Танец отражений. Память - Буджолд Лоис Макмастер - Страница 40

• Предыдущая
• 40/207
• Следующая

Две недели до Комарры. Ему очень хотелось умереть.

Первые три дня одиночного заключения Марк провел лежа на кровати в глубокой депрессии. Он хотел, чтобы его героическая операция спасла человеческие жизни, а не отняла их. Он считал погибших. Пилот катера. Филиппи. Норвуд. Рядовой из отряда Кимуры. И восемь тяжело раненных. Когда он только составлял план, у всех этих людей не было имен. А еще — люди Бхарапутры, для него — безымянные. Обычный джексонианский охранник просто зарабатывал себе на хлеб. Может быть, даже Марк и встречался раньше с кем-нибудь из погибших бхарапутрян. Перекидывался шутками… Всегда так: в мясорубку попадают ни в чем не повинные люди, а те, у кого есть власть, кто действительно виноват, выходят сухими из воды, как барон Бхарапутра.

Стоят ли жизни сорока девяти клонов гибели четырех дендарийцев? Похоже, сами дендарийцы так не считают.

«Они не знали, на что идут. Ты обманул их».

Это неожиданное прозрение ошеломило его. Жизни не складываются, как простые числа. Они складываются, как бесконечности.

«Я не хотел, чтобы так вышло!»

И клоны. Та блондиночка. Уж ему ли не знать, что она, несмотря на пышные формы, не взрослая женщина. Шестидесятилетний мозг, который собирались пересадить ей, наверняка знал бы, что делать с таким телом. Но ведь Марк же прекрасно понимал, что она еще маленькая! Он не хотел пугать или обижать ее, но ухитрился сделать и то, и другое. Он так хотел понравиться ей, так хотел, чтобы у нее осветилось лицо.

«Как при виде Майлза?» — насмешливо спросил внутренний голос.

Ни один клон не отреагировал так, как хотелось Марку. Надо расстаться с этой фантазией. Через десять, через двадцать лет, они, возможно, поблагодарят его. А может, и не поблагодарят.

«Я сделал все, что мог. Простите меня».

На второй день заключения ему пришла в голову страшная мысль: ведь его самого вполне могут использовать для пересадки мозга Майлза. Как ни странно — а, может, вполне логично, — со стороны Майлза он такого не боялся. Но сейчас Майлз не в состоянии наложить вето. А вдруг кто-нибудь подумает, что куда проще пересадить мозг Майлза в теплое и живое тело Марка, избежав тем самым сложнейшей операции по восстановлению грудной клетки криотрупа? Марк настолько перепугался, что уже готов был добровольно предложить такой план — лишь бы долго не мучиться.

Он был уже на грани безумия, когда вспомнил, что криокамера все равно потеряна, и опасность остается чисто умозрительной. По крайней мере до тех пор, пока не отыщется криокамера. В темной каюте, зарывшись лицом в подушку, он вдруг осознал, что затеял всю эту отчаянную операцию по освобождению клонов, чтобы увидеть уважение на лице Майлза!

«Ну, такую возможность ты практически свел к нулю, верно?»

Освобождение от круговерти отчаяния давали только еда и сон. Запихнув в себя полный рацион, Марк впадал в такое отупение, что мог на короткое время заснуть. Стремясь забыться, он уговорил мрачного дендарийца, который трижды в день просовывал ему в дверь подносы, приносить лишнюю еду. Ну а поскольку наемники явно не считали свои полевые рационы особым лакомством, возражать никто не стал.

Еще один дендариец принес Марку комплект одежды Майлза из запасов «Ариэля». Знаки различия были тщательно спороты.

На третий день Марк бросил все попытки застегнуть пояс форменных брюк и перешел на трикотажные костюмы. И тут на него снизошло озарение.

«Они не смогут меня заставить играть Майлза, если я не буду на него похож!»

И с этого момента Марк потерял ощущение времени. Один дендариец так разозлился на его бесконечные просьбы о лишних рационах, что притащил полный ящик, шмякнул об пол и велел Марку больше никого не дергать. Марк остался наедине со своей операцией по самоспасению и углубился в хитроумные расчеты. Он слышал, что пленным удавалось прорыть подкоп, пользуясь одной только ложкой. А чем он хуже других?

