Тройной переплет - Фирсанова Юлия Алексеевна - Страница 40

• Предыдущая
• 40/82
• Следующая

Шавилан, Лукас, принц Арсин и все воины, что еще оставались на стене, ринулись к краю и перегнулись вниз, пытаясь получить визуальное подтверждение словам разведки. Прихватив принца и чароплета, изнывающих от любопытства, мосье с помощью перстня перенесся к подножию стены и занялся сканированием чар.

Наконец маг почесал бровь и пораженно констатировал, картинно разведя руками:

– Уникальный случай! Столь сложного наложения и переплетения не выдумать нарочно и не повторить дважды. Молитва служителя Тарина об укреплении мощи телесной, заклинание замедления чароплета Шавилана, распавшаяся изнанка моего оборонного заклятия и заклятие ужаса, изгнавшее врагов, слились в мощнейшее заклятие целительного сна. Все те, кто не погиб при штурме, а был сброшен вниз или оказался ранен в ущелье, были притянуты и попали под его действие. Они до сих пор пребывают в стабильном коконе чар.

– А погибшие? Трупов-то не видать, или они воскресли? – заинтересовался Рэнд.

– Нет-нет, подобного нарушения причинно-следственных чар заклятие не допустило бы. Остатки жизненных сил были присвоены им столь полно, что от тел не осталось следов материальных, – заключил маг, еще раз обследовав плетение самопроизвольно синтезированных чар.

– Ничего себе! Нет, я знала, конечно, что мы пацифисты, но чтоб настолько… – ошарашенно протянула Элька, машинально подергав себя за хвостик светлых волос.

Теперь все, происходящее у крепости Кондор, и впрямь стало сильно смахивать на съемки крупнобюджетного блокбастера, где актеры – злейшие враги в кадре – яростно рубят друг друга на куски, чтобы после съемок смыть красную краску, переодеться и отправиться вместе выпить по кружке пивка. Лукас был озадачен ничуть не меньше оргевцев, ибо никаких мер к такой отеческой заботе о нападавших не предпринимал. Призвав магическое зрение, мосье принялся изучать загадочный феномен под выжидательное и крайне недоуменное сопение окружающих.

– Как там говорила, Элька – «сделать хотел грозу»? – невинно переспросил Рэнд. – Да, я все больше хочу послушать ту песенку, мы кристалл с этой записью Лукасу подарим!

Мосье лишь улыбнулся краем рта, показывая, что понял иронию.

– Они тоже заложники? – почти с надеждой уточнил принц у работника Совета богов типовую принадлежность спящих.

Одно дело ненавидеть орду, пытающуюся взять приступом крепость на земле твоих предков и зарубить тебя, и совсем другое вот так взять и перерезать глотки беззащитным людям… Нет, конечно, монстрам, поправшим древний договор… Но все-таки. Молодой принц запутался в собственных ощущениях стойкой ненависти, начавших давать сбой несколькими минутами раньше, еще тогда, когда великий воин Эсгал сказал, что слову орка можно верить безоговорочно.

– Разумеется, мосье, – подтвердил Лукас, снимая груз с совести некровожадного наследника престола. – Заклятье зациклено само на себя и, пока мы не оборвем нить, будет действовать. Полагаю, можно оставить наших заложников под стенами замка живым… хм… щитом. Ни обогревать, ни кормить их не понадобится.

– Да тут ведь и наши сыскаться должны! Я сам видел, как Карсин через стену рухнул, что ж, он тоже живехонек? – запоздало сообразил один из несостоявшихся мародеров, обратившись душой к более добродетельным стремлениям.

Арсин с надеждой взглянул на магов, переадресовывая животрепещущий вопрос.

– Конечно, – обнадежил людей мосье Д’Агар, изучая сморенных целительным сном разномастных бойцов. – Чары не различают расы, любой, попавший под их действие, ныне здоров и пребывает в мире сновидений.

– Возможно ли и всех раненых воинов Кондора спустить сюда ради исцеления? – проявляя заботу о гарнизоне, предложил принц.

– Не стоит испытывать крепость чар вторжением в их поле. Наша целительница Мирей окажет нуждающимся всю необходимую помощь. Что до бойцов, пребывающих во власти заклятия, завтра они вернутся в крепость! – заключил маг, и людям осталось удовлетвориться этими обещаниями.

