Сестра Грибуйля (СИ) - де Сегюр Софья Федоровна - Страница 8

• Предыдущая
• 8/38
• Следующая

Пришел черед госпоже Дельмис удивиться спокойным и достойным словам Каролины, которая ушла раньше, чем та успела ее удержать.

Встретившаяся на обратном пути м-ль Роза приветствовала Каролину насмешливым поклоном. Каролина прошла мимо, не взглянув на нее, а, войдя к себе, затворила дверь, кинулась на колени возле опустевшей материнской постели и разразилась рыданиями.

Грибуйль смотрел на нее с удивлением.

– Почему ты так сильно плачешь, бедная Каролина? – спросил он, пытаясь ее приподнять.

КАРОЛИНА, вздрогнув. – Ты тут, Грибуйль? Я думала, что одна.

ГРИБУЙЛЬ. – Почему ты плачешь? Скажи, сестрица, почему ты плачешь?

КАРОЛИНА. – Потому что госпожа Дельмис считает, что я ее обманула, что я не умею работать; что я испортила ее платья; что это мама их кроила. Она сказала, что не оплатит мне работу всей последней недели; что больше не даст мне заказов.

ГРИБУЙЛЬ. – И ты из-за этого плачешь! Ты же ведь отлично знаешь, что это неправда!

КАРОЛИНА. – Да, но какое мучение выслушивать обвинения в обмане, когда ты честен.

ГРИБУЙЛЬ. – Правда! Ну и что ж! это глупо: для меня, например, это ничего не значит. Мне однажды сказали: «Грибуйль, у меня пропало много яблок, это ты их украл», а я засмеялся и ответил: «Ничего я у вас не крал; ищите вора в другом месте; это не я». Если бы госпожа Дельмис мне сказала: «Грибуйль, ты плохо вскопал мой огород, горох не взошел…», я бы нисколько не огорчился, а ответил бы: «Сударыня, я ваш огород вскопал хорошо. Если горох не взошел, вините мадмуазель Розу, которая запросто могла бы сыграть со мной скверную штуку». А если бы она закричала: «Ты злой, ты неблагодарный», я опять не дал бы сбить себя с толку и сказал бы: «Ошибаетесь, сударыня, я добрый и признательный; а вам должно быть стыдно иметь такие скверные мысли». Если хочешь, сестрица, я пойду и скажу госпоже Дельмис, что ты честная, что ты отлично работаешь, что ты не портила ее платья, что это она воровка, раз не платит тебе, и что тем хуже для нее, коли она не дает тебе работы. Хочешь? Прямо сейчас пойду и скажу.

КАРОЛИНА. – Нет, нет, Грибуйль, умоляю тебя; не говори ей ничего; пусть бережет свои деньги. У меня достаточно других клиентов, они дадут мне заработок; я надеюсь не потерять заказы; у меня их становится больше, чем могу сделать. Мне надо еще закончить платья и белье для жены помощника мэра, а еще – для школьной учительницы и для других.

ГРИБУЙЛЬ. – А ты больше не будешь плакать?

КАРОЛИНА. – Нет, нет, обещаю тебе; я сейчас же примусь за работу.

ГРИБУЙЛЬ. – Отлично. Знаешь, господин кюре говорит, что нужно быть довольным всем, что Господь нам посылает. Я-то всегда доволен…

КАРОЛИНА, улыбаясь. – Исключая случаи, когда скучаешь возле белья для стирки.

ГРИБУЙЛЬ, смеясь. – А! Да, это правда! Я в тот день был глупым, но… с тех пор много думал и не потерял время даром, уверяю тебя.

На этих словах кто-то постучал в дверь.

– Войдите, – сказала Каролина. – Да это Томас!

– Простите, мамзель, меня послала госпожа Гребю, супруга помощника, за своими платьями.

КАРОЛИНА. – Я их еще не начинала, мой маленький Томас; как раз сейчас возьмусь за них.

ТОМАС. – Не надо, не надо, мамзель; госпожа Гребю требует забрать платья в том виде, как есть; она как раз и надеялась, что вы не успели еще за них взяться.

КАРОЛИНА. – Она что же, не хочет, чтобы я их сшила?

ТОМАС. – Надо полагать, что нет, мамзель.

КАРОЛИНА. – А почему? ты знаешь?

ТОМАС. – Не знаю, мамзель. Я проходил мимо дома госпожи супруги мэра: госпожа Гребю, которая там была, позвала меня в окно; я подошел, она мне сказала: «Томас, беги скорее к Каролине, забери у нее мои платья, пускай она мне их отдаст, все равно, закончены они или нет, и все отрезы с ними; я надеюсь, что она за них еще не бралась».

КАРОЛИНА. – А госпожа Дельмис там была?

ТОМАС. – Нет, там была только мадмуазель Роза, она так смеялась, так смеялась, что ее смех меня тоже заразил; я бежал и смеялся.

