Кошка колдуна - Астахова Людмила Викторовна - Страница 74
- Предыдущая
- 74/86
- Следующая
Но пока что рубить было нечего. И некого. Нет, сумрачные долы и ущелья Тролльхейма не пустовали, стремительные уродливые тени его исконных обитателей мелькали то тут, то там среди камней, но пока что никто не решался заступить дорогу Кайлих и ее эмбарр. То ли опасались рогатого копья сиды, то ли меча Кеннета. Второе даже вероятнее. Сида ухмыльнулась. Доблесть Маклеода ничуть не умаляла ее собственную, напротив – Кеннет ведь тоже был ее оружием. Живым, двуногим и внушающим страх. Есть чем гордиться, право! Вон как споро перебирает ногами, дышит правильно и взором настороженным сверкает – приятно посмотреть.
Прошка
Тихий шагал чуть впереди, и вроде не быстро, и они с Катькой тоже не плелись, а угнаться за легконогим сидом не получалось. Да и не слишком хотелось Прошке в этот Ставангер. Нет, если бы просто так – посмотреть, как здешний люд живет, помыться да пожевать чего вкусного, то можно и даже нужно. Но Тихий посулил скорую разлуку. Мол, на епископском подворье у него есть знакомый монах родом из Эрина, который отвезет Прошку в Британию и там пристроит в Оксфорд.
Радоваться бы следовало, что до мечты заветной уже рукой подать. Подумаешь, Северное море переплыть! Теперь-то, после путешествия на драккаре с про?клятыми мертвяками, Прохор ничего не боялся. Но расставаться с Тихим и Катькой ему страсть как не хотелось. Самое интересное ведь начинается. Куда этот Оксфорд денется? Как стоял, так и стоять будет. А в чертоги альфар так вот запросто без Тихого не попадешь. С другой стороны, обещание Катюхе давалось? Давалось. Богородицей ведь клялся, что станет настоящим Зрючим Мастером и отправит девку обратно в ее мир. Обет есть обет, и нарушать его нельзя. Вот и что тут делать? Надвое разорваться?
Тихий называл такое состояние греческим словом «дилемма», что означало наличие двух противоположных положений, которые исключают друг друга и не допускают возможность третьего. А третья-то возможность как раз и требовалась Прохору позарез. Только где ж ее было взять?
– Катюнь, а Катюнь, а ты в своем мире в том Ставангере бывала? – спросил он как бы просто так, но с дальним прицелом.
– Нет, я в Дуйсбурге была, в Ченстохове, Варшаве и Кракове, – устало молвила та. – Туры в Норвегию дорогие. Это самая дорогая страна Европы… хм… будет потом.
Прошка недоверчиво оглядел безлюдный берег, пытаясь углядеть признаки грядущего богатства этих земель. Горы, лес, море, и песок под ногами скрипит.
«Леса тут, конечно, много – им можно хорошо торговать», – решил парнишка.
– В Оксфорде, поди, тоже жизнь недешевая, а Британия, ты говорила, страна шибко богатая.
– Прош, я не знаю, какая она здесь, в этом мире. В моем она станет Владычицей Морей… тоже потом.
Вот это Катькино «потом» Прохора завораживало, как и тот факт, что вся его жизнь, весь Божий мир для нее – прошлое. То, что было или могло быть, но не случилось. Он до сих пор забыть не мог лютой жути, которая сталась с Новгородом в Катином мире. Да кто сейчас про Москву знает, а поди ж ты, где-то в ином времени она в столицы выбилась да все земли вокруг под себя подмяла.
– Я вот и говорю. А вдруг знакомец Тихого деньгу, что батюшка дал, себе приберет, а я останусь в чужой земле гол как сокол?
– Он же монах. Диху попросит его поклясться на распятии, чтобы все было без обмана, – утешила его как могла Катя. – Не переживай.
– Да я и не переживаю, – ворчал Прошка, а сам переживал, да еще как.
Монах тот незнакомый веры латинской и небось ничуть не веселее русских монахов окажется. Точно так же бухтеть начнет касательно Сил – мол, не от Господа они, негоже человекам в дело Божье лезть. Ну и все такое прочее, как они обычно любят. А потом еще чего доброго попробует обратить отрока в свою веру. Спаси и сохрани!
Прохор трижды перекрестился, отгоняя неприятные мысли. И словно что-то почуяв, Тихий немедленно остановился, обернулся и уставился на паренька, словно тот у нищего кусок хлебца из шапки спер. До печенок глазищами прожигал.
