Заглянуть вперед (Сборник) - Браннер Джон - Страница 5

• Предыдущая
• 5/59
• Следующая

Спустившись, он открыл дверь, отдал стремянку Милану и неторопливо прошел в гостиную. Все смотрели на него с доверчивым ожиданием.

— Ну и как? — поинтересовалась Эмма Уиллоуз. — Удалось ли Всемогущему Разуму обнаружить ключ к тайне? Только не уверяйте нас, что Дикки Оуэн в данный момент бегает в наряде Шляпника по площадке для гольфа где-нибудь в Медоубруке.

— Ну что, мистер Квинн? — нетерпеливо спросила Лаура Оуэн.

Эллери опустился в кресло и закурил сигарету.

— В этой комнате, миссис Оуэн, есть кое-что любопытное. Скажите, вы приобрели этот дом с обстановкой?

— С обстановкой? — удивилась она. — Нет-нет, мы купили ее отдельно; привезли также свои вещи.

— Стало быть, электрические часы над дверью в «берлоге» тоже ваши?

— Часы? — они все уставились на него с недоумением. — Ну, конечно. А какое это…

— Хм-м, — произнес Эллери. — Эти часы обладают странным свойством таять в воздухе, подобно Чеширскому Коту, — так что, мисс Уиллоуз, с этой кэроловской историей мы еще не покончили.

— Но позвольте спросить, какое отношение имеют часы к исчезновению Ричарда? — саркастически осведомилась миссис Мэнсфилд.

Эллери пожал плечами.

— Пока не знаю. Дело в том, что ночью я не мог заснуть и в начале третьего спустился в библиотеку за какой-нибудь книжкой. Но в темноте я заблудился и вместо библиотеки открыл дверь «берлоги». И, как ни странно, ничего там не увидел.

— Но как же вы могли увидеть там что-нибудь, мистер Квинн, если было темно? — спросила прерывающимся голосом Кэролин. Ее грудь тяжело вздымалась.

— Как раз это и кажется мне странным, миссис Гарднер, — задумчиво проговорил Эллери. — Я должен был увидеть одну вещь именно потому, что было темно.

— Какую вещь? Я не понимаю…

— Часы над дверью.

— Вы что, вошли в комнату? — вмешалась Эмма Уиллоуз, нахмурившись. — Я, признаться, тоже не совсем понимаю. Если часы над дверью…

— Прямо напротив двери зеркало, — объяснил он ровным тоном. — И тот факт, что в полной темноте я ничего не увидел, весьма примечателен, ибо цифры и стрелки этих часов — светящиеся. Следовательно, я должен был увидеть в зеркале отражение часов. А я не увидел ровным счетом ничего.

Все молчали, совершенно сбитые с толку. Наконец, Гарднер нарушил молчание:

— Я все-таки не улавливаю… Вы хотите сказать, что кто-то стоял перед зеркалом, заслоняя отражение часов?

— Никоим образом. Часы находятся на высоте семи футов от пола, если не больше. Зеркало доходит до самого потолка. Мебели такой же высоты в комнате нет, а вероятность появления незнакомца ростом в семь футов, как вы понимаете, практически равна нулю. Так что, Гарднер, похоже, когда я заглядывал в комнату, часов не было на месте.

— Молодой человек, — раздраженно прервала его миссис Мэнсфилд, — вы отдаете себе отчет в том, что говорите? Я полагала, что мы хотим разобраться в исчезновении моего зятя, а не часов. И каким образом, скажите на милость, часы могли не быть на своем месте?

Эллери прикрыл глаза.

— Тут-то собака и зарыта. Часы покидали свое место. Когда я открыл дверь, их там не было. Я ушел — и их вернули.

— Но, мистер Квинн, — возразила актриса, — чего ради кто-то станет снимать обыкновенные часы со стены? Это почти такая же бессмыслица, с какой то и дело сталкиваешься в «Алисе».

— Именно этот вопрос, — сказал Эллери, — я задаю себе сам. И, честно говоря, не могу найти ответа. — Он открыл глаза. — Между прочим, никому не попадалась шляпа Сумасшедшего Шляпника?

Лауру опять затрясло.

— Нет, она… она тоже исчезла.

— Вы искали ее?

— Да. Но, если вы хотите сами…

— Нет-нет. Верю вам на слово, миссис Оуэн. Да, кстати. У вашего мужа не было врагов? — Он улыбнулся. — Сакраментальный вопрос. Боюсь, мисс Уиллоуз, я не смогу предложить вам что-нибудь сногсшибательное по части методов расследования.

