Кошка колдуна - Астахова Людмила Викторовна - Страница 53

• Предыдущая
• 53/86
• Следующая

– Эвон как! – Прошка вытаращил глаза. – Это как же ты успела из рабы родичкой стать?

– И сыпать глупыми вопросами я тебе тоже не позволял, – прошипел сквозь зубы сид.

Диху повел ладонью, и мои обрезанные волосы, черным холмиком лежавшие у ног сида, вспыхнули и почти мгновенно сгорели, не оставив ни дыма, ни запаха. Керейтар понимающе фыркнула, а меня обожгло запоздалым осознанием. Этой стрижкой я запросто могла отдать себя в руки… или в лапы… лесной нечисти. Недаром бабка запрещала мне ходить в парикмахерские, стригла всегда сама и все до последнего волоска тщательно прибирала и сжигала. Знала, точно что-то знала.

– Нам пора, – просто сказал сид. – Открой нам путь, Керейтар.

– Так мы все-таки пешком, да? Пешком? – тревожно спросила я, и Прошка тут же поддержал меня чем-то, подозрительно похожим по интонации на нытье:

– По болотам? На своих двоих? Аж до самого Выборга-а?

Диху от этого «а-а!» передернуло. А хийса усмехнулась и молвила, не скрывая торжества:

– Али боишься ноженьки истоптать, а, ербезька? Так никто ж тебя не гонит, милости прошу, хоть насовсем оставайся, – и подмигнула.

Прохор попятился, норовя спрятаться за спиной у меня. Я ближе стояла.

– Э… благодарствую, тетечка. Только я уж лучше в мир Божий хоть на четырех костях уползу, ты уж не гневайся.

Хийса заливисто расхохоталась, запрокинув голову. А отсмеявшись, сказала:

– Ох, уморили вы меня, гости любезные! Сотню лет так не веселилась, чуть дух не вышел! Ладно, Лугов сын, за ласку да забаву отплачу тебе по чести. Будут вам скакуны лихие, к топям да буреломам привычные. Подите-ка за порог да гляньте.

Я глянула. И оторопела. Протерла глаза, моргнула и снова глянула. Нет, это был не морок…

«Использование лосей в кавалерийских подразделениях РККА» – мигом вспомнился мне «бородатый» прикол с просторов Интернета. А может, и не прикол, черт его знает. Эти финно-угры на чем-то или на ком-то передвигались же по своим непроходимым буеракам? Почему бы не на лосях?

Но! Это были не просто лоси. Три рогатые зверюги, здоровенные, как БелАЗы, по сравнению с которыми отфотошопленный скакун, на чью спину фантазия Питера Джексона усадила короля лесных эльфов из «Хоббита», выглядел плюшевым олешком.

И никакого намека на седла или упряжь. Как на этих чудищах ездят-то?

Кстати говоря, когда я немного отошла от шока, то обратила внимание, что никого, кроме меня, перспектива галопировать на лосе не смутила. Даже Прошку. Боярский сын этак по-хозяйски обошел своего «скакуна» и даже умудрился погладить. Куда дотянулся. Диху тоже кивнул, явно довольный.

– Да, это подойдет. Наш договор исполнен, Керейтар. Я, Диху, сын Луга, о том свидетельствую.

– Э… – пискнула я.

– Катька, да ты чо? – пихнул меня в бок Прохор. – Застыла, как лягуха по осени! Отомри! Это же для здешних мест стократ удобней коня! Смотри, какая спина широкая, как на татарском диване поедешь!

– На них что, и правда, ездят? – обреченно спросила я.

– А то! Вот ты мало побыла у нас, не то б сама увидала, как к тятеньке всякая ижора да вепсы наезжают. Чего испужалась-то? Небось не уронят, чародейские ведь животины. Не чета верблюдам твоим!

– Угу, – машинально кивнула я. Почему-то особенно мой взгляд притягивали копыта. Внушительные такие. Мощные. Серьезные копыта.

– Кайтлин, – раздался откуда-то сверху голос Диху, как всегда недовольный, – хватит спать! Давай руку, со мной поедешь.

Оказывается, пока Прошка меня просвещал, хозяйственный сид не только успел навьючить на наш рогатый транспорт немногочисленные пожитки, но и сам «коня» оседлал. И глядел на меня теперь сверху, нетерпеливо протягивая руку.

