Сыщик для феи - Свержин Владимир Игоревич - Страница 33

• Предыдущая
• 33/116
• Следующая

– Кто?! – Я удивленно уставился на Злого Бодуна. – Какие ниндзя? Что ты выдумал?

– Ниндзя – это воины тени. Они подкрадываются незаметно, как сам знаешь кто, – глубокомысленно изрек младший Ратников. – Помнишь, погранцы, с которыми мы медовуху глушили, рассказывали, что когда сюда вломились, все с ног попадали?

– Было дело, – согласился я.

– Ну, так вот же разгадка в натуре у тебя под сапогами. – Вадим ткнул пальцем в жемчужную россыпь, покрывавшую пол почти в том самом месте, где стояли мы с Делли. – Прям тут они и навернулись! Видишь, как жемчуг разбросан. Я по видаку смотрел, ниндзя, когда хотели оторваться от погони, то под ноги самураям точно такие шарики кидали.

– Жемчужины? – изумился я, поднимая с пола коварное оружие воинов тени.

– Не, ну это вряд ли, – пожал плечами Ратников. – Наверное, костяшки. Но тут же типа принцесса на кону! Прикинь, какой расклад. Просачивается сюда такой вот ниндзюк, ну, чисто суперкрутой навороченный мен, и приносит в подарок ящик с жемчугом…

– Шкатулку, – автоматически поправил я, разглядывая перламутровую горошину.

– Ну, пусть шкатулку. А потом, когда свечи погасли, – хлопс! – жемчуг под ноги, принцессу под мышку и…

– Угу. Дракону на шею вскочил и прям на нем дал деру.

– А что, круто! – согласился витязь. – Почем ты знаешь, может, у местных ниндзей ручные драконы имеются.

– Ага, с ручными пулеметами и ножным приводом, – хмыкнул я. – Все хорошо, но не выходит.

– Почему? – разочарованно протянул начинающий Пинкертон.

– В жемчужине просверлено аккуратное отверстие. А в нем что-то вроде нитки, только очень тонкое.

– Да ну, это паутина! Вон ее сколько, – не унимался Ратников, желая до конца отстаивать свою версию.

– Это верно, – кивнул я, еще раз внимательно осматривая помещение. – Паутины много. Одно напрягает. Она либо висит под потолком и по углам, но это понятно – зала стояла закрытая, и в ней не убирали, либо разбросана клочьями по полу. Причем, заметь, только на этом участке пола и нигде больше. Твои ниндзя что, пытались ее высочество поймать сетью из паутины?

– Это вряд ли, – почесал голову Злой Бодун. – Что они, чокнутые, что ли? Такой сетью хрен кого поймаешь.

– То-то и оно, что вряд ли. Делли, ты не могла бы объяснить, откуда это непотребство?

– Ума не приложу, – печально вздохнула фея.

– А жаль, – честно признался я. – Уж лучше бы ты знала. Ладно, тогда другой вопрос. Как ты думаешь, отчего вдруг разом погасли все свечи?

– Они потухли не сразу, но почти одновременно, – уточнила свидетельница.

– Тогда тем более неясно. Если бы погасли единовременно, можно было бы предположить, что задействована магия…

– Никакой магии здесь быть не могло! – возмутилась Делли. – Я сама отвечала за волшебную безопасность церемонии.

– Извини, не подумал. Но свечи все-таки потухли, и поскольку вразнобой, это уж точно не магия.

– Может, их чисто дракон задул?

– Сомневаюсь, – покачал головой я. – Есть три «но». Такое дуновение почувствовали бы все и уж, конечно, не преминули нам об этом сообщить. Ведь так, Делли?

– Так, – согласилась фея.

– Второе «но». Всунув голову в оконный проем, удобно задувать свечи на противоположной стороне. Свечи, находящиеся слева и справа на стенах, таким образом не потушишь. И третье. Тут, правда, надо посоветоваться с драконоведами. Насколько я помню, основной подозреваемый выдыхает либо пламя, либо смрадное дыхание, предполагающее высокую концентрацию в этом, с позволения сказать, выхлопе сероводорода. И если бы наш монстр, не дай бог, дыхнул этим химическим реактивом на открытое пламя, сегодня мы бы разговаривали на пепелище.

– Но свечи-то погасли! – моим вопросом ответил мне же самозваный мздоимец Головного Призорного Уряда.

– Свечи погасли, – согласился я. – И мне бы очень хотелось знать, с чего бы вдруг.

