Они выбрали ночь (СИ) - Кузнецов Константин Викторович - Страница 26

• Предыдущая
• 26/88
• Следующая

   Тяжело дыша и несколько раз останавливаясь, чтобы откашляться, здоровяк так и не удосужился зажечь подсвечник, который он так бережно держал в руке.

   В конце коридора произошла заминка - проводник долго копался в замочной скважине и когда ключ, наконец, повернулся и, щелкнув отварил дверь, изнутри показался тонкий лучик света.

   - Ничему не удивляйся, - прошептал Ру-ру.

   В ответ Шрам недовольно фыркнул, всем своим видом показывая, что уже давно ничему не удивляется.

   Посередине небольшой комнаты, окна которой были плотно завешены ветхими портьерами, а в центре стоял широкий круглый стол, за которым сидело двое. Один - худощавый верзила средних лет с тонкой козлиной бородкой и весьма аристократичного вида. Второй - невысокий нервно вздрагивающий старик, в черном сюртуке с буфами. Единственное, что сильно выделяло эту странную, давно вышедшую из моды одежду - это огромные яркие пуговицы, сверкающие в полумраке комнаты не хуже настоящего золота.

   Не обошел вниманием Шрам и еще одну престранную деталь интерьера. Проржавевший замысловатый фонарь был выполнен в виде миниатюрного маяка, стены и башня которого, светились изнутри тусклым светом.

   Старик не сводя взгляд со светоча, покосился на мрачного гостя и зашамкал беззубым ртом.

   Шраму эта компания показалась, по меньшей мере необычной, но покидать общество столь экстравагантных личностей было уже поздно.

   - Ваше место, мистер, - просипел здоровяк и указал на обычный деревянный табурет у стола.

   Мастер беспрекословно подчинился.

  - Спасибо, Куттер, - поблагодарил верзила и, достав из кармана пенсне, деловито надел его на нос. - Нуссс, начнем, - скрестив пальцы, он вытянул невероятно длинные тонкие руки над столом.

  - Он пока ничего не понимает, - внезапно вмешался в разговор Ру-ру.

   Внезапный удар ладони по столу заставил куклу зажать рот руками, расширив глаза до невероятных размеров.

   - Не смей перебивать меня, и вставлять скабрезные фразочки, - не выразив ни единой эмоции, наставительно произнес верзила. И в очередной раз, машинально поправив пенсне, добавил: - В противном случае, негодник! Я буду вынужден вынуть из тебя дух и отправить твое тело на полку, засыпав нафталином.

   Шрам покосился на куклу; Ру-ру застучав зубами и словно ища поддержки, испуганно закрутил головой. Мастер невольно улыбнулся. Мимика куклы была столь живой, что невольно создавалось впечатление, будто бы она ожила и стала походить на человека.

   - Не пугай дух. Он ни в чем не виноват, - вступился за деревяшку старик. - Такова его сущность и нам от этого никуда не деться. Не так ли, мастер? - обратился он уже к Шраму.

   В ответ гость лишь пожал плечами и чуть погодя ответил:

  - Я вообще мало, что понимаю из ваших слов. И мне не очень нравиться общаться с незнакомцами. Даже если в гости к ним меня привела моя собственная поделка.

   - О, конечно же, - сразу отреагировал собеседник. - Разрешите представиться. Я, сэр Заговорщик. А это - мистер Фонарщик, - указал он на старика. - Ну а нашего проводника, вы уже знаете. Малыш Куттер, очень не разговорчив. Но прекрасно дополняет наш бунтарский тандем.

   - Тандем? - зачем-то переспросил Шрам.

   Сэр Заговорщик кивнул:

  - Совершенно верно. Мы задумали нечто великое, и нам необходима ваша помощь, мистер убийца.

   Мастер нахмурил лоб и неловко дернул головой - в уголках бесцветных глаз возникла тонкая паутина морщин.

   - Я давно отошел от дел, по причине...

   - Мы знаем эту причину, мистер убийца, - Заговорщик довольно погладил редкую бороденку. - Вас прокляли, и теперь ваша кара - такие вот деревянные игрушки и внутренний страх вернуться к прежнему ремеслу.

