Лютый зверь - Калбазов (Калбанов) Константин Георгиевич - Страница 32

• Предыдущая
• 32/65
• Следующая

— Петерис, выполни приказ господина капрала.

— Но…

— Выполняй. Или ты собираешься стрелять в солдат короля?

— Слушаюсь, — недовольно буркнул начальник охраны и пошел собирать людей.

Видя это, капрал отдал приказ своим людям убрать оружие и подъехать. Драгуны собрались намного раньше охранников и выстроились в одну шеренгу. Вот что значит военные — четкость и порядок. Хм. А ведь их не десять, а только девять.

— У вас не полный десяток, капрал.

— Вчера потеряли одного человека. Какие-то сумасшедшие обстреляли нас.

— Славенская банда?

— Может, и они. Живыми взять никого не удалось, только три трупа. Одежда вроде западническая, да бородами заросли, словно славенские свиньи.

А он еще задирался с ним! Да ему сейчас сам сатана не брат, он вообще никому не доверяет. Тут не противиться нужно, а всячески помогать, чтобы они времени не теряли попусту. А может…

— Господин капрал, а как вы смотрите на то, чтобы сопроводить нас? Хотя бы до конца вашего участка? Если уж тут ошивается банда разбойников…

— Господин Озолиньш, вы думаете, из-за пары лишних монет я стану рисковать головой? Если выяснится, что я вместо того, чтобы выполнять долг, занимался приработком, мне не поздоровится. Заманчивое предложение. И все же — нет. Даже если бы мы не двигались вам навстречу. Ведь скорость у нас выше, чем у вашего каравана. Вот сейчас закончим проверку — и в путь, если все в порядке.

— А как вы собираетесь проверять?

— Просто поговорю с ними. Я не раз бывал в славенских землях, так что их выговор отличу легко.

Капрал принялся поочередно задавать вопросы людям. Получал ответы, внимательно вслушивался в речь, кивал своим мыслям. Но когда он задал вопрос третьему, то драгуны словно взбесились. Они повыхватывали из седельных кобур пистоли и открыли стрельбу по столпившимся охранникам. Что происходит?!

Капрал стреляет не останавливаясь. Первым же выстрелом свалил Петериса, который все время взирал на него с недоверием. Зарядов в его пистоле много, так что на выстрелы он не скупится. Кто-то из охранников успевает выстрелить, да только бить приходится навскидку. Вроде бы в двух шагах, но поспешность и растерянность мешают взять точный прицел. А вот драгуны действуют хладнокровно. Купец еще успевает осознать, что та самая банда славен сейчас расстреливает его караван. Но предпринимать что-либо уже поздно: пуля, пробив грудь, лишает его этой возможности.

— Что теперь будем делать, Добролюб?

Горазд осматривал место побоища, не скрывая удовлетворения. Ватажники озирались по сторонам и не верили своим глазам. Пятнадцать охранников, купец, его помощник, шесть возниц… Две дюжины человек в одночасье! Рука непроизвольно тянется почесать бороду, но, наткнувшись на голый подбородок, резко отдергивается назад. Непривычно славенину ходить без бороды. Но как иначе-то можно выдать себя за гульда? Вот только пришлось вываляться в пыли, как поросятам, иначе сразу распознали бы. Под бородами и усами загара нет, там кожа никогда не видела солнца — белым-бела.

— Тела — в лес! Поворачивайтесь, телячья немочь!

Виктор спокоен. Он прекрасно знает, что будет делать дальше. Давно уж это планировалось. Опасно, не без того, но выполнимо. Согласно замыслу, тела без проведения контроля должны были утащить в лес. Там и бросить. Добить нужно только легкораненых, чтобы все было достоверно. Глядишь, кто-нибудь да спасется и разнесет весть о коварном нападении.

Принесла нелегкая этих славен на земли Гульдии! И чего им не грабилось в своих диких лесах? Будто без них разбойников мало. Хотя теперь куда меньше! Солдаты прошлись частой гребенкой по всей стране, даже ополчение подняли, будто пришла война. Все дороги сейчас патрулируются. Целые лесные массивы прочесываются, и с особым тщанием. Найдено несколько разбойничьих логовищ. Кого брали на горячем, тут же вздергивали на придорожных деревьях, с соответствующими табличками на груди в назидание. Пусть видят и те, кто еще не попался, и те, кто только еще подумывает выйти на большую дорогу.

