Сыщик для феи - Свержин Владимир Игоревич - Страница 37

• Предыдущая
• 37/116
• Следующая

Проснулся я от негромкого, настойчивого стука в дверь. Судя по отметинам солнечных лучей, сверху бивших в витражные стекла, дело уже шло к полудню. Меча, который, помнится, лежал на столе, не было, как не наблюдалось и его хозяина, так и не разбуженного мной вторично для несения ночной вахты. Стук в дверь повторился.

– Кто там? – крикнул я, пытаясь подняться и едва не падая на пол. Затекшие от долгого сидения ноги отказывались повиноваться.

– Это я! Делли! – донесся из соседней комнаты звонкий голосок нашей верной соратницы.

– Одну минутку! – выкрикнул в ответ я, прикидывая в уме, смогу ли одним рывком добраться до одежды, аккуратно сложенной в изголовье кровати. По предварительным расчетам выходило, что смогу. Раз, два, три – поехали!

Спустя несколько минут я, уже минимально готовый к приему дам в своем, с позволения сказать, алькове, сподобился впустить дожидающуюся за дверью фею.

– Привет! – лучезарно улыбаясь, должно быть, моему нелепому виду, кивнула она. – Вот, принесла список приглашенных на свадьбу гостей, как ты и просил. Крестиками помечены те, кого сейчас нет в столице, птичками – чужестранцы. Большинства из них сейчас нет на территории Груси. Но, – Делли развернула принесенный свиток, толщиной едва ли не с полено, которое вождь мирового пролетариата таскал на субботнике, – осталось, как видишь, немало. За день не управиться.

– За день?! – Я мрачно уставился на долгую вереницу герцогов, графов, баронов, послов, их супруг и прочей сановной знати, переживших налет любопытствующего дракона. От множества титулов и отсутствия утреннего кофе мутилось в голове и пестрело в глазах. – Тут и за неделю не управишься!

В прежние времена мне и самому приходилось заниматься рутинной обязанностью скрупулезного опроса свидетелей, а чуть позже требовать выполнения этого действия от подчиненных. Но никогда их количество не было столь обширно, и никогда результаты данного мероприятия не представлялись столь иллюзорными. Однако, как говаривают немецкие тренеры, метод бьет класс. Свидетелей следует опросить и, как бы мне ни было это противно, запротоколировать их показания отточенным гусиным пером на выскобленном пергаменте. Впрочем, у Вадима в рюкзаке лежит моя авторучка.

– Вадим просил передать, – начала фея, вероятно, читая мои мысли, – что он поехал в Саврасов Засад.

Я поморщился от осознания того, что протоколы все-таки писать придется пером.

– Но если что, – увидев мою недовольную гримасу, всполошилась Делли, – я ему зеркальце волшебное дала для экстренной связи.

– И на том спасибо, – кивнул я, понимая, что в решении моей проблемы волшебное зеркальце имеет не большее значение, чем пляски якутских шаманов к цикличности лунных затмений.

– Вадим сказал, что ночью где-то поблизости ты видел или слышал давешнюю волшебницу.

«Надо же, запомнил!» – про себя подосадовал я. А я, честно говоря, надеялся, что забудет. В утреннем свете ночной кошмар казался мне наивным и беспочвенным. Сон разума рождает чудовищ!

– Да ничего, пустое, почудилось! – отмахнулся я.

– Вот и славно, – обрадовалась посерьезневшая было фея. – Однако на всякий случай я поставила вокруг номера магическую защиту. Мало ли чего!

– Ну, теперь осталось лишь проверить, нет ли дракона под кроватью, и дело в шляпе!

Фея вспыхнула от моей неуместной шутки, и мне бы наверняка пришлось извиняться за дерзость, если бы с улицы, вернее, из сада по ту сторону окна, не раздалось грудное воркование голубя. Мы переглянулись и, не сговариваясь, бросились к «почтовому ящику». Птица, довольная жизнью, ходила по подоконнику, склевывая рассыпанное угощение и не обращая ни малейшего внимания на открывшееся окно и появившихся за ним людей, вернее, человека и фею. Впрочем, до таких тонкостей голубиное сознание вряд ли поднималось.

– Благодарю за службу! – Я цепко ухватил птицу поперек спины и, невзирая на ее попытки вернуться к продолжению трапезы, втянул в комнату.

