Крестовый поход восвояси - Свержин Владимир Игоревич - Страница 40

• Предыдущая
• 40/102
• Следующая

– Оборотень, – с полным безразличием констатировал я, наступая на явно обалдевших от такого оборота дел серых тварей.

Сражение вокруг бушевало вовсю. Пришедший на помощь Ропше Лис стрелу за стрелой всаживал во вскакивающих зверей, но те лишь взвывали от боли, отпрыгивали, однако, похоже, не думали погибать. Но вот один из них, изловчившись, прыгнул сзади на спину моему другу и… хлопок и яркая вспышка, вот все, что за этим последовало. Обугленное тело, на глазах принимая человеческий облик, упало в кювет, словно отброшенное взрывом.

– Да они тут оборотни! – заорал Лис во всю мощь своей луженой глотки. – Серебром их! Серебром дави!

Я подозревал, что сейчас начнется. Среди прочих стрел у Лиса да практически у всех наших лучников имелась пара десятков стрел с серебряными наконечниками. Так же, как ташлыки и свереги, они входили в обязательный набор для борьбы со всякой нечистью. Вот и пробил их час.

Однако времени любоваться Лисовской охотой у меня не было. Два недобитых оборотня-переярка пятились назад, стараясь не попасть под копыта Мавра и при этом обойти меня с разных сторон. Действия их были медлительны, но и я, как ни силился, не успевал обогнать их на маневре. Едва замечая движения меча, они тут же отскакивали. Бог весть, сколько это могло продолжаться, но тут я увидел Его.

С первого взгляда было непреложно ясно, что никем другим, кроме как вожаком, этот громадный черный с проседью волк быть не может. Он стоял, вперив в меня немигающие янтарные глаза, неспешно помахивая хвостом из стороны в сторону. Суетившиеся рядом с ним молодые волки отпрянули, явно не желая оспаривать добычу у вожака. Однако он вовсе не спешил прыгать. Не знаю уж, чем была вызвана эта неподвижность, быть может, старость притупила охотничьи рефлексы лесного душегуба. У меня не было времени раздумывать над причинами его поведения. Пришпорив Мавра, я помчал прямо на седогривого вожака, спеша раскроить надвое его клыкастую, с нависшими тяжелыми бровями морду. В последний момент он дернулся, уворачиваясь, и в почти человеческих глазах кровожадной твари мелькнуло выражение ужаса. Хотя нет, не столько ужаса, сколько безмерного удивления.

Словно осознав в последний момент неотвратимость удара, волк дернулся, и мой меч, скользнув по его крепчайшему черепу, слегка изменил траекторию, уходя в сторону. И все же удар был очень силен. Зверь, обливаясь кровью, рухнул наземь.

Не могу передать, что началось в этот момент. Не стая, а буквально волчья лавина, забыв о своей кровавой добыче, пронеслась вперед, сметая все на своем пути. Не обращая внимания ни на потери, ни на жестокие раны, они неслись вперед, перескакивая через лежащих на дороге людей и лошадей, огрызаясь на бегу и явно спеша покинуть место боя.

– Бегут! Бегут! – закричал кто-то сзади. – Улепетывают!

Я оглянулся назад, терзаемый невесть откуда взявшимся желанием пуститься в погоню и ища поддержки в этом порыве. Однако, похоже, кроме меня, никто не собирался мчать неведомо куда за волчьей стаей. И тут… судорога пронзила все мое тело, спазм перехватил дыхание, я выронил меч, и мир померк у меня перед глазами.

Сотни маленьких колокольчиков, как будто развешанных в душном тягучем пространстве вокруг, снова возвращали меня к жизни, вырывая из темного страшного небытия.

– Очнись! Очнись, черт бы тебя побрал! – Лис немилосердно хлестал меня по щекам ладонью, стараясь привести в чувство. – Шо эт-то ты мне тут гимназистку разыгрываешь! А ну подъем!

При слове «гимназистка» я в ужасе распахнул глаза.

– Лис, княжна!

– А? Что? – Лис вскочил на ноги и стал оглядываться вокруг, очевидно, надеясь увидеть где-то поблизости экипаж Алены Мстиславишны и ее дам. – Где, черт побери, возок?! – заорал Венедин, вероятно, в пылу боя упустивший момент, когда он промчался вперед, преследуемый волчьей стаей. – Дьявольщина, блин! Кто видел возок? Да что же это творится, японский городовой?! Где княжна?