Так все и было решено, а надеявшимся на немедленную поживу воинам пришлось удовольствоваться обещанием выкупа за пленников и вернуться в замок. Как раз туда, где во внутреннем дворе вот-вот должен был прийти в себя элитный пленник Гала, поименованный воином-шаманом.

Пары минут как раз хватило Лукасу и Шавилану на разглядывание татуировок беспамятного гоблина. С превеликим эстетическим интересом чароплет изучал нательные художества. Кажется, у вислоусого мага даже чесались руки раздеть гоблина и поглядеть, как он раскрашен под доспехами и одеждой. Враги врагами, но искусство татуажа Шавилан ценить умел. Принц же просто нетерпеливо топтался у колоритной туши.

Против воли и Элька увлеклась созерцанием очень рослого гоблина. Волосы его были связаны в конский хвост на затылке, а остальную часть обритой головы покрывали татуировки. Как иная красотка украшениями, воин-шаман обвешался кучей фенечек, среди коих имелись колоритное ожерелье из косточек и клыков на широкой груди и масса прочих занимательных вещиц, за каждую из которых модницы Элькиного мира передрались бы в сувенирном магазине. Вот гоблин наконец очнулся и разлепил веки только для того, чтобы упереться грудью в кинжал воителя и суровый взгляд. Категоричное объявление: «Ты – мой пленник» – последовало сразу.

– Будешь пытать? – деловито спросил гоблин, плавно присаживаясь на холодном камне двора, как на мягком диване.

Казалось, он не испытывает никаких неудобств и совершенно не чувствует холода и ни капельки не волнуется о происходящем и собственной участи. Что это было: колоссальное самообладание, тренированность организма или хорошая мина при плохой игре, Элька сказать не смогла бы, но невольно восхитилась спокойной выдержкой шамана.

– Если все расскажешь, не тронем, – вместо Гала, хлопнув ладонью по бедру, хрипло хохотнула присоединившаяся к компании Вайда. Женщина только что вернулась от казарм, куда провожала целительницу. Дама заметно повеселела со времени утреннего совета и решила проявить к пленнику неслыханное великодушие, а может, просто врала в лицо врагу.

– Буду или сойдемся в поединке до смерти, – серьезно пообещал в свою очередь Гал, не подав вида, что слышал неуместные слова коменданта.

– Поединок – это хорошо! Ты славно бьешься! – растянул пухлые губы в довольной улыбке гоблин. – Спрашивай!

– Кто открывает врата? – начал без предисловий Гал.

– Консорт Бэркруд, – выплюнул имя гоблин и скривился так, что сразу становилось понятно даже не знакомому с мимическими гримасами этой расы: собеседник питает к вышеназванному типу самую «нежную» привязанность.

– Он не пользуется популярностью, – вкрадчиво заметил Лукас, ловивший и более тонкие реакции собеседников. – Почему же вы следуете за ним?

– Ответь, – коротко велел Эсгал, соблюдая какие-то ритуальные правила ведения допроса.

– Темная Праматерь Архадарга оставила его на престоле, прежде, чем удалиться на время, и вручила ключ от врат в знак милости, вожди повинуются ему, – энергично почесал плечи гоблин, что, по-видимому, означало пожатие.

– И она велела следовать за Бэркрудом через туманную границу? – испытующе уточнил маг.

– Нет, – хрюкнул приплюснутым носом гоблин и, прищурившись, в свою очередь, спросил: – Ты гнешь к тому, что консорт самовольно повел нас к вратам, обещая земли мягких человечков и их богатства, и на то не было воли Праматери?

– Мы располагаем убедительными доказательствами, послушай. Вам, принц, и комендант Вайда, полагаю, тоже будет небезынтересно, – довольно улыбнулся мосье Д’Агар. Прочий народ, окруживший кольцом всех названных, Лукас к прослушиванию не приглашал, но и гнать тоже не стал: чем больше свидетелей подлости, тем труднее заткнуть каждому рот.

Маг сделал из пальцев сложную фигуру (не фигу) над крупным изумрудом перстня. Тот таинственно замерцал, приковывая взгляды заинтригованной публики, а потом активизировалось заклинание, сохранившее весь тайный разговор, состоявшийся между консортом и его приближенным, очевидцем которого стала волшебная птица. Недолгий, но, как оказалось, весьма содержательный разговор, заложивший все честолюбивые планы Бэркруда с потрохами обеим сторонам конфликта.

• Предыдущая
• 40/82
• Следующая