В глубине души он понимал, что это совершенно безумная затея, но зато теперь у него появилась цель. И неожиданно оказалось, что у него слишком мало времени. Марк тщательно изучал сведения о питательности продуктов. Если бы он не шевелился, одного рациона хватило бы на целый день. Следовательно, все, что сверх того, должно превращать его в не-Майлза. Каждые четыре плитки дадут килограмм лишнего веса. Жаль, конечно, что еда так однообразна…

Но все равно времени оставалось слишком мало. В итоге он запаниковал и ел беспрерывно, пока острая боль не вынуждала его остановиться. Так он соединил удовольствие, мятеж и наказание. Ощущение было странным, но приятным.

Куин вошла без стука и решительно переключила освещение на максимальную яркость.

Марк, вскрикнув, закрыл лицо руками. Вырванный из тревожной дремоты, он перевернулся на постели и, моргая, попытался разглядеть показания хроно. Куин пришла за ним на день раньше, чем он ожидал. Видимо, дендарийские корабли летели с максимальным ускорением.

«Господи, помоги!»

— Вставай, — приказала Куин. Она наморщила нос. — Помойся. И надевай вот этот мундир.

И она положила на кровать что-то густо-зеленое с золотом. У Элли был такой вид, будто ей очень хочется швырнуть мундир ему в лицо, и по тому, как бережно она уложила костюм, Марк заключил, что он принадлежит Майлзу.

— Я встану, — ответил Марк. — И вымоюсь. Но я не надену этот мундир — и вообще никакого мундира не надену.

— Будешь делать то, что прикажут.

— Это — мундир барраярского офицера. Он олицетворяет реальную власть. Барраярцы вешают тех, кто надевает чужие мундиры.

Марк отбросил одеяло и сел. У него немного кружилась голова.

— Боги! — придушенным голосом ахнула Куин. — Что ты с собой сделал?

— Полагаю, — гордо сказал Марк, — вы все равно можете запихнуть меня в мундир. Но советую вам подумать, как это будет смотреться.

И поплелся в ванную.

Умывшись и сняв депиллятором щетину, Марк осмотрел результаты своей попытки к бегству. Жаль, времени не хватило. Правда, он снова набрал тот вес, который ему пришлось сбросить, чтобы сыграть адмирала Нейсмита на Эскобаре, плюс, может быть, немного лишнего, и всего за четырнадцать дней. Намек на двойной подбородок. Живот болезненно растянулся, так что двигаться приходилось очень осторожно.

«Мало. Для безопасности — мало».

Куин — это Куин. Не в ее натуре было сразу отступать. Когда она все же попробовала напялить на Марка барраярский мундир, он тут же ссутулился. Впечатление получилось… ну очень невоенное. Элли с рычанием сдалась и разрешила ему самому подобрать себе одежду. Марк выбрал чистую пару трикотажных корабельных брюк, мягкие тапочки и свободный гражданский пуловер Майлза с широкими рукавами и вышитым поясом. С минуту Марк раздумывал, что больше досадит Куин: если он повяжет пояс поверх округлившегося животика, по экватору, или снизу, как поддержку. Судя по ее кислому виду — внизу. Так он его и оставил.

Куин почувствовала его отчаянную отвагу.

— Развлекаешься? — саркастически спросила она.

— Сегодня больше ничего веселенького не будет. Так ведь?

Куин разжала кулак, невесело признавая его правоту.

— Куда вы меня ведете? И если уж на то пошло — где мы?

— На орбите Комарры. Мы сейчас тайно перелетим в капсуле на одну из барраярских военных станций. Там у нас состоится очень секретная встреча с шефом Имперской службы безопасности, капитаном Саймоном Иллианом. Он прилетел с Барраяра на курьерском корабле в ответ на довольно двусмысленное шифрованное сообщение, которое я отправила. Ему очень не терпится узнать, с чего это я нарушила его распоряжение. Он спросит, в чем дело. И, — тут голос у нее сорвался, и она глубоко вздохнула, — я ему расскажу.

Элли провела его по «Перегрину». Все коридоры казались опустевшими. Нет, не опустевшими. Очищенными.

Они вошли в капсулу, где за пультом управления уже сидела Ботари-Джезек. Когда она через плечо оглянулась на Марка, глаза ее удивленно раскрылись, а темные выгнутые брови нахмурились.

• Предыдущая
• 40/207
• Следующая