Да, пользы от обозленных солдат немало, а вот спроси сержанта Валдиса — тот скажет, что одно беспокойство. Он уже не первый год служит на границе с Фрязией и стоит на этом мосту. За минувшее время успел скопить какие-никакие деньжата. Годы его не молодые, так что если останется жив, то через пару лет уже можно будет уйти и на покой. Кому нужен вояка, сумевший дожить до преклонного возраста? Хм. А ведь когда-то казалось, что помрет он, пока еще будет в силах, — повоевать пришлось немало! Да вот только смерть все сторонкой обходила.

Года три назад он вдруг понял, что ему уже не так легко с молодыми держать строй. Сумел подсуетиться, перейти в пограничную стражу. Прежний командир не хотел отпускать старого солдата, да что тут поделаешь! Еще немного — и вчерашний незаменимый ветеран превратится в обузу. Рвался он сюда не только потому, что не знал иной жизни, кроме военной, и не мог найти себя вне армии. Нет, причина была иная. Раз уж сподобил Господь дожить до седых волос, пришла пора подумать и о том, чтобы не помереть под забором, коли костлявая раньше обходила его на поле брани.

Вот и пристроился он в теплом местечке. Служил, не забывал делиться с начальством. Вел скромный образ жизни, довольствуясь казенным котлом. Позабыл, что значит безудержная гульба с товарищами, откладывал на старость свое сержантское жалованье и то, что удавалось получить с купцов. Присмотрел с парнями парочку контрабандистских троп, обложил и этих негласным налогом. Не так чтобы и много, дабы не отпугнуть народ, но мало-помалу монета капала… Два года! Два года — и можно будет уж уходить. Откроет кабачок, станет жить-поживать. Найдет какую-нибудь вдовушку, желательно с детками. Нет, он-то все еще в силах. Вот только возраст — это дело такое. Не поспеет наследник вырасти, чтобы позаботиться о престарелом и уже немощном отце. А так детки как раз в силу войдут, догляд ему будет, и помрет он в своей кровати. Что с того, что все останется не родной кровиночке, а приемным детям? Не тем он в свое время занялся, чтобы обзавестись наследниками.

И надо же, объявилась эта клятая славенская банда! По всей стране как у себя дома бегает, грабит всех подряд. И ладно бы просто грабили, так нет! Им нужно кровь пускать всем без разбору. А что делать ему? Смотришь на то, как ручеек доходов уменьшился в несколько раз, и понимаешь, что этот сезон, почитай, потерян. Ведь вместо десятка стражников здесь теперь стоят два десятка. Да еще пришлось и обе тропы перекрыть, упредив контрабандистов, чтобы они попридержали немного, пока шум не уляжется. Доходы доходами, да только лучше не шутить с этим делом. Не приведи господь, обнаружится, что разбойники шастают через границу где-нибудь поблизости! Так можно и под суд угодить, а для него это — верная смерть.

— Господин сержант, там караван купеческий появился.

В караулку заглядывает молодой стражник, уже изрядно погрузневший. А что тут скажешь — служба у них сытная.

— Иду.

Странный какой караван. Шесть повозок, а из охраны только двое всадников, да к каждой повозке по паре-тройке коней привязаны. Хорошие кони, впору под седло. Во второй повозке удобно пристроился под парусиновым тентом купец. Вот только вид у него какой-то болезненный, вся рожа обмотана полотенцем. Зубами, что ли, мается? При этой мысли Валдис непроизвольно потянулся к левой щеке. Да только лишнее это. Нет того проклятущего зуба, что всю душу из него вымотал. Несколько месяцев мучил, пока он не принял изрядно на грудь и не приказал одному из стражников выдрать его щипцами. Помнится, его тогда чуть не весь десяток держал. Да и после того, как зуба не стало, больно уж разъярился сержант — того и гляди убьет. На следующий день проснулся как новенький, ну что с того, что щербатый, зато горы готов свернуть. Ничего, вот допечет купца — и тот тоже вырвет. Иного средства нет. Если начал зуб беспокоить, то дальше станет только хуже. Жалко, конечно. Да тут чем раньше сделаешь, тем меньше будешь мучиться.

• Предыдущая
• 32/65
• Следующая