Сыщик для феи - Свержин Владимир Игоревич - Страница 3
- Предыдущая
- 3/116
- Следующая
Нотариус. Если документы оформлялись, значит, где-то они зарегистрированы. Придется отвлечь Ксюшу от домашних забот и компьютерных игр, пусть сядет на телефон – обзвонит оба местные агентства недвижимости и выяснит, кто регистрировал сделку. Остальное моя забота.
Что ж, для начала работы хватит. Побегать, конечно, придется. Но… Я посмотрел на запечатанную банковскую упаковку сотенных. Тут хоть знаешь, за что ноги топчешь. Впрочем… Я заговорщицки улыбнулся своему отражению в висевшем на двери зеркале, позволяющему обозревать не сходя с места и спину посетителя, и, отчасти, происходящее за окном. Чего, собственно говоря, стирать подметки, когда можно звякнуть компаньону и попросить оперативные колеса, благо у него их немерено. А заодно и ненавязчиво намекнуть, что моя переквалификация в сторожа откладывается на неопределенное время.
Через пять секунд в трубке уже слышался знакомый баритон Олега.
– Алло, как дела? – радостно осведомился он. – На работе небось не продохнуть? Нива частного сыска обильно плодоносит? – с нескрываемой ехидцей поинтересовался он.
– Да тут дельце одно нарисовалось, – лениво начал я, – нужна кое-какая помощь.
– Давай попробую угадать, – все на той же ноте продолжил Ратников. – Пропала собака по кличке Дружок. Щенок белоснежный. Лишь рыжие пятна и какой-то там хвост. Нет проблем, иди в мой зоомагазин, я распоряжусь, тебе выдадут мешок «Педигри». На запах к тебе сбегутся собаки со всей округи. Нужный экземпляр вернешь счастливой хозяйке.
– Не совсем в точку, но, как говаривал Глеб Жеглов, поиск ведешь в верном направлении. Пропала девушка.
– Да-а! И кто же у нас безутешный Ромео? Я его знаю? – продолжал куражиться компаньон.
– Насчет Ромео как раз проблемы. Я бы и сам хотел узнать, есть он в наших краях или нет.
– Холмс, вы говорите загадками!
– Девушка приезжая. Может, ты видел ее транспортное средство – черный «феррари»?
– Хозяйка «феррари»? Ну ни хрена себе! – Тон моего собеседника изменился на потрясенно-изумленный.
– Ты ее видел? – не замедлил спросить я.
– Конечно! Такая тачка в нашей провинции! Конечно, видел, – возмутился главный автовладелец Кроменца.
– Я не о машине. Я о хозяйке, – перебил я.
– И ее пару раз мельком наблюдал. Машина-то на парковке у «Старой башни» стояла. Подруга, я тебе скажу, под стать машине, все при ней! – Олег даже причмокнул от избытка чувств.
– Да? А по фотографии не скажешь, – разочарованно протянул я.
– Ну, на вас, столичных светских тигров, не угодишь! А как по мне, так самое то. Ладно, а от меня тебе чего надо-то, компаньон? – перешел к делу Ратников.
– Пристойные колеса. По городу надо помотаться, а потом заехать в гости к ближайшей родственнице пропавшей. А это, я тебе скажу, столичная штучка, не надо баловаться! Слово «порода» у нее золотыми церковнославянскими буквами через весь лоб написано. Сам понимаешь, идти к такой пешком как-то не солидно.
– Фигня делов! Не упадем мордой в грязь родных тротуаров! Рули в «Башню», я туда «ниссан-патруль» подгоню. Да, кстати, стрем предполагается?
– Вряд ли, но тут уж как карта ляжет, – пожал плечами я. Впрочем, мой собеседник не имел возможности наблюдать этот незамысловатый жест.
– Ну, если «вряд ли», – Олег сделал паузу, – значит, я тебе, пожалуй, Вадюню в качестве личного шофера отряжу. Он все равно без дела мается.
Вадим Ратников, квадратный, как и все мужчины в этой большой семье, недавно вернулся из вооруженных изо всех сил рядов и теперь перегонял подержанные иномарки для фирмы брата. Не так давно, посреди Польши, его «фольксваген» тормознула шайка гоноровых шляхтичей с явными «дружелюбными» намерениями освободить Вадима от изнурительной работы перегонщика. Воспитанный в духе братской любви и дружбы, царивших в соцлагере, Вадюня позвонил в полицию из ближайшего населенного пункта и в меру сил объяснил, где оставил изувеченные тела самозваных регулировщиков дорожного движения. С тех пор на автобанах бывшей Речи Посполитой ему встречались исключительно гостеприимные улыбчивые аборигены.
