Сестра Грибуйля (СИ) - де Сегюр Софья Федоровна - Страница 31

• Предыдущая
• 31/38
• Следующая

КАПРАЛ. – Он придет, обязательно придет, Роза; Грибуйль отправился за ним!

И действительно, через десять минут появился сильно запыхавшийся кюре, не ведавший, что случилось. Увидев Розу, он понял, что ей осталось жить недолго, и, попросив Каролину с капралом выйти, остался наедине с умирающей. Каролина вышла в коридор, не желая далеко уходить от дверей; капрал принес ей стул и вернулся к Грибуйлю, который в тревоге искал свою корзинку.

– Вот она, вот она, – сказал капрал, открывая шкаф. – Я превосходный сторож, правда?

Грибуйль открыл корзинку и удивленно воскликнул:

– Кто сюда все это положил?

КАПРАЛ. – Это я, дружок… Ведь вы первый день дома, еще ничего не устроено… К тому же, Каролине некогда будет приготовить мясо… Вот я и позволил себе… кое-что добавить.

ГРИБУЙЛЬ. – Спасибо, капрал. Да, действительно, вы добрый друг. Я виду не показываю, но ужасно как вам признателен. Я не знаю, чего бы я не сделал для вас… Вот, честное слово, дал бы себя убить за вас, правда, даже с удовольствием!

КАПРАЛ. – Лучше не умирать, мой дорогой Грибуйль, а жить для нас. Ведь Каролина была бы несчастна, если бы тебя больше не увидела.

ГРИБУЙЛЬ. – Она бы плакала, но… ведь вы бы ее утешили, правда? Вы заменили бы ей брата… Пообещайте это, друг мой.

КАПРАЛ. – Да, я обещаю это, Грибуйль; я был бы предан ей, я бы ее никогда не покинул… если бы она захотела, во всяком случае.

ГРИБУЙЛЬ. – О! Она бы очень даже хотела; она вас ужасно любит; я-то сразу вижу, когда речь о вас.

КАПРАЛ. – Что ты видишь, когда речь обо мне?

ГРИБУЙЛЬ. – Что ей приятно о вас говорить, она сразу улыбается и успокаивается… Если бы вы были всегда рядом с ней, вместо меня, я вполне согласился бы умереть.

КАПРАЛ. – Почему ты все твердишь о смерти, дружок? Ты же молод и хорошо себя чувствуешь.

ГРИБУЙЛЬ. – Да, но, когда я засыпаю, то вижу маму, она так красива, так красива, в таком сияющем свете; вокруг нее много таких милых ангелов! И они все меня зовут; собираются вокруг меня и никак не могут взять с собой. Вчера я пытался уйти с ними, но никак не удавалось; тогда один, ангел, весь в огне, которого другие называли ангелом смерти, коснулся меня; вы пришли, перерезали веревки, которые привязывали меня к земле, и я улетел вместе с ангелами, и они унесли меня к маме. Я был очень рад… И еще… вы не знаете… когда я оказался рядом с мамой, то увидел Жако, он удирал и глядел на меня такими злыми глазами! Ангелы его прогоняли; это было так смешно! Он пытался везде пролезть и не мог… Я так смеялся и чувствовал себя так хорошо!.. О! так хорошо, что хотел бы там и остаться… Вот почему я хочу умереть и вот почему я думаю, что умру.

Капрал слушал Грибуйля, поглаживая усы; оба погрузились в молчание и размышления.

– Странно! – произнес наконец капрал вполголоса. – Неужели это… предупреждение… предчувствие? Бедная Каролина! Ей нельзя оставаться одной.

ГРИБУЙЛЬ. – Правда ведь, ей нельзя оставаться одной? Вот и я вам то же сколько раз говорил. Нужно, чтобы с ней были вы или господин Дельмис… Помните, вы же это обещали.

КАПРАЛ. – И еще раз обещаю, самым искренним, самым серьезным образом, как брату!

– Роза умирает, – сказал кюре, входя в комнату. – Каролина рядом с ней; она уже не слышит и не говорит; она отходит с миром в душе. Я исповедал ее, дал последнее причастие и уповаю на милосердие Господне. Пока мы наедине, капрал, я должен передать вам то, что просила сообщить Роза: похоже, что Мишель собирается сегодня ночью проникнуть в дом Каролины с самыми зловещими намерениями; он знает, что там должны быть деньги, хочет их украсть и, может быть, убить ее. Пока он не будет пойман, Каролине нельзя ночевать дома; нужно, чтобы кто-то из ваших людей провел там ночь и схватил этого негодяя. Я заберу Каролину к себе на несколько дней; она будет жить у моей племянницы; но что делать с Грибуйлем? Могли бы вы его взять на себя?

