Крестовый поход восвояси - Свержин Владимир Игоревич - Страница 23

• Предыдущая
• 23/102
• Следующая

– Вот это да! – переводя удивленный взгляд с поверженных в грязную слизь Перекати-поля на меня, проговорил Ропша. – Эка воды-то набрались!

Я промолчал, указывая ватажнику в степь, откуда, пользуясь нашим смятением, накатывалась лавина легкой кавалерии ордынцев.

– Арбалетчики! Залп! Первая шеренга – заряжай! Вторая, в линию заступи! Залп!

Град стрел тарахтел по выстроенным в «черепаху» щитам. Иные же, перелетев, вонзались в соломенных воев моей дружины, разя их наповал. Не знаю, смотрел ли еще когда-нибудь военачальник с такой радостью на побивание своего воинства, как глядел я. Вода хлестала из пробитых бурдюков, превращая в огромную болотистую лужу позицию нашего полка. Колья, копья, которыми были вооружены воинственные пугала, рушились наземь, образуя причудливые рогатки и ловушки. Все шло так, как я и предполагал: генуэзские арбалетчики прекрасно знали свое дело, и вскоре по полю перед нами носились десятки потерявших всадников коней. Татарская конница, смешавшись, поспешила обратиться в бегство, демонстрируя полное нежелание продолжать бессмысленное кровопролитие.

– Никак бегут? – удивленно промолвил Ропша, глядя в спину улепетывавших татар.

– Бегут-то бегут, – согласно кивнул я, – да вот только нам за ними бегать недосуг. – Я оглянулся, чтобы оценить эффект, произведенный отступлением противника на стоящие за нашей спиной полки. Ни один из них не шелохнулся, не стронулся с места, свято повинуясь приказу двигаться лишь по особому сигналу. – Слава тебе, Господи, – прошептал я, прекрасно сознавая, к чему бы привела безумная попытка атаки вслед откатывающемуся противнику.

Несчетно полководцев на пути Орды уже попадались в эту незамысловатую ловушку и почти столько же заканчивали в ней свои жизни.

Раздосадованные неудавшимся маневром, конники как по команде прекратили «беспорядочное бегство» и тотчас же начали перестраиваться в длинную выпуклую дугу.

– Ну все, в пляс пошли, – оценив обстановку, сообщил мой помощник. – То стрельба не стрельба была. Сейчас, почитай, начнется.

Словно не желая обманывать ожидания Ропши, конная дуга приблизилась к нам на расстояние выстрела, и воздух вновь наполнился леденящим душу злым посвистом многих тысяч оперенных стрел. Отстреляв свою норму, голова колонны загнулась назад, освобождая место для очередной сотни стрелков, и далее, далее, далее, пока вновь не заняла свое место голова колонны, успевшая принять по дороге новые, полные колчаны стрел.

– Ну, Капитан, как там у вас? – услышал я в голове голос Лиса.

– А ты сам не видишь?! – огрызнулся я, указывая на тяжелые генуэзские строевые щиты, которые из-за множества торчащих в них стрел начали напоминать одежные щетки.

– Ничего, ща попустит, – обнадежил меня друг. – Слыхал, у нас песенка была «Гайдар шагает впереди»? Так вот, всех здешних гайдаров мы уже выцелили, щас они у нас впереди шагать перестанут.

Как обычно, Лис не обманул, и спустя несколько минут татарская конница, только что демонстрировавшая чудеса слаженности, сбилась в кучу, подобно отаре овец.

– Что и требовалось доказать.

– Так, Лис, насколько я помню курс тактики татаромонгол от Чингисхана и вверх, сейчас все прелюдии закончатся и начнется атака тяжелой монгольской кавалерии. Так вот, как только она начнется, я даю генуэзцам приказ отступать, а ты со своими сидишь тише воды, ниже травы вплоть до контратаки. И никакой самодеятельности.

– Ты шо, меня за дурака держишь?! Я шо, враг самому себе? Ты лучше проследи, шоб твои генуэзцы в грязи не потонули! – возмутился Лис.

– Ничего, жить захотят – выплывут.

– О, – внезапно произнес Сергей, меняя тон с возмущенного на удивленный. – Похоже, мы их таки изрядно достали. Авиация на подходе. Глаза вверх подними.

