Царское дело - Булыга Сергей Алексеевич - Страница 26
- Предыдущая
- 26/59
- Следующая
– А… – начал было Маркел.
Но Филька перебил его, сказал:
– Это верно! Нам же еще через Варварские идти, а у вас там рука.
– Рука! Рука! – сказал Весло. – И ключик! Варварские ворота – наши. Заплатил – и милости прошу туда, обратно. Сколько она вам посулила?
– Три рубля, – сказал Маркел.
– Га! Скажи еще, что три алтына! – сердито воскликнул Весло. – Да я что, ничего не понимаю? Это чтобы государева человека зарезать, и это всего за три рубля! А я так думаю, это такое дело, что не меньше десяти потянет.
Маркел молчал.
– Десять рублей, – сказал Весло. – Это можно. Потому что это же ого, это на какую силу замахиваешься! Поэтому десять, и то просто потому, чтобы скорее сбагрить. И делим так, по справедливому: пять вам и пять нам.
Филька быстро глянул на Маркела. Маркел согласно кивнул. Филька весело сказал:
– Годится! По рукам!
И протянул свою руку. Но Весло на нее даже не глянул, а посмотрел на Маркела. Маркел протянул свою. Весло пожал ее. Филька разбил.
– Ладно сладилось, – сказал Весло. – Тогда, значит, так. Я даю вам Митю, Митя доведет вас до Варварских ворот и проводит через них, и вы дальше сами пойдете, по своим делам. А мы вас там, в воротах, подождем. Вернетесь, посчитаемся. А не вернетесь – встанете на нож. Так?
– Так, – сказал Маркел.
Весло подал руку. Маркел ее пожал. Филька разбил их руки.
– Крепче божбы! – сказал Весло.
– Вестимо! – сказал Филька.
Вышел Митя, худой мужичонка с разбитой губой. Весло спросил:
– Слышал, что я говорил?
Митя утвердительно кивнул.
– Идите!
И они, то есть Маркел, Филька и Митя, пошли дальше по Варварке. Луны опять почти не стало видно, опять пошел дождь, благо еще, что мелкий.
Вначале они шли молча. И на посаде было тихо, даже собаки не лаяли. Только дождь негромко шелестел да ноги в грязи хлюпали.
– Хорошо у вас, – сказал Маркел. – Ни сторожей, ни псов.
– Ни объезжих караулов! – сразу же прибавил Митя, насмешливо хмыкнул и еще сказал: – Вот как оно живется без царя. Вольно!
– Ну, меня царь не очень-то неволил, – ответил Маркел. – Не до меня ему было.
– Да и до меня тоже не очень, – согласился Митя. – Но три года на цепи я просидел. – И тут же спросил: – А правда ли, что бояре в Кремле царевичу Федору крест на царство целовать не стали?
– Я такого не слыхал, – сказал Маркел. – Да и какое мне до этого дело? А тебе какое?
– Мне большое, – сказал Митя. – Царевич Федор нравом робкий, при нем нам будет слабина. А младший, Дмитрий, говорят, звероватый. С зубами родился, кормилицам титьки обкусывает!
– Откуда ты такое взял? – сердито спросил Филька.
– Люди говорят, – ответил Митя. – И еще говорят, что замутились бояре и поцеловали крест Дмитрию, поэтому и заперлись в Кремле. Ну да ничего! Правда наружу выйдет! Наши стрельцы сойдутся…
– Какие еще ваши?! – сердито перебил его Филька.
– С Большой Слободы, с Замоскворечья, – с достоинством ответил Митя. – Девять полков! И наведут в Кремле порядок! А вы чего идете в Белый город? К какой ведьме?
– К какой надо, – ответил Маркел.
– Это хорошо, если к какой надо, – охотно согласился Митя. – Надо снять с бояр колдовство. Пусть они по правде судят, пусть называют Федора, а не этого змееныша! – И уже вполголоса спросил: – Так вы за этим идете?
Маркел промолчал.
– Значит, за этим… – сказал Митя. – Тогда Бог вам в помощь. А если нет, черт вам судья!
Маркел опять ничего не ответил. И Филька тоже. Так же и Митя больше ни о чем уже не заговаривал. Опять они шли молча. Луна то выходила из-за туч, то опять в них скрывалась. И дождь то шел, то утихал.
