой, нашаривая за спиной ствол автомата. Ладонь больно ударилась о металлическую пряжку на рюкзаке, и острая кратковременная боль привела меня в чувство. Пришлось волевым усилием сдержать себя, остановиться и оглядеться.

Сзади меня шел Сергей. Лицо у него было слегка потным, но не встревоженным. Он смотрел себе под ноги, чтобы не споткнуться о выступающие камни. За ним шел Эдик. Тот вертел головой во все стороны и улыбался. Вовка тяжело брел позади всех и хорошо отстал от нашей группы.

«Вот в чем дело, – облегченно перевел я дух. – Вовка отстал. Это меня и насторожило».

Неприятное чувство ушло, словно налетевший ветерок отогнал стайку комаров.

– Что встали?

Сергей дошел до меня и остановился.

– Вовку подождем, – ответил я и вдруг невольно вздрогнул. Тяжелый взгляд снова уперся в меня. Теперь я в этом не сомневался.

Я приложил руку к глазам, заслоняясь от солнца, и посмотрел вверх, на гребень горы. Сергей насторожился и повторил мой жест.

– Ничего не видишь? – спросил я, преодолевая сильное желание спрятаться за огромным валуном неподалеку.

– Что я должен увидеть? Горы, скалы? Солнце?

– Человека. Возможно, с оружием.

Сергей резко повернулся ко мне, несколько секунд пристально изучал мое лицо, затем развернулся и торопливо пошел навстречу Эдику.

Он заслонил Эдика и пошел рядом с ним. В личной храбрости начальнику личной охраны отказать было нельзя.

Глаза у меня уже начали болеть. Контраст между синим небом и черной изломанной линией холма утомлял зрение, и увидеть что-либо подозрительное на этой границе представлялось невозможным. Да и кого я там рассчитывал обнаружить? Дурака снайпера, засевшего на самом верху и забывшего замаскироваться?

Я уже хотел отвернуться, но вдруг заметил несколько летящих вниз булыжников среднего размера. Похоже было на то, что они сорвались с гребня холма. Камни уже набрали порядочную скорость, поэтому врезались в устилавшую склон щебенку с ужасающей силой. Через секунду донесся глухой звук удара. Пыль поднялась над оползнем, словно дымки от артиллерийских выстрелов.

Масса щебня двинулась вниз.

Сначала оползень лениво прополз пару метров, и мне уже показалось, что он остановился, но уже через секунду груда щебня превратилась в каменную реку, стекающую со склона.

Под удар стихии попадал именно Вовка, который неторопливо брел по тропе и значительно отстал от всей группы. Неровный рельеф горы позволял остальным находиться в относительной безопасности.

– Вовка!!! – заорал я, приставив ладони рупором ко рту. – Прыгай! Вовка!

Вниз! Шевелись! Вниз прыгай!

Моего товарища мог спасти только прыжок с тропы вниз, чтобы укрыться там под твердым скальным выступом. Этот выступ сыграет роль козырька и спасет ему жизнь.

Эхо отразилось от скал и наконец-то достигло Вовкиных ушей на секунду раньше, чем набиравший скорость падающий щебень.

Пенсионер проявил удивительную сноровку. Он поднял голову, не стал долго вглядываться в красивое со стороны зрелище, отбросил палку и прыгнул с тропы вниз, прямо под гору. Если ему повезет, то он удержится на склоне под козырьком, а если нет…мне не хотелось об этом и думать.

Пыль еще не осела, и эхо от шума оползня еще металось в ущелье, когда я прыгнул вслед за ним.

Вовка удержался под козырьком, вцепившись в какой-то скальный обломок, торчащий из-под земли.

– Вовка! – закричал я, и он повернул голову. – Вовка…живой?

Мой товарищ выплюнул пыль и разразился краткой, но выразительной тирадой, суть которой сводилась к тому, что он с детства ненавидит всякие подобные штучки, например, вот как оползень, который падает прямо на него.

