Безрассудные сердца - Винн (Уинн) Бонни К. - Страница 4

• Предыдущая
• 4/74
• Следующая

— Вряд ли вы хорошо это продумали, мэм, — сказал Бойд.

Глаза Абигейль ярко светились.

— О! Но у меня не было бы ребенка, если бы не ты. Я уверена, что Майкл с радостью одобрил бы мой выбор.

Мог ли он возразить? Бойд невольно проглотил слюну, взглянув на своего маленького тезку. Чувство ответственности и долга, казалось, возросло в нем еще сильнее.

— Миссис Ферчайлд, вам необходимо отдохнуть, — напомнила Миранда.

— Но…

— Она права. — Бойд поднялся со стула. — Вам обоим следует поспать.

Чувствуя себя неуютно под взглядом Миранды, Бойд попытался осторожно, не привлекая внимания своей неловкостью, пройти к двери, опасаясь, что — обязательно налетит на что-нибудь и поломает. Но, слава Богу, ему удалось успешно преодолеть расстояние до дверей, и он помчался вниз по лестнице. Однако прежде, чем ему удалось исчезнуть, Миранда окликнула его. Преодолевая огромное желание притвориться глухим, он, тем не менее, с покорностью остановился.

— Да?

Она решительно шагнула к нему, но затем заколебалась.

— Тебе что-нибудь нужно, Миранда? — Бойд не хотел показаться нетерпеливым, но события дня давили на него. Ему необходимо было в спокойной обстановке разобраться в этих событиях.

— Бойд, тебе следует держать себя в руках, — наконец выговорила Миранда.

— Что?

Казалось, решимость блеснула в ее глазах.

— Ты не имеешь права поступать так и дальше.

— О чем ты говоришь?

— О том, что ты называешь миссис Ферчайлд по имени и ведешь себя так, как будто ты ей ровня. Этого никогда не будет. Ко всем ее бедам, ей не хватает еще позорных сплетен.

Конечно. Женщина-владелец ранчо не может допустить фамильярности в отношениях со своим управляющим. Таков был неписаный закон этих мест, такой же естественный, как свет солнца днем и его закат вечером. Бойд посмотрел Миранде в глаза и увидел в них сожаление. Ее считали строгой женщиной, но он знал, что она была добра. Однако ее преданность Абигейль стояла превыше всего.

— Не тревожься, Миранда. Я никогда не сделаю ничего, что могло бы навредить Абби… миссис Ферчайлд.

Печаль не исчезла из ее глаз, и голос прозвучат грустно:

— Надеюсь, что так и будет.

Бойд вошел в дом, где спали рабочие, и услышал привычный шум голосов, заполняющий все помещение. Он решительно скинул с себя гнетущее чувство, навязанное Мирандой. Его помощник Рэнди Крегер, отстегнув подтяжки, почесывал тощий живот.

— Ты можешь поверить этому, Бойд? Ребенок? — Рэнди потряс головой. — Я ни разу не видел новорожденного с… Черт возьми, я даже забыл, когда такое было в последний раз.

В этой части страны, очень живописной и красивой, почти не было женщин и детей. Дети считались редкостью, и их берегли, как сокровища.

— Разве ты никогда не помогал при рождении теленка, Рэнди?

Бросив на своего друга и босса укоризненный взгляд, Рэнди выдавил из себя улыбку.

— Черт побери, ты же знаешь, что я имею в виду.

— Конечно, — улыбнулся в ответ Бойд.

— По-твоему, у миссис Ферчайлд все в порядке? — спросил Рэнди. Рабочие любили владелицу ранчо, и все, что касалось ее самочувствия, вызывало у них озабоченность.

В памяти мелькнуло сияющее лицо Абигейль среди белоснежных подушек, и Бойд ответил:

— Да, я думаю, у нее все в полном порядке.

— Ты когда-нибудь помышлял о женитьбе, о том, чтобы обзавестись детьми?

Тень упала на лицо Бойда.

— Да. Помышлял.

— Черт! Вся эта история уже давно позади. Тебе не повезло, но теперь люди знают правду. Ты никогда не крал скот на том ранчо. Если бы они могли доказать, что это сделал ты, тебя повесили бы.

Грубая правда, но честная и простая.