КАРОЛИНА. – Хорошо, мой маленький Томас. Грибуйль, иди найди платья в кусках, они лежат в большом шкафу в чулане; заверни их в серую бумагу, ее найдешь сверху на шкафу, и отдай их Томасу; смотри не ошибись.

Грибуйль, кинувшись исполнить наказ сестры, подбежал к шкафу, внимательно рассмотрел платья, достал их, завернул в бумагу и отдал Томасу.

– Прощайте, мамзель, – сказал Томас, унося сверток. – До свиданья, Грибуйль!

«Очередная выходка Розы, – подумала Каролина, – как бы ей не удалось таким образом отпугнуть всех моих клиентов!»

Каролине нужно было закончить еще несколько заказов, и после нескольких минут грустных размышлений она пошла за бельем для работы. Первая вещь, которая бросилась ей в глаза при открытии шкафа, был узел с платьями в кусках для госпожи Гребю.

– Грибуйль, Грибуйль! – вскричала она в ужасе, – что ты отдал Томасу? Вот же платья госпожи Гребю, я их нашла в шкафу.

ГРИБУЙЛЬ. – Я дал платья в кусках, как ты мне сказала.

КАРОЛИНА. – Да какие платья? Других у меня не было, вот они.

ГРИБУЙЛЬ. – Это не те, которые я отдал; это новые; я отдал старые-престарые, те, которые ты когда-то здесь спрятала, потому что они разорвались на куски и ты не могла их больше надевать.

КАРОЛИНА. – Милосердный боже! Что ты наделал! Они подумают, что я хочу их обокрасть! Беги, бедный Грибуйль, догони Томаса, приведи его сюда, скажи ему, что ты ошибся, что платья у меня.

ГРИБУЙЛЬ. – Бегу, сестрица, бегу! Что за несчастье такое, Каролина без конца все путает! А потом говорят, что это я дурак.

Так размышлял Грибуйль на бегу; но как он ни спешил, Томас тоже бежал во весь дух и прибыл раньше него. Он вручил сверток г-же Гребю, та развернула его и испустила вопль:

– Глядите, дорогая, глядите, что мне отправили вместо моих прекрасных новых платьев! – воскликнула она, предъявляя г-же Дельмис три старых распорка, которые она с негодованием швырнула на пол.

Г-ЖА ДЕЛЬМИС. – Да это неслыханно! За это надо сажать! Господин Дельмис, господин Дельмис, – продолжала она, – идите сюда, поторопитесь; срочное дело!

– Что случилось? – спросил г-н Дельмис, выходя из рабочего кабинета.

Г-ЖА ГРЕБЮ. – Случилось то, сударь, что надо арестовать Каролину Тибо: она воровка, она спрятала два платья в кусках, которые я отдала ей сшить, и вот что послала вместо них.

МЭР. – Это невозможно! Тут какое-то недоразумение.

Г-ЖА ГРЕБЮ. – О каком недоразумении вы тут говорите? Я потребовала у нее мои платья; а она прислала то, что вы видите. По правде говоря, это уж чересчур!

Г-Н ДЕЛЬМИС. – Вот именно потому, что это уж чересчур, я говорю и настаиваю, что кто-то тут заблуждается, тут какая-то ошибка.

Г-ЖА ДЕЛЬМИС. – Вот вечно вы так, господин Дельмис: никого не слушаете, никому не верите; можно подумать, что ни у кого в мире нет разума, кроме как у вас. Я утверждаю, что кража налицо, и требую от вас как от мэра, именем моей подруги, госпожи жены помощника, арестовать воровку!

Г-н Дельмис улыбнулся, пожав плечами; в тот момент, когда он собирался ответить, в комнату стремительно ворвался Грибуйль, преследуемый или, скорее, схваченный мадмуазель Розой, которая удерживала его изо всех сил и от которой он отбивался пинками и кулаками. Дамы вразнобой заголосили.

– Убийца! – кричали они. – Убийца! Брат воровки! Он зарежет Розу! На помощь!

– Замолчите же! – властно воскликнул Дельмис: – Вы переполошите весь город.

– Именно этого мы и хотим, раз у вас не хватает храбрости арестовать виновных, – парировала г-жа Дельмис.

Г-Н ДЕЛЬМИС. – Тихо! Роза, отпустите Грибуйля, дайте ему сказать! Что ты хочешь, мальчик?

ГРИБУЙЛЬ. – Сестрица меня отправила, господин мэр, чтобы вам сказать, что она плохо объяснила, как это у нее обычно со мной выходит; она мне сказала: «Иди найди в шкафу платья в кусках для госпожи Гребю». Я понял, что платья в кусках – это куски платьев… кусочки… так ведь, господин мэр?

• Предыдущая
• 8/38
• Следующая