Летняя роза - Винн (Уинн) Бонни К. - Страница 42

• Предыдущая
• 42/72
• Следующая

Шэйн удивился, когда к нему подошла Герминия и одарила улыбкой во весь рот.

— Здравствуй, Шэйн, — проворковала она своим низким голосом.

— Здравствуй, Герминия, — ответил он, отплатив ей еще более неотразимой улыбкой. Почему бы не начать с Герминии. Она откровенно охотится за ним уже не один год. Самое время дать Касси понять, что он сам себе хозяин. В конце концов, он действительно что-то быстро позабыл об этом.

— Не окажете ли мне честь этим танцем, Герминия? — спросил Шэйн, тогда как его улыбка предлагала нечто большее, чем просто танец.

Герминия покраснела и, добавив еще одну порцию сахара в свой елейный голос, проворковала:

— Ну, разумеется, Шэйн.

— Надеюсь, ты простишь нас, Касси, не так ли?

Не дожидаясь ответа, Шэйн увлек Герминию на площадку для танцев. Подав руку Шэйну, Герминия одарила Касси презрительно-торжествующим взглядом.

Касси старалась улыбаться и казаться приятно удивленной, когда Шэйн следующие три танца подряд станцевал в объятиях трех других юных дам. На четвертом напряжение от вынужденной улыбки стало невыносимым. Дважды она танцевала с Карлом Фредериксом, но не хотела поощрять его ухаживаний и отказалась принять приглашения на следующие танцы.

Касси старалась понять, что случилось, почему все пошло не так. Неужели ей померещился огонь желания, мелькнувший в глазах Шэйна во время их танца? Может, он задумал все это заранее. Может быть, он устал от своего фарса, от игры в ухаживание и решил, что публичное унижение сработает лучше. Чувствуя, как перехватило горло, Касси пыталась успокоить сумбурные мысли. Однако это оказалось непростой задачей, особенно когда стоишь у стены, чувствуя себя всеми покинутой.

Вернувшись к столу с пуншем, она столкнулась бок о бок с Майклом.

— Привет, прекрасная леди, — нежно приветствовал ее он. По симпатии, с какой светились его глаза, Касси поняла, он видел, как ее покинули.

Стараясь говорить спокойно, не желая, чтобы голос предательски дрожал от чувств, отрицать которые не было возможности, Касси ответила:

— Добрый вечер, Майкл. Как отдыхается, приятный вечер?

Она попыталась укрыться за своей самой обаятельной улыбкой, но заметила, что провести его не удалось.

— До этого момента не очень. Но если мой брат такой дурак, в чем я начинаю убеждаться, то для меня вечер грозит существенно улучшиться.

Касси неопределенно улыбнулась, глядя на него.

— Вот это характер! А теперь потанцуем? — предложил Майкл и, не дожидаясь ответа, вывел ее на танцевальную площадку. Касси почувствовала себя неловко, оказавшись так близко от него. Она попыталась протестовать, но он прервал ее:

— Мы же хотим, чтобы все выглядело отлично, не так ли?

Она пробормотала что-то нечленораздельное ему в плечо, но он уже закружил ее по площадке. Касси чувствовала, как сотни недружелюбных глаз нацелились ей в спину. Внезапно ей захотелось оказаться в безопасной тишине своего дома, вдали от пристальных взглядов этих людей, так люто ненавидевших ее, вдали от невероятной, незаслуженной обиды, причиненной бегством Шэйна.

Под звуки стремительной мелодии Майкл кружил ее по залу. Как только музыка стихла, он отступил на шаг и наклонился к ней. Случайному зрителю могло показаться, что Майкл шепнул ей на ухо комплимент.

На самом деле, когда его губы скользнули к уху Касси, он произнес:

— Держись, не позволяй им видеть, как ты чувствуешь себя на самом деле.

Отстранившись назад, он небрежно взял ее под руку и отвел на край танцевального круга.

Глядя в волевое, юное лицо, так похожее на лицо Шэйна, Касси с искренней признательностью проговорила:

— Спасибо, Майкл.

— Благодарить тут не за что.

— Нет, что ты, есть. Ты спас мое самолюбие.

— Мой брат дурак, — откровенно выпалил Майкл. — И, может быть, как раз сейчас он начинает понимать, какой он дурак.

Касси проследила за взглядом Майкла и увидела рассерженное лицо Шэйна. Она почувствовала мгновенное облегчение, рожденное ощущением собственной власти. Значит, в конце концов, она не так уж и безразлична ему.