КАПРАЛ. – С большой охотой, господин кюре, и я вам очень благодарен за возможность оказать услугу бедным детям. Грибуйль переночует у меня, в моей постели, а я буду следить за их домом до тех пор, пока мы не арестуем этого негодяя Мишеля.

ГРИБУЙЛЬ. – Нет, я не хочу оставаться здесь: я хочу пойти с вами, капрал и вместе охранять дом.

КАПРАЛ. – Мой бедный Грибуйль, ты ничем не сможешь мне помочь, а напротив, будешь мешать.

ГРИБУЙЛЬ. – Нет, я вам не помешаю. Очень прошу, позвольте мне пойти с вами. Без Каролины мне только рядом с вами будет хорошо. И я чувствую, что без меня вас ожидает несчастье.

КАПРАЛ. – Бедный мальчик! Боюсь, что ты зря утомишь себя.

ГРИБУЙЛЬ. – Нет, нет, я не устану. Я буду так счастлив! Мы проведем такую отличную ночь! Как два брата!

КАПРАЛ. – Ну, раз ты так хочешь, дружок, то пойдешь со мной, обещаю.

Кюре и капрал вернулись в тюрьму, где застали Каролину на коленях возле постели Розы, произносившую отходную молитву. Кюре и капрал опустились на колени и стали молиться вместе с ней. В минуту, когда молитва закончилась, Роза испустила последний вздох. Священник осенил ее лоб крестом и закрыл мертвые глаза. Затем он помог подняться Каролине.

– Ступайте, дитя мое, все кончено; Роза предстала перед судом Господа, и тот уже рассудил ее по своему милосердию и справедливости.

КАРОЛИНА. – Но нельзя же оставлять ее здесь без призора; кому-то надо обрядить ее тело и провести рядом ночь в молитвах о ее душе.

КЮРЕ. – Все это будет сделано, дорогое дитя; я отведу вас к себе и оставлю с моей племянницей, скажу Нанон, и та выполнит долг, о котором вы говорите, а я проведу ночь возле тела.

КАПРАЛ. – Господин кюре, нельзя браться за обряды, пока наблюдавший ее доктор не установит факт смерти и вызвавшие ее телеснИшые повреждения.

КЮРЕ. – Эту заботу я поручаю вам, дорогой капрал; ступайте или пошлите за врачом; через час я вернусь со служанкой. Пойдемте, Каролина.

Каролина, покорная словам священника, последовала за ним; перед уходом она попросила разрешения вернуться с братом домой, чтобы немного прийти в себя от пережитого, а затем приготовить еду на вечер и отправиться на отдых, который ей был так необходим.

КЮРЕ. – Нельзя, дитя мое; на эту ночь ваш дом займут полицейские, чтобы задержать Мишеля, он собирается проникнуть туда, чтобы завладеть вашим скромным имуществом. Вам нельзя там находиться. А о брате позаботится капрал.

Каролина не ответила; уходя, она нежно поблагодарила капрала за оказанную помощь и молча пошла рядом с кюре. Вскоре они прибыли в дом священника, где их ожидала служанка.

НАНОН. – Наконец-то вы явились! Вот это радость! Я уж думала, что вы больше не вернетесь! Обед уже четверть часа как поджидает; и, предупреждаю, мадмуазель Пелажи не очень-то довольна.

КЮРЕ, добродушно. – А вы, как мне кажется, еще менее довольны, старушка Нанон! Но на этот раз это действительно не моя вина.

НАНОН. – У вас всегда не ваша вина! Уж это известно. Вечно отыщете какую-нибудь богоугодную причину.

КЮРЕ. – Но если причина богоугодная, я не виноват.

НАНОН. – Ну вот! Опять запутали меня своими причинами! С вами никому не оставить за собой последнее слово.

КЮРЕ. – Кроме вас; вы так меня умеете забранить, что я полностью теряю способность к рассуждениям.

НАНОН. – Потому что ваши рассуждения не содержат ни капли здравого смысла. А зачем это вы привели Каролину? И почему опоздали? Вы этого еще не объяснили.

КЮРЕ. – Я привел Каролину, чтобы накормить ее, дать ей ночлег и…

НАНОН. – Хорошенькое дело! А почему бы заодно не привести в дом весь город? И где, по-вашему, я ее положу? У меня что, есть для нее комната? Или мне отдать ей свою, а самой идти ночевать в клетку к кроликам?

КЮРЕ, весело. – Нет, нет, старушка-ворчушка, вам не придется идти в клетку к кроликам; вы переночуете в своей постели, а Каролина не побеспокоит никого, кроме Пелажи, которая ее любит и будет рада оказать услугу.

• Предыдущая
• 31/38
• Следующая