Шестеро против Темного - Фирсанова Юлия Алексеевна - Страница 64

• Предыдущая
• 64/73
• Следующая

– Ну уж если мы в рыцарские дебри полезли, – слегка оскорбилась такой критике своего невольного благодеяния девушка, прохаживающаяся по залу совещаний, – то страсть к азартным играм, даже наследственная, вообще-то порок, не достойный рыцаря и потомка королей. Но раз уж так получилось, то почему бы и не играть? Заранее зная, что продуешь, ты все равно садился метать кости, так что изменилось? У тебя будет все та же уверенность, только со знаком плюс. Если не можешь не играть, так садись с теми, кому лишнюю монетку потерять не крах, а выигрыш жертвуй на благотворительные цели.

Нал кашлянул и крепко призадумался над проблемой, поставленной перед ним колдуньей. Защитник привык, что за него в их тандеме думает Минтана, она строит долгоидущие планы, а ему остается заботиться об их воплощении: разведка, защита, добыча продовольствия, сражения. Как быть с Узилищем Темного, Нал тоже предоставил решать Минтане и посланцам Совета богов, со своей стороны рассчитывая поддерживать их по мере сил и возможностей в воплощении принятого решения. Но вот как распорядиться приобретенной волшебным образом собственной удачей – на этот вопрос Налу мог ответить только Нал, вот рыцарь и погрузился в серьезные размышления.

А Рэнд уже жадно вопрошал Лукаса и Эльку:

– Что же это мы все о себе и о себе любимом, скажите же наконец, прав ли я оказался, Элька выиграла пари?

Отсмеявшись над особенностями формулировки вопроса «не о себе», маг серьезно ответил:

– Если это все-таки было пари, в чем у меня, признаться, остаются немалые сомнения, то Элька его выиграла. Мадемуазель удалось упросить магическую библиотеку пойти на контакт и предоставить в наше распоряжение книгу заклятий, раскрытую на нужной странице. Не знаю уж, насколько вам придется по вкусу совет, но мы его получили.

– Почему он должен смутить нас, Лукас? – спросила Мирей.

– Это заклятие, плетущееся на крови, мадемуазель жрица, – не таясь, поделился сведениями маг, сцепив пальцы.

– Ирилия запрещает такие чары. – Тонкие брови эльфийки сошлись на переносице.

– Но тебя же никто и не заставляет их плести, Мири, – удивленная таким резким неодобрением, вставила Элька, подойдя к подруге.

– Невмешательство равнозначно согласию, согласие приравнено к соучастию, – процитировала эльфийская целительница какой-то из своих постулатов, и во взгляде ее хаотическая колдунья прочла просьбу о помощи. Мирей не могла отступиться от своих правил, но не могла и предать друзей.

– Заклятие на большой крови? – бросил хмурый вопрос рационалист Гал.

– Нет, мосье, скорее речь идет о малой добровольной жертве, – отозвался маг.

– Мири, но ведь Ирилия сама просила нас решить дело с Темным по-хорошему, а другого заклятия, чтобы его вызволить и не позволить разрушиться всему Алторану, нет, – промолвила Элька, тряхнув головой. – Ты послушай, что Лукас прочитал в «Ритуалах крови» о «Покаянном отрешении Лимба», помолись своей богине и попроси ее совета. Если она тебе запретит, значит, будем искать другое решение. Договорились?

– Никто из нас не совершит ничего такого, чтобы противопоставить жрицу ее покровительнице и лишить благословения целительной силы, – твердо сказал Лукас, кивнув Мирей в подтверждение слов Эльки. – Мне и самому не нравится книга, ответившая на зов, но именно в этомзаклятии я не вижу зла.

– Магия не может быть черной или белой, – уверенно заступилась за мосье и Элька, – ее цвет зависит лишь от существа, творящего чары, и его намерений.

– А некромантия? – чуть прищурив хитрющие голубые глаза, заинтересовался выводами подружки Рэнд.

– Допустим, секрет целительного зелья, способного спасти целый мир, знал только один лекарь, и он умер, не успев оставить рецепт. Поднять его из мертвых, чтобы спросить о секрете, – черное деяние? – иезуитски вопросила Элька, показав Фину острый кончик розового язычка.