Я воздел очи к небу и едва не поперхнулся от удивления. Со стороны ордынского лагеря, расправив широкие кожистые крылья, извиваясь в воздухе длинным чешуйчатым телом, разинув зубастую пасть, на строй русского воинства надвигался огромный черный дракон. Судя по развевающимся в воздухе усам и спирально закрученному хвосту, явно китайского образца.

– Знаешь, Капитан, я, пожалуй, займусь самодеятельностью, – Лис деловито положил на тетиву бронебойную стрелу, – а то эта образина своим огнем враз все наше болото высушит.

Двенадцать стрел одна за другой взмыли в воздух и злыми шершнями устремились к дракону. Двенадцать стрел вонзились в него, насквозь пробили и главу, и сердце, и крылья, прошли сквозь горло навылет и упали далеко позади, не причинив видимого вреда грозному монстру.

– Не понял… – ошеломленно процедил мой напарник, запуская руку в колчан за новой порцией стрел. – Шо ж это такое на свете белом деется?!

Но в этот миг дракон, словно почувствовав негодование изрешетившего его лучника, сложив крылья, сорвался в штопор, грозя рухнуть на расположение Лисовской засады.

– Берегись! – заорал Венедин. – Задавит!

Предостережение оказалось излишним. В нарушение законов физики и геометрии, по мере приближения дракон начал делаться все меньше и меньше, и на скальную осыпь рухнуло не многотонное чудовище, а преклонных лет монголоид со сломанной пополам бамбуковой рамой хитроумной формы, обтянутой черным шелком. Он еще пытался барахтаться, стараясь выбраться из креплений дельтаплана, когда невесть откуда взявшийся сыч, грозно ухая и хлопая крыльями, вцепился когтями в диковинное украшение, висевшее на груди летуна, и, срывая его, взмыл ввысь. Лишь только это произошло, то, что совсем недавно еще было драконом, дернулось и затихло.

– Да-а, – Лис утер пот со лба, – всякое видал. Но чтоб такое!

– Идут! Идут! – пронеслось над рядами.

Тяжелая монгольская конница, шаг за шагом ускоряя свой ход, мчалась на наши позиции, горя желанием смести непокорное чело войск противника.

– Ну что ж, пора. – Я порывисто выдохнул, понимая, что вот и наступил тот самый решительный момент, которого мы все ждали с начала боя. – Пехоте отступление!

Генуэзцы и повольники Ропши бросились к строю большого полка.

– Ропша, командуй! Лис, у Ильи все готово?

– Все пучком! Пусть только врубятся! – в нетерпеливом возбуждении бросил мой друг.

Пехота бежала, бросая щиты. Передовой полк, так долго выдерживающий натиск Орды, перестал существовать. Пехота бежала, радуя глаз противника, а те немногие, что оставались стоять на своих позициях, сжимая копья в руках, попросту не могли никуда сдвинуться, поскольку были вкопаны в землю.

– Не пора ли? – Кудесник возник за моей спиной, казалось, из воздуха.

– Да уж, пожалуй, начнем, – кивнул я, глядя из-за притащенных младшим Муромцем скальных обломков, служивших нам импровизированным командным пунктом, на приближающуюся тяжелую конницу. – Как только монголы врубятся в строй, запускай.

Маг согласно кивнул и начал уже виденный мной однажды танец. И тут как по волшебству, впрочем, так оно и было, посреди безоблачного синего неба, крутясь бешеным ураганом, возникли мрачные темные тучи, и пучки молний, словно линии бескабельной связи, потянулись к молчаливому ведуну.

Десятки, а то и сотни тяжеловооруженных нукеров уже вылетели на позиции передового полка и начали оскальзываться в грязной жиже, падая сами и валя соседей.

– Поше-ел! – заорал я что было сил.

Маг, как обычно, бесстрастный, опустил руки и прикрыл глаза. Невидимый, как сама смерть, электрический ток – магическая сила собранных колдуном в себя молний – в один момент побежал по воде, по мокрой траве, по железу оружия и доспехов, насмерть разя цвет и гордость ханской конницы. А вслед за этим… Я закрыл уши руками и прижался к конской холке, чтоб не слышать то, что было вслед за этим. Выпущенная на волю из клетки тварь, величаемая Соловьем-Разбойником, засвистала диким посвистом, загудела да заухала во всю мощь, переворачивая коней, сдувая наездников и обращая вспять несокрушимое дотоле воинство…

• Предыдущая
• 23/102
• Следующая