– А чо такого? – не удержался и начал оправдываться Прошка. – Люди всякие бывают, хоть монахи, хоть миряне. А сатана кого хошь искусит, коль захочет.
– Угу! – бойко поддакнула Катька, которую тоже, видать, напугало затянувшееся мрачное молчание Диху. – Аццкий сотона, он такой. Искусит даже святого.
– Уже! – рыкнул сид. – Не знаю, чем и как искусил меня ваш сотона, когда я сжигал драккар, но теперь мы точно в Ставангер не попадаем. Ни в Ставангер, ни в Берген, ни уж тем паче в Оксфорд.
– Почему? – хором воскликнули юные смертные.
– Потому что Кетиль Носатый высадил нас прямехонько в Тролльхейме. Короче, асы сыграли со мной старую злую шутку. – Сид зло сплюнул под ноги. – И теперь тебе, Прохорус, университетская скамья еще долго не грозит.
– Стало быть, к альфарам пойдем? Ух ты!
Радость в голосе у мальчишки была такая неподдельная, такая искренняя, что даже раздосадованный сверх всякой меры Тихий и тот не мог не ощутить азарт и предвкушение. Сид вымученно улыбнулся.
– Дурачок ты малолетний, Прохорус… Снейп. Тоже мне, нашел, куда рваться.
Но Прошка его слова, как обычно, мимо ушей пропустил. Его сложная дилемма сама собой разрешилась, причем именно так, как не положено – третьим способом. Это же хорошо!
– Катюнь, тока ты не думай, я свой обет твердо помню. Будет тебе Зрючая машина. Рано или поздно, но будет обязательно, – пообещал он и подумал, что, пожалуй, надо бы и самому ею воспользоваться – посмотреть, что у Катьки там за механизмусы водятся, в мире ее чудно?м. – А ты чего такая недовольная?
– Что-то не нравится мне Тролльхейм, – сказала та. – Тут же, наверное, тролли водятся.
Про троллей Прошка как-то совсем не подумал.
Катя
Мне всегда хотелось побывать в Норвегии. Фьорды, горы, чистейшая природа, маленькие охряного цвета домики в цветах, свитера с оленями. Короче, все, о чем пишут в рекламных проспектах и гуглится в сети, меня влекло со страшной силой. Но не складывалось – и по деньгам, и по разным другим причинам, а так хотелось. Если разобраться, то и на борт драккара-призрака я поднялась только потому, что плыл он не куда-нибудь, а в Норвегию. Про Ставангер я ничего не знала, а потому с нетерпением ждала встречи с настоящим норвежским средневековым городом. И вот такой вышел облом. Вместо нормальной Норвегии, пусть ей пока еще пять веков жить до социализма с человеческим лицом, я очутилась в очередной волшебной стране, уже третьей по счету, если считать междумирье, где плавают корабли-привидения. Вот что это за рок судьбы такой – попасть в начало шестнадцатого века, а толком ни Великого Новгорода, ни Ревеля, ни Выборга, ни Ставангера не посмотреть? Кочую по каким-то магическим задворкам настоящего мира, словно героиня романтического фэнтези. Нет, ну точно! Вот сейчас иду в гости к эльфам… Тьфу ты! К суровым альфарам, которых надо бояться и уважать.
Мы шли в направлении, одному только Диху известном, потому что сориентироваться на местности без солнца и звезд на небе не представлялось возможным. Да и солнце скорее всего здесь не светит. Тролльхейм же!
Сначала и впрямь все вокруг напоминало норвежские фотографии – густой лес и живописные темные склоны гор, но чем дальше мы уходили от побережья, тем сильнее Норвегия превращалась в окрестности города Мончегорска Мурманской области. Каменистые сопки, осыпи, бурый мох и редкие, низкие, перекрученные морозами и ветрами деревца, одним словом, этакая постапокалиптическая тундра. Только вместо туристов-экстремалов тут водятся тролли. Но если подумать, как еще может выглядеть земля чудовищ-людоедов?
– А куда мы идем? – спросила я, с третьей попытки нагнав неудержимого Диху.
– Туда, куда Велунд позволяет, – отрезал он и ускорил шаг.
Как будто это я виновата, что в сердце бывшего ирландского бога прорезалась вдруг жалость к бесприютным зомби-викингам. Не сжег бы он драккар вместе с командой, не осерчали бы асы. Или ваны? Короче, не нужно было у богов отнимать их любимую игрушку. Или надо?
- Предыдущая
- 74/86
- Следующая