— Миссис Ферчайлд верит тебе. — Рэнди махнул рукой в сторону работников ранчо — одни играли в карты и домино, другие спали на своих кроватях. — Тут каждый знает, что если бы ты не появился здесь вскоре после смерти Майкла Ферчайлда, ранчо просто разорилось бы. Миссис Ферчайлд хорошая женщина, но она не может управлять им. И тут нет человека, который не хотел бы работать под твоим началом. Твое прошлое для всех давно позади, Бойд, и ты единственный человек, который продолжает за него держаться.

Бойд проглотил слюну. Его собеседник был прав. Но прежние обвинения, как болезненный шрам, навсегда останутся с ним.

Оглядев комнату, он почувствовал удовлетворение от того, что все эти люди, мужчины и женщины, нанятые им, питают к нему полное доверие. Это доверие он не мог не оправдать. Слова Миранды еще звучали в его ушах. Его чувства не имеют значения — он постарается держаться от Абигейль и ее ребенка подальше. У них еще будет возможность обрести счастье, которого они заслуживают. И он не окажется на их пути.

Прошел год.

В последние месяцы, несмотря на свои лучшие намерения, Бойд обнаружил, что бывает в Большом доме регулярно, практически каждый день. Поводы для посещений находились удивительно легко. Вначале он убедил себя в том, что ему необходимо быть уверенным, что Абигейль и ребенок здоровы и находятся в безопасности.

Абигейль, несмотря на увещевания Миранды, встала на ноги и начала выходить из дому уже через несколько дней после родов. Эта мягкая и хрупкая женщина обладала большим мужеством, что помогало ему переходить границы, которые он установил для себя в отношениях с нею и которые установило для подобных ситуаций общество.

К тому же там был маленький Майкл Бойд. Бойд таял при мысли о нем. Ребенок глубоко проник в его окаменевшее сердце. Хотя, рассуждая логически, Бойд понимал, что он всего лишь работник, нанятый Абигейль, чувство собственности брало верх.

Дом уже оказался в поле его зрения, и Бойд, как обычно, сделал остановку, прежде чем подъехать к нему. Большой дом хозяев ранчо был очень удачно расположен у подножия гигантских вершин Скалистых гор, которые в безмолвном величии возвышались над холмами и пастбищами. Дом был двухэтажным, и его хорошо спланированные комнаты отличались комфортом и изысканностью. Во всем незримо чувствовалась рука Абигейль Ферчайлд.

С каждым шагом, приближавшим его к дому, Бойд все более явно ощущал ее присутствие и мысленно подивился тому, как велико расстояние, на котором оно начинает действовать.

Сморщенные непогодой и солнцем скотники теперь почти каждый день приходили посмотреть на маленького Майкла, когда Абигейль усаживалась с ним где-нибудь возле дома. Она щедро делилась с ними своей радостью, и очерствевшие сердца этих грубых и циничных людей таяли от умиления.

Бойд подъехал к входной двери и постучал. Миранда без возражений впустила его в дом.

— Как, однако, неожиданно видеть тебя здесь так рано, — поприветствовала она его.

— Мне надо управлять ранчо, — заметил он. — А некоторые вопросы требуют принятия важных решений.

— А-а… — В ее голосе не было злобы, только озабоченность. — Что ж, проходи. Может быть, заодно выпьешь чашечку кофе?

Бойд ухмыльнулся вслед Миранде, направившейся в кухню. Несмотря на ее неприступный вид, он подозревал, что внутри у этой суровой женщины бьется доброе мягкое сердце. Она ни разу не повторила своих жестоких предостережений, и это делало ей честь.

Бойд вошел в кухню, и его взгляд сразу же остановился на Абигейль и маленьком Майкле. Лица обоих осветились улыбками. Круглолицый, едва начавший самостоятельно ходить ребенок, радостно засмеявшись, потянулся к Бойду, игнорируя мать, которая тщетно пыталась всунуть ложку с овсянкой ему в рот.

— Кажется, тебе больше нравится Бойд, чем овсяная каша, — мягко упрекнула она сына, но ее улыбка явно противоречила словам.

Встав с кресла, Абигейль передала ребенка в руки Бойда. Оба мужчины не скрывали своей радости.

— Она пытается заставить тебя есть эту ужасную пищу? — спросил Бойд малыша, проводя пальцем по его щеке. Тот снова заулыбался.

— Я начинаю опасаться, что вы, мистер Харрис, плохо влияете на моего сына, — с наигранной строгостью пожурила Абигейль Бойда.

• Предыдущая
• 4/74
• Следующая