Сейчас осложнений не предвиделось, но буде таковые появятся, Вадим был неоценимым подспорьем.
Лицо за окошком с надписью «Администратор» было аккуратно вписано в интерьер гостиничного холла и не вызывало желания обращаться с вопросами, как не вызывает его традиционный фикус в кадке.
– Я не уполномочена давать вам какую бы то ни было информацию, – произнесло лицо, и в глазах, как в окошечке кассы, загорелась сумма, увидав которую, я очень пожалел, что не поменял сотню по дороге в гостиницу.
– Да, конечно, – согласился я, не вступая в пререкания. – Но у меня для вас есть записка от одного очень хорошего человека. Думаю, вы его помните. – Я протянул строгой администраторше любовно сварганенное удостоверение частного детектива с вложенной купюрой.
– Так бы сразу и сказали, – заметно смягчилось лицо, открывая книжечку в кожаном переплете. – А-а… От него! – Стольник плавно спланировал в чуть приоткрытый ящик стола. На лице лица отразилось явное уважение, граничащее с гордостью. – Что ж вы молчали? Одну минуту. – Процесс просмотра книги регистрации жильцов прошел удивительно быстро. – Нет, – закончив водить пальцем по строчкам, подытожила суровая работница постоялого двора. – Такая здесь не останавливалась.
– Подождите-подождите, – затряс головой я, доставая фотографию, оставленную безутешной клиенткой. – Вот эта девушка, посмотрите внимательно, разве здесь не жила?
– Эта-а? – протянуло лицо, выдерживая паузу, точно спрашивая, не найдется ли у меня еще одной «записки». Но, так и не дождавшись, завершила фразу: – Останавливалась. Снимала трехместный номер вместе с двумя подругами.
Администратор вновь потянулась к заветной книге и, найдя нужную запись, назвала мне имена и фамилии трех девушек, ни одно из которых даже отдаленно не напоминало искомое.
– Странно. Очень странно. Вы не могли бы записать мне адреса и имена ваших постоялиц?
Моя собеседница потянулась за авторучкой.
– Вообще-то не положено…
– Ну, мадам, неужели мы не найдем с вами общий язык? – проникновенно заворковал я, врубая мужское обаяние на полную катушку.
– Ах, ладно! – Лицо улыбнулось, преображаясь в пусть не слишком симпатичную, но женщину.
Пока ручка скользила по бумаге, у меня было время хоть как-то осознать услышанное. «Вот так-так! У бабули приступ острого склероза и она забыла, как зовут родную внучку? Или же бедная девочка в спешке перепутала паспорт, а он возьми и окажись с удивительно похожей фотографией?!»
– Скажите, – как бы невзначай поинтересовался я, – может быть, кто-то из ваших сотрудников заметил, которая из этих девушек была хозяйкой черного «феррари», что стоял на прошлой неделе на парковке возле гостиницы?
От неожиданности дежурная распорядительница этажей и хозяйка коридоров чуть не выронила ручку.
– Да вы что?! Я же вам говорю, эти девушки снимали трехместный номер. А хозяйка «феррари», – в голосе моей собеседницы зашелестел китайский шелк раболепной почтительности, – занимала президентский люкс! Ее звали… – не заглядывая в книгу, с гордостью произнесла работница гостиничного сервиса.
Прозвучавшее имя говорило мне не более, чем три предыдущих. А главное, оно точно так же не напоминало имени бедной Красной Шапочки, похищенной, по словам любящей бабушки, таинственным Серым Волком. Или волками. Час от часу не легче!
– Скажите, вы своими глазами видели документы этой дамы?
– Да, конечно, – закивала администраторша, – и даже в номер ее проводила. Такая, знаете ли… красавица! Глазищи! Я подумала, наверно, фотомодель! Жгучая брюнетка…
Насколько я знаю, женщины редко признают внешнее превосходство вероятных соперниц, тем более если конкурентка лет на двадцать моложе. А уж такой восторг, присущий юному воздыхателю… Да-а! Выходит, наша-то бабуля не только в склерозе пребывает, но и с глазками у нее не все в порядке. Не ту фотографию от волнения прихватила! Очки ей надо носить толщиной с иллюминатор подводной лодки, а то, может статься, внучка вообще из дома не выходила, дрыхнет, не замеченная орлиным взором встревоженной родственницы. Очень занятное дельце вырисовывается!
- Предыдущая
- 3/116
- Следующая