Наша троица стояла, глядя друг на друга, не зная, что и предположить. Я подошел к золоченому бронзовому кусту, выполняющему роль одного из канделябров, и снял с острого граненого стержня оплывшую свечу. Огарок как огарок. Ничего особенного. Обугленный кончик фитиля, понуро склонившийся набок, и причудливые восковые наплывы. Все как обычно.

– Их зажигали после исчезновения королевишны?

– Да. Один раз, следующим вечером.

– Зачем? – сам не зная для чего, уточнил я.

– Видишь ли, – фея поморщилась, – его величеству показалось, что пропала большая королевская печать…

– Что?! – расширив глаза от удивления, переспросил я.

– Ему показалось! Даже с королями такое случается. Хранитель должен был внести на специальном золотом подносе печать для скрепления брачного договора, но не успел. Королю же почудилось, что печать была на месте, то есть на во-он том перевернутом столике у алтаря. Он решил, что в суматохе она упала и куда-то закатилась. И поскольку целый день ее не могли найти, повелел осмотреть и залу. Но ни я, ни хранитель печати ничего не трогали!

– А печать нашлась?

– Да, – махнула рукой Делли. – Позже хранитель вспомнил, что велел отнести ее в сокровищницу. У него, видишь ли, была временная потеря памяти. От испуга.

– Клин, по-моему, это мутилово, – с подобающей честному витязю прямотой поспешил высказать свое мнение Злой Бодун. – Этот самый предохранитель конкретно кого-то хочет развести, как лоха.

Довести свою мысль до логического конца Вадим не успел. Тарахтящей пехотной походкой в залу королевского дворца гордо вступил знатный театрал граф де Бур.

– Дракона заказывали? Подано!

– Не понял?! – Вадюня схватился за меч, висевший на поясе.

– Это он так шутит, – тихо пояснила Делли.

– Брателло, шутки у тебя деревянные! – раздосадованно кинул Ратников.

– Но благородной породы, – не моргнув круглым глазом, парировал сиятельный Пино. – К науке изволите прошествовать или велите ей ждать в коридоре?

– Прошествуем, – хмыкнул я изысканному камергерскому обороту. – Заприте здесь все и никого не пускайте!

– Только тот, у кого есть золотой ключ, может отпереть заветную дверь, – приосанился тощий вельможа, пропуская нас мимо себя. И уж совсем еле слышно добавил себе под нос: – Эх, видел бы меня сейчас отец!

Ученый в черной мантии, подбитой белкой, в высоком колпаке с кисточкой, ждал нас у самого порога, вальяжно прогуливаясь по широкому сводчатому коридору.

– Я Видалскал, – поглядывая на нас с высоты академического насеста, отрекомендовался ученый.

– Эка невидаль! – хмыкнул шедший впереди Вадим. – Я когда в Крым ездил, тоже видал. Даже лазил.

– О чем вы, юноша?! – напыщенно возмутился ходячий кладезь премудрости. – Я архитектон софологии и вардейн истинного знания, почетный гость мурлюкского Собора Просвещенных и тюрбанского Стройного Минарета Ближнего Света. Мои труды по каллиграфии батыльских источников и этимологии понятия «дракон» снискали первую премию на ареопаге посвященных Империи Майна. Мой фундаментальный труд…

– Все-все-все, убедили! Вы лучший! – в ужасе замахал я руками. – Делли, можно как-нибудь прикрутить этот светильник чистого разума?

– Легко. – Фея щелкнула пальцами, и достопочтенный Видалскал застыл с открытым ртом.

– Угу, неплохо, – оценивая результат, прокомментировал я. – А так, чтобы он мог при этом отвечать на вопросы?

– Сложно, но попробуем, – кивнула наша соратница, вырисовывая указательным пальчиком загадочный иероглиф перед остекленевшими глазами драконоведа. – Задавай вопрос.

– Будьте любезны, уважаемый архитектон, подскажите, по каким параметрам мы могли бы установить породу прилетавшего во дворец дракона?

Фея еще раз щелкнула пальцами, видимо, возвращая подвижность языку ученого.

– Все зависит от того, какой смысл вы, молодой человек, вкладываете в аристоматическое понятие такого глобального ценза, как порода. Если следовать основополагающим трудам таких ученых, как Рерьярди и Кано, вряд ли будет вполне корректным вообще оперировать таким архаичным понятием, как порода, ибо территориальный спексус…

• Предыдущая
• 33/116
• Следующая