— Давай заставим его поплясать за его же деньги, а? — прошептал Майкл ей на ухо. Не давая ей времени ответить, он вывел Касси на площадку. Майкл намеренно двинулся в сторону Шэйна, стараясь приблизиться к нему как можно ближе. Единственной реакцией Шэйна было гневное выражение лица, да побелевшие от напряжения пальцы, стиснувшие стакан с риском раздавить его в порошок.

Отказываясь отпустить ее, Майкл станцевал еще три танца подряд, чем привел Шэйна в неописуемую ярость. Отбросив всякие попытки сделать вид, будто он приятно развлекается с другими женщинами, Шэйн какое-то время сдерживал свой гнев, пока тот, наконец, не вырвался наружу. Касси посмотрела в его сторону и непроизвольно еще крепче схватилась за Майкла. Когда они оказались всего лишь в нескольких дюймах от Шэйна, она заметила, как сверкнул его взор.

Она начала было говорить, но слова застряли в горле при виде убийственного выражения лица Шэйна. Гнев его явно не соответствовал ситуации.

— Радуйся, что ты мой младший брат, не то я выдрал бы тебя, не сходя с этого места, — рявкнул он на Майкла, прежде чем схватил Касси за руку и поволок за собой из танцевального зала через огромные двери на ночной простор и на свежий воздух.

— Как ты смеешь… — возмущенно начала Касси, не в силах поверить, что Шэйн так разошелся только из-за того, что она танцевала с его братом. Он взял ее за подбородок, властно сломив всякое сопротивление. Его губы буквально впились в нее, словно ставя на ней клеймо, узаконивающее его исключительное право на обладание ею. Сознание Касси гнало мысль, что он обращается с ней так же бесцеремонно, как со своими коровами, но, наконец, разум постиг правду. Она высвободилась из его железных объятий.

— Удовлетворен? — спокойно спросила Касси, изо всех сил сдерживая охватившую ее ярость. — Жаль, что у тебя под рукой нет раскаленного докрасна железа. А то мог бы поставить на меня свое тавро и запереть с остальным твоим стадом.

Ярость Шэйна не уступала ее.

— Если только это средство в состоянии удержать тебя от того, чтобы броситься в первые же подвернувшиеся объятия…

Резкий звук звонкой пощечины взорвал тишину, и оба они словно лишились рассудка.

Его лицо потемнело от бешенства, но она встретила и выдержала его горящий взгляд. Нос к носу стояли они в наэлектризованной тишине. Касси начала пятиться назад, но руки Шэйна вцепились в ее руки. Она думала, что в ней вспыхнет жажда мести или гнев, но отнюдь не всеподавляющее чувство беспомощности и бессилия устоять перед его поцелуями.

На этот раз его рот безжалостно и властно требовал ее, однако вместо насилия, которого она с дрожью ожидала, он вновь удивил ее. Язык его осторожно проникал во все даже самые дальние уголки ее рта, отыскивая каждую чувственную точку, пробуждавшую новый всплеск желания. А тем временем губы его все крепче впивались в нее. Чувствуя, как груди затрепетали в ответ, как в паху возникло жжение, Касси попыталась сопротивляться, но внезапно ощутила странную слабость, нехватку воздуха и пресыщение.

Наконец, когда она подумала, что больше не в силах выдержать, он выпустил ее. Шатаясь на своих каблуках, словно тряпичная кукла, она глядела на него в оцепенении.

Глаза его потемнели от желания, сдерживаемого вновь обретенным самообладанием. Как может он выглядеть таким холодным?

— Нам лучше вернуться обратно, Касси, девочка. Иначе люди начнут болтать.

На подкашивающихся коленях, с кружащейся головой, Касси последовала за Шэйном, шедшим намеренно впереди. Что за игру он разыгрывал? Проведя кончиками пальцев по все еще подрагивающим губам, Касси и сама не знала, хотелось ли ей это узнать.

Касси и Милисент поднялись по ступенькам церкви, стараясь не обращать внимания на внезапную тишину, повисшую при их появлении. Перед ними стоял мистер Пибоди. Касси попыталась улыбнуться. Маска презрения, исказившая черты его лица, буквально заморозила ее улыбку, она быстро опустила голову и поспешно юркнула в дверь. Вместе с Милисент они нашли ряд со свободными местами и опустились на жесткую дубовую скамью. Семья, оказавшаяся поблизости, демонстративно поднялась и пересела на несколько рядов сзади. Касси глядела только перед собой, чувствуя, как пламенеют щеки. Она не знала, как долго еще сможет выдержать подобный остракизм.

• Предыдущая
• 42/72
• Следующая