– Тебе еще повезло, – пробормотал я. – Ты ничего себе не повредил?

– Что там, Саня? – крикнул сверху Сергей.

– Сейчас выбираемся! – ответил я и протянул Вовке руку. – Вставай.

Мой товарищ с кряхтеньем поднялся, и вдруг, вскрикнув, повалился на бок. Хорошо, что я держал его за руку, иначе бы он покатился вниз.

– Что такое? – опять закричал Сергей.

– Бросай веревку! Вовка ногу повредил! Надо его вытаскивать!

В горах темнеет быстро. Солнце не озаряет закатными лучами легкую дымку над горизонтом, не садится торжественно в приготовленную для него постель из светлых облаков, а моментально ныряет за гребень горы. Некоторое время его лучи еще освещают противоположную стену ущелья, но быстро гаснут на камне, который не отражает свет. Звезды не сразу появляются на небе, потому что на равнине еще светло. Значительно позже они загораются в густой чернильной темноте, и привычные созвездия не всегда можно узнать из-за того, что вершины хребтов закрывают знакомую со школы картину звездного неба.

Я сидел на лавочке, вкопанной в землю перед медпунктом, и курил, бездумно наблюдая за отчетливо выраженной закатной тенью на скалах. В трудах и хлопотах пролетел весь день. С помощью еще не ушедших далеко альпинистов мы вытащили Вовку и благополучно донесли его до лагеря. Вовка серьезно повредил ногу, но местный фельдшер, который за многие годы работы в альплагере перевидал множество всяких травм, меня несколько успокоил. Перелома у моего товарища он не обнаружил, но сделать снимок стопы было все-таки необходимо. Скорей всего, сильное растяжение, заявил он. Несколько дней, и Вовка, прихрамывая, сможет посещать туалет уже самостоятельно.

Фельдшер умело наложил повязку, посмотрел в Вовкины страдающие глаза и посоветовал ему принять обезболивающее. Вовка удовлетворенно крякнул, и мне пришлось идти за бутылкой. Сам пить я не стал, настроения почему-то не было совершенно.

Наша группа таяла не по дням, а по часам. Я где-то читал, что за три случайности лишается своей должности командир подводной лодки. Даже если в это время он находился в отпуске. При некотором размышлении такое решение можно признать абсолютно правильным. Значит, и меня можно увольнять с поста руководителя группы? Три случайности произошли, и я потерял троих людей. Классический пример. А если это не случайность? Если против нас действуют люди, заинтересованные в ликвидации охраны? Не надо забывать, что сам Эдик стоит огромных денег. Таких, которые мне и не снились. Хотя я еще ни разу не видел денег во сне. Но не будем отвлекаться. Значит, идет охота? Идет охота на волков, идет охота…тьфу ты! Думать надо, а не распевать песенки. И поговорить с Сергеем.

Еще идя по коридору, я услышал громкие голоса. Точнее, один голос. Я толкнул дверь и зашел в комнату.

– Что за идиотизм? – орал Эдик прямо в лицо своему охраннику. – При чем тут моя безопасность, когда один из твоих людей усрался, другой упал в речку, а эти долбаные проводники не могут ходить в горах?!

Сергей молчал, опустив голову.

– Вот за каким хреном мы сюда приехали?! Ну, отвечай!

– Вы хотели посмотреть на здешние места, Эдуард Петрович, – пробормотал Сергей.

– Вот именно! Посмотреть! А ты меня заставляешь в комнате сидеть!

– Я не уверен, что…

– Ну, все, хватит, – Эдик вдруг перестал орать. Тон его стал властным. – Я сегодня пойду на танцы. Я не собираюсь сидеть в этой вонючей дыре, – он обвел рукой вокруг себя.

– Эдуард…

– А ты будешь меня охранять. То есть выполнять свои обязанности. И не вздумай звонить отцу.

• Предыдущая
• 11/32
• Следующая