Видение, окруженное неярким золотым сиянием, появилось впереди в ярдах пятидесяти и начало приближаться, становясь все яснее и яснее. Все то же кимоно, расписанное драконами, катана и вакидзаси,[19] засунутые за пояс, высокий выбритый лоб и пучок волос на макушке, мон клана Санада на груди, в общем, ни дать ни взять самурай и, вероятнее всего, из городовой стражи. Самурай приблизился и, церемонно сложив ладони перед грудью, поклонился Лису.

– О повелитель! – залопотал он на свойственном ему старояпонском. – Та, о ком вы спрашиваете, жива и здорова, она всего лишь в двух тысячах шагов впереди по дороге. Ей ничто не угрожает, как и всем, кто вместе с ней сейчас в возке. – Промолвив это, японский городовой вновь поклонился и, чуть попятившись назад, растаял в воздухе.

– Ладно, – Лис вскочил на своего андалузца, – я поскакал вперед. Ты как, на что-нибудь способен?

– Преподавать историю в сельской школе, – выдавил я, ощущая, с какой неохотой подчиняются приказам головы ставшие вдруг ватными конечности.

– Уже немало. – Лис крутанулся на месте, подбадривая плетью своего скакуна. – Тогда догоняй. Да посмотри, что там с Ропшей! – крикнул он, уже пуская коня в галоп.

Если принять в расчет, что японский шаг примерно на треть короче европейского, то следует отметить, что самурай говорил чистую правду. Возок княжны, принятый в свои объятия придорожными кустами бузины, лежал на боку, воздев вверх пару колес. На дороге близ него валялись распластанное в луже крови тело кучера со следами зубов на горле и бездыханный труп обнаженного мужчины с рассеченной пополам волчьей шкурой, накинутой на спину. Убитые лошади, успевшие побывать в волчьих зубах, торчали из придорожного кювета уродливыми тушами, запутавшимися в упряжи. За первой линией кустов слышался яростный рев Лиса, крушившего, судя по звуку, все, что попадало ему под руку.

– Что там происходит? – спросил я, подъезжая к стоявшей у перевернутого экипажа Алены Мстиславишны.

– Вовкулаки Татьяну утащили, – негромко и как-то очень по-взрослому ответила мне девочка. – Когда мы упали, дверца нараспашку… Они сразу в возок… Танюша меня собой прикрыла. Они словно опешили, а потом вдруг хвать, выволокли ее из возка да и потащили куда-то. А этого, – она указала на убитого оборотня, – я сама прикончила. Мне фон Зальца кинжал с серебряной насечкой подарил, а в рукояти у него святые мощи…

Я рад был видеть нашу подопечную в полном здравии и не хотел ее расстраивать, но, честно говоря, мне сейчас не было дела ни до чьих мощей, будь то даже волосы с бороды Всевышнего, поседевшего в тот миг, когда он задумал сотворить этот мир. Всего в десятке ярдов отсюда сходил с ума от ярости мой ближайший друг, похоже, начисто забывший и о своем предназначении институтского оперативника, и о высокой политической миссии, возложенной на нас Володимиром Муромцем, и вообще о чем бы то ни было, кроме ненаглядной Татьяны Викулишны, похищенной бандой оборотней.

– Потом, солнышко, потом ты мне все подробно расскажешь. – Я соскочил с коня, бросая поводья одному из бойцов отряда, дошедшего вместе с нами от балтийского острова с еще живым троллем и до этих самых проклятых мест. – Подержи, я сейчас.

Лис ожесточенно работал мечами, оставляя за собой изрядную просеку, ведущую от дороги в никуда.

– Э-эй! – окликнул я его. – Постой, это я.

Услышав знакомый голос, Венедин оглянулся, в изнеможении опуская клинки. На пыльной его щеке явственно виднелась проложенная слезою дорожка.

– Вальдар, они ее украли, – задыхаясь от нахлынувших чувств, выдавил из себя Лис.

– Да, я уже знаю. – Мне было прекрасно понятно состояние этого сильного, отважного мужчины, внезапно почувствовавшего, что не все в мире зависит от его желания, ума и отваги.

– Вальдар, я не смог ее защитить! – с трудом проговаривая слова, сказал Лис. – Я даже не заметил, когда они проскочили мимо. Я видел, как рыцари смыкались вокруг возка, сбросил с него пару зверюг, а тут Ропша…

• Предыдущая
• 40/102
• Следующая