Тройной переплет - Фирсанова Юлия Алексеевна - Страница 60

• Предыдущая
• 60/82
• Следующая

Богиня двигалась с такой плавной и величественной грацией, словно ступала не по пыльной улочке захудалого провинциального городка, а по тронной зале роскошного дворца или, как положено божеству, нефу храма. Вся окружающая ее реальность будто преображалась, начиная сиять отраженной темной красой. Даже дурацкая тренькающая музыка фургончика мороженщика и та, кажется, превратилась в торжественный гимн.

– О, а теперь вы, ребята, можете посмотреть на чудовище, – отвлекая стайку маленьких приятелей от мрачных раздумий, объявила Элька и кивком указала на богиню с малышом.

– Она и взаправду такая красивая и совсем не страшная, хоть и строгая, – с ходу решила Лив, завороженно разглядывая шествующую Архадаргу, слово «шла» как-то не вязалось с нею. А платье на ней было такое, какое девочке непременно захотелось себе сшить, когда вырастет. – И наверное, сердилась только потому, что мы все ей мешали.

– Ага! – полушепотом согласился Чакки, временно утративший способность к вечному зубоскальству. Похоже, на этом месте обосновались благоговейное удивление вкупе с восторгом.

Гектор и Барри лишь тряхнули головами, соглашаясь.

– Вот и извинитесь за все, – предложила Элька, сунув в руки Лив и Дину по мороженому, и подтолкнула в сторону богини так же, как Фин перед этим толкал их к фургончику старика Кима.

Ребятишки сделали несколько робких шагов по направлению к Архадарге, а потом припустили к ней бегом. Чакки помчался следом. Дети остановились, запрокинув головы к высокой красавице, чуть краснея от смущения, заговорили. Та не прерывала. Вот выслушала и с милостивым едва заметным наклоном гордой головы приняла подношение. Одно тут же захватил пушистыми передними лапками маленький бог, второе досталось его матери.

– Эй, бездельник!» – Грубый оклик заставил Гектора дернуться на месте, как от удара током.

Быстрым шагом враскачку к фургону шел высокий мужчина в футболке без рукавов, цвета хаки, синих потертых джинсах и сандалиях. Кожаный фартук закрывал широкую мощную грудь. Серо-зеленые, будто припорошенные пеплом усталой привычки глаза глубоко сидели в глазницах на костистом лице. Темные, коротко стриженные волосы были перехвачены полоской ткани, то ли в декоративных, но скорее все-таки в гигиенических целях.

– Па? – настороженно откликнулся парень, явно ожидая тычка или ругани.

– Ника не видал? Вышел на минуту покурить и как провалился, козел! В бар, что ль, надумал свалить? – ругнулся мясник. Мускулистые (привыкшие к топору?) руки сжались в кулаки, не обещая бездельнику – брату покойной жены – ничего хорошего.

– Н-н-ет, не видел, – поспешно замотал головой Гектор, не зная, стоит ли что-нибудь говорить отцу о том, что случилось, а если стоит, то что именно, и не получит ли сын за свои откровения традиционную награду – подзатыльник. Тем паче врать-то ведь не пришлось, паренек и в самом деле не видел дядю Ника, а историю его кончины услышал из уст Фина.

– А ты что тут делаешь? Никак деньги лишние завелись? – найдя привычный объект для срыва злости, напустился мужик на пацана, отирающегося рядом с фургоном мороженщика.

– Нет, я с ребятами за компанию… – начал было с жалкой торопливостью оправдываться Гектор, а отец уже шагнул ближе, явно не затем, чтобы обнять и приголубить отпрыска. Тот так же привычно сжался, ожидая удара.

– Извините, можно вопрос? – вежливо ввинтилась между сторонами конфликта отцов и детей Элька только затем, чтобы спасти мальчишку от побоев.

– Ну? – набычился мужик, приостанавливаясь в легком замешательстве. Девица сбила ему традиционный ход «воспитательной беседы», в которую в маленьком городке, как правило, никто из случайных свидетелей, если таковые находились, не вмешивался.

– Зачем вы бьете Гектора? Он очень плохо себя ведет и слова уже не помогают? – осведомилась хаотическая колдунья, не задирая собеседника, скорее настолько вежливо интересуясь его мнением, что тому сам тон вопроса показался вдвойне издевательским.