— Врагов? — переспросила дрожащим голосом Лаура Оуэн. — Я… Я не знаю, мистер Квинн. Ричард был… У Ричарда довольно властная натура, он часто резок и непримирим, но вряд ли кто-нибудь ненавидит его настолько, что хотел бы… хотел бы убить. — Чтобы унять дрожь, она плотнее запахнула пеньюар вокруг своих полных плеч.

— Что ты несешь, Лаура? — возмутилась миссис Мэнсфилд. — Заявляю вам всем: вы ведете себя, как дети. Я уверена, что все это имеет какое-нибудь очень простое объяснение.

— Очень может быть, — поддержал ее Эллери оптимистическим тоном. — Это все погода действует, по-видимому… Смотрите, дождь, похоже, перестал. — Они равнодушно посмотрели в окно. Дождю, в самом деле, надоело идти, и он прекратился; небо стало светлеть. — Разумеется, — продолжил Эллери, — могло произойти всякое. Допустим, — я говорю «допустим», миссис Оуэн, — вашего мужа похитили… Нет-нет, не пугайтесь, пожалуйста. Это всего лишь мое предположение. Поскольку он исчез в театральном костюме, то это произошло, по всей вероятности, очень быстро и против его воли. Он не оставил вам какой-нибудь записки? Может быть, в почтовом ящике? Утренняя почта…

— Похитили… — прошептала чуть слышно миссис Оуэн.

— Похитили? — выдохнула миссис Гарднер и прикусила язык. Однако в глазах ее что-то прояснилось, как прояснилось небо за окном.

— Не было никаких записок, — отрезала миссис Мэнсфилд. — Я все-таки утверждаю, что все это смешно. Разумеется, это твой дом, Лаура, но я… я просто не имею права оставаться в стороне. Ты должна сделать одно из двух. Либо отнестись к этому серьезно и вызвать настоящую полицию, либо оставить все, как есть. Лично я думаю, что Ричард в нетрезвом виде — а выпил он вчера немало, что и говорить, — забрел куда-нибудь в поле, где сейчас и опит. А когда проспится, вернется домой, и худшее, что с ним может случиться — это сильная простуда.

— Замечательное предположение, — одобрительно прогудел Эллери. — Только я не согласен, миссис Мэнсфилд, что нам следует вызывать настоящую полицию. Уверяю вас, я обладаю вполне, так сказать, официальным статусом. Я предлагаю не звонить сейчас в полицию, а потом, в крайнем случае, сказать, что не смогли дозвониться. Если от вас потребуют объяснений, я их дам. А пока давайте не будем расстраивать себя воображаемыми ужасами и подождем. Если мистер Оуэн к ночи не вернется, мы соберемся и решим, что нам предпринять. Согласны?

— Звучит вполне разумно, — хмуро отозвался Гарднер. — Скажите, Квинн, а могу я… — он усмехнулся. — Нет, это даже забавно! Могу я позвонить к себе на работу?

— Господи, ну разумеется.

Внезапно Лаура Оуэн, негромко вскрикнув, поднялась с дивана и, пошатываясь, направилась к лестнице.

— День рождения Джонатана! Я совсем забыла! Приглашено столько народа… Господи боже, что я им скажу?

— Мне кажется, лучше всего сказать, что Мастер Джонатан заболел, — предложил Эллери, сокрушенно разводя руками. — Мера суровая, но необходимая. Очевидно, следует позвонить всем, кто собирался прийти на спектакль, и сообщить им об отмене. — С этими словами Эллери встал и прошел в библиотеку.

Несмотря на расчистившееся небо и обрадованно выглянувшее из-за облаков солнце, настроение у всех было подавленное. Утро тянулось медленно, и решительно ничего не происходило. Миссис Мэнсфилд, не слушая возражений дочери, уложила ее в постель, заставила проглотить полтаблетки люминала из большого пузырька в аптечке и не отходила, пока та не уснула в полном изнеможении. Затем она обзвонила приглашенных и выразила от имени всех Оуэнов сожаление по поводу столь огорчительного поворота событий. И надо же, чтобы у Джонатана вдруг подскочила температура в тот самый день, когда… Мастер Джонатан, несколько позже извещенный о постигшем его несчастьи, поднял наверху такой мощный негодующий вой, что у Эллери, рывшегося в книгах в библиотеке, мурашки так и забегали вверх и вниз по спине. Только объединенными усилиями миссис Мэнсфилд, Милана, горничной и кухарки удалось утихомирить подрастающую надежду Оуэнов. Пятидолларовая бумажка явилась тем решающим фактором, который окончательно скрепил непрочное перемирие.

• Предыдущая
• 5/59
• Следующая