Вечный лес - Сван Томас Барнет - Страница 15

• Предыдущая
• 15/37
• Следующая

«Вот в чем дело, – подумал он. – Она хочет брачного вылета! Но я не могу взлететь».

Но и на этот раз он оказался не прав. После четвертого пинка терпение его лопнуло. За годы взрослой жизни Эвностию попадались страстные женщины, но Шафран неистовствовала не от страсти, а от злобы, от злобы и презрения к трутням, минотаврам, мужчинам – вообще всем существам мужского пола. Он не догадывался о причинах подобного коварства и тем более не способен был понять женщину, требующую себе подчинения, богиню, которой нужно принести в жертву бога, самку паука, пожирающую своего самца.

Эвностий, не задумываясь, стал сопротивляться, пустив в ход хоть и несколько поубавившуюся, но все же недюжинную силу. Им нельзя так просто попользоваться, как каким-нибудь мягкотелым трутнем. Она укусила его за ухо, он ее за руку, а его зубам могли позавидовать даже бобры. Она ударила его, он боднул своими рогами, сравнимыми по силе лишь с тараном. Она сдавила его, а он схватил ее за шею, и она забилась у него в руках, как цыпленок, которого сейчас отправят на кухню.

Короче, плененный гость, освободившись, сам взял даму в плен. Эвностий с силой оторвал от себя Шафран, швырнул ее на пол и сел на кровать, не спуская с королевы сердитого взгляда. Вид у Шафран был весьма потрепанный. Эвностий, возмущенный до предела, тяжело дышал, зато его не смогли ни выпотрошить, ни задушить. Правда, к синякам и ссадинам, полученным от панисков, прибавилось несколько новых.

– И это ты называешь любовью? Что же тогда бывает, когда ты кого-то ненавидишь?

Крылья у нее были помяты, клочки тигровой туники валялись рядом с ней на полу. Безупречная королева трий выглядела, как шлюха после уличной драки. Она посмотрела на него с изумлением, которое быстро сменилось яростью:

– Это нечестно. Ты сопротивлялся!

– А что мне было делать? Лежать и ждать, пока ты разорвешь меня на кусочки?

– Послушай, деревенщина. Я королева, и ты должен был умереть в моих объятиях. Так заведено.

– Хоть я и простой столяр, но у меня есть принципы.

Явно чувствуя боль, Шафран поднялась на ноги и, слегка покачиваясь, но сохраняя при этом королевское величие, направилась к двери.

Эвностий даже не пошевелился, продолжая с опаской смотреть ей вслед. Он боялся, как бы она еще чего не выкинула.

– Ты освободишь Кору и Зоэ?

– Конечно, нет, – взвизгнула она, уже выходя из дома, и, придерживая свои израненные крылья, слетела на землю.

Он топнул копытом. Ладно, он сам их спасет.

– Партридж, Бион! Мы идем воевать!

Партридж и Бион, как всегда, были рядом со своим другом Эвностием, а точнее, ждали его под деревом Зоэ.

– Мы увидели, что эта женщина-пчела проскользнула в дверь, – признался Партридж, – а она на все способна. Но я не хотел вмешиваться, пока ты сам не позовешь. Может, у тебя свидание.

– Ты ведь знаешь, что я обещал Коре, – пробурчал Эвностий.

– Ну, нельзя же ждать вечно, – сказал Партридж, снисходительно поглядывая на сильно помятую постель.

– Кстати, мы прямо сейчас идем спасать Кору.

– А… – сказал Партридж, который явно предпочел бы пастись на лужайке среди лютиков.

Зато более воинственно настроенный Бион замахал усиками и обнажил два мелких, но очень острых зуба.

В тишине дерева Коры, спрятавшись от шпионов трий, если таковые имелись, и от коварных панисков, а паниски были повсюду, они разрабатывали план действий. Несмотря на юный возраст, Эвностий был уже достаточно опытен, чтобы понять, что втроем, без посторонней помощи, даже принимая во внимание смелость своих друзей (а Бион явно не был трусом), они не смогут атаковать улей и спасти нас с Корой. Он читал о подобных операциях: мужественный минотавр из «Стука копыт в Вавилоне» освободил вавилонскую принцессу, похищенную гнусными летучими мышами. Ночью он ворвался в их пещеру и поверг их в полное смятение своим грозным мычанием. Но это был эпос, а Эвностий по возрасту слегка не дотягивал до эпического героя, хотя эпическая героиня и ждала своего спасителя.