– Тебя, писюху, не спросили, как мне сына жизни учить, – рыкнул «интеллигентный» мясник, кажется, готовый взгреть и хамоватую деваху заодно с отпрыском.

Элька собралась было продолжить содержательный разговор, начатый для отвлечения внимания драчуна от сына, Фин же тем временем прикидывал, как лучше вмешаться без вреда для пацана, чтоб и сейчас его папаша не тронул, и потом не взгрел. Пока никакого иного гарантированного выхода, кроме самого кардинального – отправить папу вслед за дядей Ником, не находилось.

Но тут в дело вступила темная богиня. Ее маленький отпрыск, сбежав с рук мамаши, принял облик какого-то четвероногого зверька – не то большой лохматой собаки, не то заросшего олененка, и теперь носился вокруг ребятишек, угостивших его мороженым, с какими-то радостными писками и мурлыканьем. У Архадарги оказались развязаны руки. Вот она шествовала где-то в конце улицы, а в следующее мгновенье оказалась совсем рядом, как раз напротив разгоряченного мужчины. Богиня наклонилась к его голове и звучно щелкнула зубами, словно что-то откусила… Или откусила в самом деле? Мясник заморгал, недоуменно поглядел на свою руку, сжатую в кулак, будто припоминая, кто он и что вообще здесь делает, потом перевел взгляд на фургон мороженщика, и его осенило:

– Эгей, сынок, хочешь клубнично-вишневого с кедровыми орешками? Ты его раньше любил!

– А-а-а? Ага, – в полной прострации созерцая неожиданную метаморфозу, приключившуюся с отцом, пробормотал Гектор, говорить-то говорил, а сам соображал, не шутка ли это какая-нибудь жестокая, не лучше ли сейчас бежать куда подальше.

Мясник же, порывшись в карманах, наскреб горсть мелочи, с самым миролюбивым видом прошел к прилавку и прикупил для себя и сына по мороженому. Потом хлопнул рукой по бедру и крякнул:

– Эх, точно, я ж Ника искать выходил. И куда он «чертяка» только подевался? Ну, да ладно, в лавке немного работы осталось, скоро засолку закончу. Домой пораньше приду. Как насчет яичницы с беконом и пиццы на ужин, Гек? Годится?

– В самый раз, – только и смог вымолвить парень, все еще переводивший взгляд с холодного вафельного брикетика в руках на лицо отца. Туда-обратно, туда-обратно, и моргал Гектор так отчаянно, будто пытался проснуться и одновременно больше всего на свете боялся такого исхода. Или еще и слезы с глаз смаргивал?

– Вот и лады! – явно обрадовался мужик, хлопнул сына по плечу, ласково взъерошил волосы и двинулся вразвалочку обратно в лавку, кусая мороженое на ходу.

– Уникальная воспитательная методика! – восхитилась Элька и захлопала в ладошки. – Как вы это с ним сотворили?

– Я просто съела его злость, – проронила Архадарга, объясняя необъяснимое, и задумчиво добавила: – Нам с малышом пора расстаться, он не умеет еще сдерживать своей силы и слишком влияет на меня.

Элька покосилась на «оленесобаку». Барри и Лив играли в салки с маленьким богом, и звенел по улице веселый беспечный смех и мурлычущее курлыканье. На пути следования чада Архи прямо сквозь асфальт прорастали большие и яркие, как галлюцинация токсикомана, цветы. Очень красивые, но совершенно не свойственные этому миру, тем паче асфальтовому покрытию дороги. Да, магия или, вернее, божественная сила хлестала из новорожденного бога через край без всякого контроля, в этом хаотическая колдунья мысленно согласилась с богиней, но только на этот счет.

– Спасибо вам большущее, а вы с папкой такое надолго сделали? – благоговейно вопросил Гектор, так и не съевший ни кусочка купленного отцом мороженого. До того ли ему было, когда вокруг творилось такое!

– Того, что было, в нем больше нет, родится ли новая боль и ярость, мне неведомо. – Богиня величественно пожала плечами с почти полным безразличием к поднятой теме, но только почти. Элька готова была поклясться, что за маской безразличия тлеет крохотный огонек сочувствия. Только в существовании этого пламени темная богиня никогда не призналась бы не то что вслух, а даже мысленно самой себе. Архадарга еще раз пожала плечами и констатировала: – Вы забавные создания, радуетесь глупостям, не умеете видеть главного и боитесь таких пустяков…

• Предыдущая
• 60/82
• Следующая