В голове моей что-то щелкнуло, и картина обрела цельность.

Сид. На лосе. Вот если бы еще…

– Даже не думай, – прошипел Диху, сверкнув глазищами. – Даже не заикайся!

Так глянул, что даже сквозь ступор до меня дошло: тот самый фильм с тем самым лосем лукавый сид где-то, как-то и когда-то, но посмотреть успел. Я вдохнула, выдохнула и покорно ухватилась за его руку. Заодно и зажмурилась.

– Будь удачлива, Мать Лисиц, – буркнул Диху, мигом втащив меня на лося.

– Скатертью дорога! – хихикнула Керейтар и махнула нам на прощанье то ли рукавом, то ли лисьим хвостом.

Катя

Что я вам хочу сказать, лоси – это вещь! И больше я никогда не стану смеяться над выбором средства передвижения владыкой Лихолесья. Без этих животин мы бы с Прошкой точно сгинули где-нибудь среди болот Хийтолы. Сыну Луга, даже пойди он в Выборг пешком, ничего фатального не грозило, меня, положим, он бы тоже на себе вытащил, а Прошку сожрали бы на первой стоянке. На живое человеческое дитя облизывалась вся нечисть, начиная от мелких уродцев мааналайсов и заканчивая метсе-халтья. На привале, сидя в круге света от костра, я чувствовала себя, как звезда футбольного клуба посреди стадиона, полного болельщиков. Вокруг в несколько рядов толкались, сопели, причмокивали и похрюкивали монстры разного калибра. Лесная тьма так и светилась сотнями пар алчущих глаз. Примерно так моя Баська созерцала воробьев за окном – хищно и неустанно. И так же, как маленькие котлетки в перьях будили в кошке древние инстинкты, человечьи кровь и душа манили к себе хозяев лесов, болот и ручьев. Прошка жался ко мне, точно птенчик к наседке, на время забыв про подростковый гонор.

– Отче наш, сущий на небесах… – тихонько шептал отрок, стараясь не смотреть по сторонам и спрятав лицо в ладонях.

Молитва подействовала на нечисть парадоксально, монстры начали радостно хихикать и по-кошачьи сыто урчать. Тут у кого хочешь сдадут нервы.

– …не введи нас в искушение и избави нас от лукавого. Аминь! Ох, сожрут меня среди ночи, Катюха, точно схарчат с костями! – ныл боярский байстрюк, а потом не выдержал: – Сделай чего-нить, господин мой Тихий, с этими проглотами! – взмолился Прошка. – Христом-богом прошу, смилуйся!

Я огляделась повнимательнее. Мамочка моя родная, такое, если приснится, может навсегда заикой сделать. Мааналайсы – полулюди-полуящерицы с повернутыми назад ступнями – это еще цветочки. А вот когда на митинг человеколюбов подтянулись духи умерших – калманвяки, стало совсем жутко. Можно верить или не верить в «калму» – исходящую от мертвецов вредоносную силу, финно-угры, те свято верили и всячески с нею боролись, но не обращать внимания на черных аморфных тварей, безглазых, зато с огромными зубастыми пастями, невозможно. И холод от них такой могильный исходит, что Дихов огонь согреться не помогает.

– А волшебное слово где? – ухмыльнулся Лугов сын.

– Ой, а я не знаю слова заветного, – едва не плакал мальчишка. – А ты, Катенька, знаешь?

– А то! – Я укоризненно посмотрела на далекого ирландского предка. Мол, и не стыдно над ребенком издеваться? А еще бывший бог! Хотя, может, для воспитательного процесса самый подходящий момент.

– Это слово – пожалуйста. Пожалуйста, мой господин и родич, угомони своих… мнэ-э… коллег.

Диху чиниться не стал и выдал очередную порцию Калевалы. Видимо, от Керейтар в постели подхватил.

Монстрики заметно попятились, а потом и вовсе отбежали на приличное расстояние от костра и нашей стоянки, боясь навлечь гнев сына Ткачихи. Только ветки под пятками и копытами затрещали. А я получила еще одну возможность полюбоваться предком-прародителем. Чисто платонически! Всего лишь стишок прочитал, даже пальцем не пошевелил, а такой эффект получился. Знай наших!

– Так лучше? – спросил он у нас.

• Предыдущая
• 53/86
• Следующая