Так они шли и шли и дошли до Варварских ворот Китай-города. Ворота, конечно же, были закрыты, и даже караульных при них видно не было. Митя велел подождать, Маркел с Филькой остановились, а Митя зашел в караульную, о чем-то там поговорил, а после вышел и позвал рукой. Маркел и Филька подошли к воротам. Вышедший из караульной сторож открыл им калитку и спросил, когда они будут обратно. Филька сказал, что через час, ну, может, через два, не больше. Сторож посмотрел на Митю. Митя кивнул. Сторож отступил с дороги, Маркел и Филька вошли в калитку, и она за ними затворилась. За калиткой, за той стороной стены, начинался Белый город. Филька показал рукой, куда идти, и они пошли туда. Когда они отошли от ворот, Маркел вполголоса спросил, много ли им еще идти. Филька сказал, что не очень, и велел смотреть по сторонам, потому что здесь места тоже не очень спокойные. Они пошли дальше. Шли молча. Дождя уже не было, луна в тучах больше не скрывалась, идти стало легче. Так они прошли по одной улице, после свернули на другую, обошли горку и, пройдя еще немного, подошли к небольшой церкви, над входом в которую висел образ святого Николы. Маркел перекрестился, Филька тоже и сказал, что это и есть Никола Подкопаевский и здесь уже можно спрашивать про Домну. Сказав это, Филька подошел к правому церковному приделу и постучал там в дверь. Подождал и опять постучал. Наконец в церкви послышались шаги, затем открылась дверь и на пороге показался старик в накинутом на плечи полушубке.
– Чего надо? – спросил старик.
– Заплутали мы, – ответил Филька. – Наставь на путь, отец.
Старик молчал.
– Мы Домну Козлиху ищем, – прибавил Маркел.
Старик открыл рот, начал было:
– Тьфу…
Но Маркел уже сунул ему в руку деньгу, за ней вторую. Старик закрыл рот и сжал деньги в кулаке, а Маркел тем временем продолжил:
– Не обессудь, братец, мы же не лихие люди, а по государеву делу! – и показал овчинку.
– А!.. – только и сказал старик.
Маркел спросил:
– Так где ее искать?
– А чего она такого натворила? – вполголоса спросил старик.
– Про это нам болтать не велено, – строго ответил Маркел. И так же строго спросил: – Тебе денег дали? А чего молчишь?
– Не обессудь, боярин! – испуганно сказал старик. – Спросонья я. Единственно спросонья! А так я эту Домну, ох, как знаю! Ведьма она проклятущая, вот кто!
– Ты дело говори, старик, – еще строже сказал Маркел. – Кто она такая, мы и сами знаем. А вот где ее найти?!
– А найти прямо! – зачастил старик. – Вон прямо вон туда, до тех хором, что на углу, – показал он рукой, – и там дальше вторые ворота. В них внизу поднять доску и заходи. К ней так всегда все заходят.
– Куда к ней?
– А там через двор направо, где собаки, собак не бойтесь, они смирные, и под крыльцо, там дверь, постучать вот так три раза, а после еще раз. – Он показал, как стучать, и тут же прибавил: – А если не отзовется, открывайте сами. Они там часто пьяные и тогда не слышат ничего.
– Как – пьяные?
– А так! Они, почитай что, каждый день пьяные. А как напьются, так пляшут. Я уже сколько раз в Земский приказ ходил, говорил, дайте на них управу, а они только смеются.
– Почему смеются?
– А потому что они разве дурни – с Домной связываться? Ты ей слово, она тебе два – и скрутило тебя, нога отнялась, глаз начал косить, икота одолела. Поэтому Бог с ней, смеются, что тебе, Иван (а меня зовут Иван), пусть пляшут, какая кому от этого беда?
Старик замолчал. Маркел тоже молчал. Старик сказал:
– Бог тебе в помощь, боярин. Будет страшно, читай Отче наш и крестись, крестись! Они этого очень не любят. А еще лучше – подожди до света и после иди, они на свету не такие страшные.
– Мне надо спешно, – ответил Маркел. – Государево дело.
– А! – протянул старик. – Государево. – И вдруг спросил: – А что, правда, что бояре поцеловали крест змеенышу, а Федора и знать не захотели?
– Кто тебе такое наболтал, старик? – строго сказал Маркел.
– Вот и я тоже вчера здесь говорил, что это брехня! – сказал старик и радостно заулыбался. И опять прибавил: – Если не будут открывать, сами входите. Я сам в прошлом году…
И, спохватившись, замолчал.
Маркел сделал вид, будто ничего не понял, поблагодарил старика за совет, развернулся и пошел туда, куда тот указывал. Филька пошел следом за Маркелом. Дальше они дошли до нужных им ворот, вытащили там внизу доску, то есть подворотню, и осторожно залезли во двор. Там их обступили собаки. Собак было много, но они были не злые, а даже больше – ластились. И все были черной масти! Маркел невольно подумал, что никакие это не собаки, а те ведьмины гости, которые ей пришлись не по душе. Подумав так, Маркел поежился и перекрестился.
- Предыдущая
- 26/59
- Следующая