Он даже подумывал, не попросить ли Хирона со стадом кентавров напасть на трий. Кентавры с легкостью могли бы стереть с лица земли весь улей, вместе с его крылатыми защитниками и их бамбуковыми пиками, но не исключено, что в этой бойне погибли бы и мы с Корой. Эвностий уже знал, что такое приступ ярости у Шафран, и нимало не сомневался в том, что она скорее убьет своих заложников, чем допустит, чтобы их освободили. Требовалась стратегия. При помощи какой-нибудь уловки надо было отвлечь внимание Шафран, работниц и трутней, успеть за это время проникнуть в улей и спасти нас. Потом должны появиться кентавры, что даст возможность уйти от преследования. Сначала маневр, а после него нападение.

– Эй, там, наверху, привет, – послышался крик снизу. Это был кентавр Мосх. – Уж не забыла ли меня моя девочка?

Эвностий высунул голову из двери, и Мосх сразу помрачнел:

– Вижу, что забыла. Сегодня мир принадлежит молодым.

– Ты ошибаешься, – сказал Эвностий, спускаясь вниз по лестнице.

В дверях показался Бион, а за ним толстый, тяжело отдувающийся Партридж. Эвностий объяснил Мосху, в каком жутком положении находимся мы с Корой. Мосх, от которого, как обычно, сильно несло пивом, закричал, что надо срочно идти войной на улей, заржал, встал на дыбы, но Эвностий объяснил ему, что это дело требует особой осторожности.

– Скажи своим друзьям, чтобы они пришли в лес неподалеку от улья, но, понимаешь, они не должны быть похожи на воинов. Пусть все думают, будто они решили попастись среди лютиков. Кстати, Партридж, почему бы тебе не пойти вместе с Мосхом? – Надо было чем-то занять Партриджа, чтобы он почувствовал себя нужным и при этом не подвергал опасности ни себя, ни окружающих из-за своей полной не пригодности к военным делам.

Партридж весь засветился от радости – ему дано важное поручение, и в то же время не надо воевать. Мосх был не столь счастлив. Его вовсе не привлекала перспектива выслушивать приказы от пятнадцатилетнего сосунка и к тому же быть поставленным на одну доску с этим жирным козлоногим.

– Партридж, – мрачно сказал он, – ты можешь не жевать луковую траву?

Так вместе они и отправились через дубовую рощу – кентавр шел впереди, а за ним пыхтел козлоногий.

А Бион… У Биона было самое важное задание. Эвностий говорил медленно, подбирая простые слова, чтобы тот мог его лучше понять. В знак того, что все ясно, Бион опустил усики и поспешил к своим друзьям в мастерскую.

Меньше чем через час Эвностий уже сидел внутри полого дерева со смотровым глазком, росшего на краю той поляны, где работницы Шафран заканчивали улей, вполне уверенный, что они не заметили, как он туда забрался. Их внимание полностью было поглощено строительством, а так как Шафран все время торопила с окончанием, они даже не выставили воздушную охрану. Теперь надо было ждать; заставить себя ждать. Для минотавра, чья дама сердца находится в руках бесчестной королевы пчел, это нелегко.

Перед его мысленным взором появился прекрасный образ, сотворенный любовью, весь состоящий из нежно-зеленых тонов жадеита[22] и алебастровой белизны. «Мой благородный Эвностий, – услышал ой зов своей любимой. – Только ты можешь спасти меня из рук врагов. Верни меня в мое дерево, к его целительным стенам из коры. Ты заслужил награду!..» А рядом с ней Зоэ, его дорогая тетя Зоэ, которая для него как мать.

Перед его глазами зашевелились усики. Снаружи, у самого дерева, стоял Бион. Четырьмя ногами он стоял на земле, остальными же, как крючочками, цеплялся за дерево, пытаясь подтянуться настолько, чтобы его круглая головка оказалась на одном уровне со смотровым глазком.

– Все сделано, Бион? И друзья пришли с тобой? – Усики быстро задвигались.

– Ну, давай, дружище!

Эвностия буквально захлестнула волна любви к своему преданному товарищу, который давно уже значил для него гораздо больше, чем просто какое-то симпатичное существо, живущее рядом. Только ради Коры и меня он решился подвергнуть опасности жизнь своего друга.

• Предыдущая
• 15/37
• Следующая