Самоубийство - Суворов Виктор - Страница 41
- Предыдущая
- 41/117
- Следующая
Сам Гитлер считает официальный учебник партийной идеологии бредом, а главного идеолога — путаником. Нам остается в данном вопросе полностью согласиться с Гитлером.
Тут же — министр пропаганды Геббельс. О нем принято говорить как о человеке умном. О нем и его ведомстве впереди разговор подробный. Сейчас обратим внимание только на его официальный титул — министр пропаганды. Глупее этого придумать ничего нельзя. Что бы он ни изрек, мы-то знаем, что это пропаганда. Любая продукция его ведомства — пропаганда. Так официально и называется. Как же далеко ему было до кремлевских товарищей! Сравним: «Правда»! «Комсомольская правда»! «Правда Украины»! «Черкасская правда»! «Урюпинская правда»! Правда, правда, одна только правда, и ничего, кроме правды! У Геббельса голая пропаганда, а у нас голая правда. А горькая правда лучше, чем красивая пропаганда. Не так ли?
Самая главная задача дьявола — доказать заблудшим, что дьявола нет. Только так можно заполучить их души. Вор, чтобы украсть, прикидывается честным. Обманщик, чтобы ему верили, должен прикидываться борцом за правду. В самом слове «пропаганда» таится собственное отрицание. Пропаганда — это сведения, распространение которых кому-то выгодно, потому пропаганда не может являться объективной правдой. Пропаганда, чтобы быть успешной, должна рядиться в какие-то чужие одежды. Самая главная задача пропаганды — доказать, что она пропагандой не является: вот, граждане, создалась в стране и в мире такая ситуация, у нас есть достижения и есть трудности, правительство сообщает населению страны горькую или радостную правду, просит у населения поддержки и совета… и никакой тут пропаганды.
Дж. Оруэлл в своем романе «1984» реалистически описал будущее образцовое социалистическое общество. Одно из главных учреждений этого общества он назвал Министерством правды. Красиво! За образец Оруэлл явно брал нашу родную советскую «Правду», а вовсе не откровенное и бездарное название министерства Геббельса.
Если бы Геббельс был умным человеком, то мерзкое слово «пропаганда» он должен был изъять, растоптать и сокрушить. Свое заведение он должен был бы назвать министерством объективной информации или чем-то в этом роде. Обманщик, который сам себя называет обманщиком, есть глупый обманщик. И еще одна ему характеристика: «Производила жуткое впечатление эта смесь властности и послушания… Геббельс проявил свою безоговорочную зависимость от Гитлера» (Шпеер. с. 60). Этим сказано все: Гитлеру не возражал.
В этой же теплой компании — министр иностранных дел Риббентроп. Мнение Геббельса о нем записано в дневнике 20 сентября 1940 года: «Риббентроп повсюду садится между двух стульев. Если он и во внешней политике оперирует столь же гениально, как во внутренней, то я смотрю на это мрачно».
Мнение Гитлера о ведомстве Риббентропа: «Какие только гнусные типы не собрались под крышей нашего министерства иностранных дел!» (Застольные разговоры. Запись 14 мая 1942 г.).
«Из 50 наших дипломатов только 5-6 свежих голов, а остальные — это уровень почтальонов. Например, Шуленбург и военный атташе в Москве Кестринг, которые были введены в заблуждение русскими и так и не поняли, зачем те сосредоточивали свои войска на нашей восточной границе» (Там же. Запись 1 апреля 1942 г.).
Что ж, какой хозяин, такие и работники. Каков Риббентроп, таковы у него и дипломаты. Вернее: каков Гитлер, таковы у него и риббентропы.
Существует старый, веками отшлифованный способ определения жизнеспособности любой организационной структуры и дарований ее руководителя. Надо на эту структуру посмотреть в момент, когда руководитель отсутствует. Если его отсутствие сказывается отрицательно на деятельности организации, значит, руководитель слаб, значит, не сумел подобрать и расставить нужных людей, значит, организация нежизнеспособна. Умер Александр Македонский — и тут же рухнула его империя, как гнилой барак, из-под стены которого убрали подпирающее бревно.
Бонапарт говорил, что в его отсутствие творятся одни только глупости. Сказав это, он сам себя высек. Эти слова — не порицание приближенным, которые творят глупости, это приговор глупому Бонапарту, который собрал вокруг себя дураков. Это приговор его мертворожденной империи, которая рухнула, не дожидаясь кончины своего создателя.
И в отсутствие Петра Первого творились одни только глупости. Правда, и в присутствии — тоже. Умер Петр — и на российском престоле оказалась обозная солдатская проститутка, причем не родная отечественная, а заморская.
В отличие от Македонского, Петра и Бонапарта Сталин мог месяцами находиться на своих дачах в Подмосковье, на Кавказе, в Крыму. Он знал, что в его отсутствие глупости не творятся. Во время войны Сталин мог отлучаться даже за рубеж — в Тегеран. Он был спокоен за тех, кто оставался в Москве «на хозяйстве».
А вокруг Гитлера были собраны почтальоны с министерскими окладами, которые сами ни за что не хотели отвечать, которых судьба страны не волновала, которым Гитлер не мог ничего доверить. «Гитлер предпочитал назначать на руководящие посты дилетантов» (Шпеер. с. 277). В свою очередь, дилетанты и лизоблюды воспевали Гитлера. «Вину за то, что Гитлер со временем вообразил себя сверхчеловеком, несет и его ближайшее окружение. Еще генерал-фельдмаршал Бломберг — первый и последний военный министр в правительстве Гитлера — неоднократно публично заявлял, что „фюрер обладает выдающимся полководческим талантом“. Даже гораздо более скромный и наделенный гораздо большим самообладанием человек, непрерывно выслушивая в свой адрес одни только хвалебные слова, через какое-то время был бы уже не в состоянии реально оценивать свои возможности» (Шпеер. с. 338). «Когда военный министр фон Бломберг предложил Гитлеру взять на себя руководство всеми вооруженными силами, он нанес последний удар армии» (Манштейн. с. 85).
Рассадив вокруг себя подхалимов и холуев, фюрер жаловался окружающим: «Я даже на одни сутки не могу никому другому передать руководство военными операциями» (Шпеер. с. 401).
- Предыдущая
- 41/117
- Следующая