   Слова верзилы укололи Шрама в самое сердце, которого как ему думалось, у него не было вовсе. Но он ошибся. Грудь сдавила резкая боль, а перед глазами замелькали черно-белые круги. Воображение калейдоскопом живых картинок возвратило ему воспоминания давно минувших дней. Воспоминания - эти страдания и опустошения, обреченности и страха.

   - Или я сплю, или... - осторожно начал Шрам.

   Недослушав, сэр Заговорщик только замахал руками.

   - Никаких или... Мы - это ваш единственный шанс на прощение. А вы - наш единственный шанс на победу. Третьего не дано.

   Потупив взор, мастер уставился на изрезанную ножом поверхность стола. Глубокие рытвины, пересекаясь и накладываясь друг на дружку, создавали впечатление рабочего места мясника, с легкостью разрубающего своим огромным тесаком податливую плоть.

   - Я хочу знать правду, - внезапно произнес Шрам.

   На лице Заговорщика возникла одобрительная улыбка:

  - Не сомневайтесь, мы не утаим от вас ни одной подробности. Верно, Куттер?

   Здоровяк протяжно завыл, задрав вверх голову, словно волк перед началом долгожданной охоты.

   - Нам пора, - взглянув на часы, крышка которых как почудилось Шраму, была из осины, Заговорщик убрал их в карман жилета.

   4

   Крохотный кабинет давил на констебля своими мрачными холодными стенами, нагоняя на служителя закона жуткую меланхолию. Последние сутки его не занимал ни голод, ни сон - только мерзкие мысли, приводящие в тупик бесконечных противоречий.

   Взяв в руки перо и макнув его в чернильницу, Джинкс достал чистый лист бумаги и решил вывести не ней замысловатый вензель собственных заблуждений, но вместо этого поставил жирную кляксу. Она получилась острой и размашистой, забрызгав практически четверть листа.

   Отложив перо в сторону, он внимательно осмотрел чернильное пятно, словно его вид и размер имел для него огромное значение.

   Задумчивый взгляд осмотрел смоляное творение и так, и эдак. Всего лишь пятно - никаких ассоциаций и намеков на правильное решение, а наоборот, предостережение, что верного ответа быть не может.

   - Кажется, я все-таки схожу с ума, - устало заключил констебль.

   В его голове возникла непреодолимая кирпичная стена, которую невозможно было не перепрыгнуть, не обойти. И за этой вымышленной преградой находились ответы на все вопросы. Там летал мистический ворон, готовый открыть любые секреты. Только Джинкс, к сожалению, находился по другую сторону преграды и здесь его, будто заключенного, сдерживали крепкие пуды дядиной власти и могущества.

   - Да пошел ты, мерзкий инквизитор! - затравленный собственными мыслями, будто злобными псами, констебль смахнул лист со стола.

   Внезапно, вскочив с места, мистер Форсберг подхватил с вешалки шляпу, трость и уже собирался выйти, когда его взгляд мельком коснулся злосчастного листа бумаги.

   Сначала он не поверил своим глазам. Но когда лист оказался у него в руках - окружающий мир вновь перевернулся с ног на голову. Обычная на вид клякса, пропитавшая лист бумаги насквозь, с другой стороны выглядела точь-в-точь, как знакомая до боли злосчастная птица.

   Рука служителя закона дрогнула. Подобное совпадение он видел впервые в жизни. Решение пришло как само собой разумеющееся, будто очевидное предсказание в чашке с кофейной гущей.

   Уже через секунду Джинкс стоял в кабинете своего наставника мистера Ла Руфа. Для прагматичного и рассудительно старшего инспектора, к счастью, нисколько не напугало столь стремительное поведение его подчиненного.

   - Я бы на вашем месте для начала отдышался, друг мой, - не дав возможности констеблю начать разговор, остановил его на полуслове Ла Руф.

   - Но, я лишь хотел... - Джинкса переполняли чувства.

   - Нет, и еще раз нет! - старший инспектор указал на стул, любезно предложив подчиненному для начала присесть и только потом, начать разговор.

   Не став спорить, констебль подчинился.

   Пригубив чашку душистого циарского чая, мистер Ла Руф приготовился слушать.

   - Помните, мы говорили с вами о мистической составляющей преступления, - воодушевленно начал Джинкс.

• Предыдущая
• 26/88
• Следующая