– Напомни мне, чтобы я никогда с тобой не спорил, – пробормотал вор, признавая, что Элька его уела, и поднял вверх свободную от карт руку в знак поражения.

– Расскажите о заклятие, – попросил умница Макс. – Что это за «Покаянное отрешение Лимба»?

– Чары сложны по плетению, но суть их сводится к следующему, – начал отвечать кратко маг, – чтобы распустить заклятие, наложенное несколькими магами, которых уже нет в живых, их потомки с помощью особого ритуала берут на себя (свои души и силы) ответственность за сотворенные чары. Заклятие должно узнать родственную своим творцам кровь и подчиниться. Только когда все его нити подпадут под власть «отрешающих», начинается второй этап. Маги отдают заклятию приказ о роспуске и, тщательно контролируя каждую нить из единого узора, постепенно расплетают его. Нити столь мощных чар нельзя разрывать, чтобы не вызвать катастрофы.

– Вам будет нужна моя помощь? – спросила ловившая каждое слово мага Минтана.

– Ваша и даны Дравелии, если мы решимся на сотворение этих чар, – признал Лукас.

– Но достанет ли у нас сил, чтобы расплести чары великих данов прошлого, если мы согласимся сделать это? – неуверенно вопросила колдунья, поводя плечами.

– Вам нужно будет лишь дать знать заклинанию, что вы родственны магам, его сотворившим, чтобы нити чар явили свою структуру и обрели подвижность, манипуляции же над заклятием производить буду я, мне же, если сработает эффект рикошета, и придется расплачиваться в случае неудачи, – успокаивающе улыбнулся Минтане и Мирей маг. – Магические энергии пройдут через вас, но ударят по мне.

– А что вы говорили о крови? Что это значит? – собравшись с духом, уточнила колдунья, несмотря на все предварительные разговоры о малой жертве рисующая в своем воображении боль и кровавые потоки, слишком крепко въелась в ее сознание мысль о нерушимости заклятия данов.

– Вам придется пометить своей кровью печати из таурита, именно на них закреплены концы нитей заклятия. Пометить – значит покрыть тонким, но сплошным слоем крови, текущей из нанесенных самим себе порезов. Только после этого я смогу начать работу, – честно признался Лукас, сочувственно глядя на колдунью.

– Печати не такие уж и большие, – вслух подумала Минтана и решительно объявила, не оставляя себе времени на дополнительные терзания и раздумья: – Если вы решите использовать эти чары, я буду помогать и постараюсь уговорить помочь Высокий Табурет. Темный принес большое зло в наш мир, но не меньшее зло сотворили те, кто своими чарами превратил Арродрим в его Узилище. Плененный, он обрекает наш мир на погибель, мне остается только верить, что, обретя свободу, Темный сдержит слово, и Алторан освободится от его присутствия. Я согласна рискнуть!

Пока Минтана и Лукас вели беседу, Мирей сидела в кресле, опустив голову и плотно сомкнув веки, руки жрица держала чашечкой, губы ее беззвучно шевелились, творя молитву или просто испрашивая совета. Но как бы то ни было, первой изумленно ахнула Элька:

– Мири! – А потом уже заметили и все остальные, ибо теперь происходящее было просто невозможно не заметить.

Ковшик ладоней эльфийки полнился золотистым живительным светом. Это сверкающее чудо росло и ширилось, стекая из рук по юбке Мирей, поднимаясь вверх по тонкой блузке, облекая девушку в одежды из ослепительного золота, окрашивая ее черные волосы в цвет спелой пшеницы. Хрупкая фигурка жрицы сияла, как восходящее солнце. Только если на светило было бы больно смотреть, то взгляды, устремленные на эльфийку, купались в расплавленном свете, нежно ласкающем все вокруг. На это дивное сияние хотелось смотреть бесконечно, душа стремилась окунуться в него целиком и раствориться в ласковом свечении, познавая живительное тепло. Сколь долго длилось волшебное истечение света, сказать не мог никто, но постепенно сияние потускнело, умеряя яркость, некоторое время оно еще сохранялось бледно-золотым ореолом вокруг Мирей, а потом исчезло, словно впиталось в поры ее гладкой, смугловатой кожи. Девушка открыла глаза, и друзья увидели, что в них, и прежде проблескивающих золотом, пылает тот самый дивный свет.

• Предыдущая
• 64/73
• Следующая