– Вон записка на лапке! – возбужденно зашептала Делли, точно опасаясь, что нас может кто-то подслушать.

– Конечно, на лапке, – согласился я, отвязывая примотанный суровой нитью кусочек пергамента. – Где же ему еще быть?

Освобожденный от груза летун был возвращен к кормушке, я же с неуловимым трепетом начал разворачивать записку, лихорадочно стараясь предугадать, что же в ней сказано.

«Сыщик был во дворце, – гласила записка. – Обследовал залу, затем вместе с Громобоем ходил к Русалочьему гроту». Русалочий грот был подчеркнут дважды. Больше на пергаменте не было ничего. Ни имени адресата, ни подписи человека, пославшего сюда голубя.

– Угу, – кивнул я, вторично пробегая взглядом по лаконичным строчкам послания. – Уже что-то. Делли, посмотри, как тебе это нравится?

– За нами следили? – с явной тревогой в голосе проговорила фея, возвращая мне драгоценный «вещдок». – Но кто?

– Следили вне всякого сомнения, – выкладывая записку на стол, процедил я. – Кто? Уж во всяком случае, не тот, кто писал первое донесение. Обрати внимание – совершенно разный почерк. А ошибки? В первом их было полным-полно. Текст же второго послания, насколько я могу судить, безукоризненно грамотен. Как я и предполагал, мы имеем дело с разветвленной организацией. Посуди сама, наблюдатель у границы, наблюдатель во дворце, колдунья, дракон…

– Ты думаешь, и дракон с ними заодно?! – ошарашенно произнесла Делли.

– Радость моя, здесь черным по желтоватому написано: «Они были у Русалочьего грота». Видишь, даже специально подчеркнуто. О том, что там ночевал дракон, мы узнали только вчера вечером. Громобой знал и раньше, но, как утверждает, и, по-моему, вполне искренне, до нас его об этом деле никто не спрашивал. А тот, кто писал записку, и без нас, и без Громобоя знает, что именно в этом самом месте есть следы пребывания гостившего дракона. Так что, выходит, наш юнец в этой организации вроде диспетчера. К нему стекается информация, а он передает ее «наверх».

– Куда наверх? – встревоженно поинтересовалась фея.

– Если б знать! – нахмурился я. – Ничего, распутаем! Мне вот эта колдунья покоя не дает…

– Это я уже заметила, – съязвила Делли, дождавшись возможности отомстить за мою недавнюю колкость по поводу дракона под кроватью.

Но я лишь пропустил шпильку мимо ушей и продолжил как ни в чем не бывало:

– Она не пользовалась голубиной почтой, а пришла сюда лично. Возможно, случилось что-то экстренное, и это нельзя было доверить пергаменту. Вопрос – что?

Ответа пока не было. Вероятно, вести поиск в данном деле необходимо было, отталкиваясь от той роли, которую колдунья могла играть в противостоящем нам преступном сообществе. Как ни крути, даму с такими выдающимися способностями на «атасе» не поставят. И если мои соображения по поводу остатков подвенечного платья в зале верны, значит, именно наша вчерашняя гостья позаботилась и о дубле ее высочества, и о фокусе с освещением. Магия не магия, а свечи потухли! Что и говорить, операция рассчитана до секунды.

Должно быть, весь этот маскарад затеян для того, чтобы дать похитителю возможность спокойно исчезнуть вместе со своей жертвой. Если это так, то не исключено, что у истинного заказчика похищения есть магическая связь с колдуньей. Вроде Деллиного зеркала. Впрочем, это только домыслы, а факты говорят о следующем: принцесса похищена, но организация продолжает действовать на территории столицы, вовсе, похоже, не намереваясь сворачивать свои гастроли. Значит, конечная цель еще не достигнута. Тогда что же это за цель? Узнаем ее, раскрутим все остальное. Ладно, делать выводы без достаточного набора данных смысла нет. Как ни крутись, без рутинной работы со свидетелями не обойтись.

Впрочем, начинать можно было, не сходя с места.

– Делли, скажи, пожалуйста, ты могла бы на расстоянии… Как бы это сказать… почувствовать присутствие другой феи или, например, волшебницы?

– Конечно, – с толикой удивления в голосе ответила соратница. – Фея всегда чувствует присутствие своей родственницы.

• Предыдущая
• 37/116
• Следующая