Лютый зверь - Калбазов (Калбанов) Константин Георгиевич - Страница 42

• Предыдущая
• 42/65
• Следующая

Так. Стоп. Эдак ничего не поймешь. Единичный случай — он и есть единичный, а нужна статистика. А что такое статистика? Это вывод, основанный на многократном повторении. Значит, заряжай. Дурное дело — нехитрое. Зарядили, отбежали. Бабахнули. Правда, теперь Виктор никому не позволил наблюдать за процессом стрельбы, доверив эту ответственную роль себе одному. Опять взрыв. Опять осколки. Опять неудача. Причем на этот раз посерьезнее, чем в прошлый. Одним из осколков повредило замок, ну и дереву досталось побольше.

— Да-а, этот мушкет уж не зарядить. Нужно чинить. Отложим на завтра. К обеду худо-бедно наладим, — предложил Богдан.

У ребят глазки сразу загорелись. С оружием возиться им было интересно. И не столько стрелять нравилось, хотя и это тоже, сколько именно возиться. Переделка кресал на пистолях и карабинах, изготовление запалов к гранатам — уже полностью их епархия. Правда, в последнее время было уже не так любопытно, ведь приходилось делать одну и ту же работу, а хотелось нового. Глядя на них, Виктор подумывал, что надо бы все свои знания начинать потихоньку передавать, глядишь — и польза Брячиславии выйдет. А то ведь от его казаков-разбойников польза только ему, потому как дышать легче.

— Мушкет — не проблема. Их-то как раз много. Главное — понять, что не так. Смотрю и ничего не вижу. Первак!

— Да, дядька Добролюб.

— Давай домой, там в оружейной возьми мушкет из правой пирамиды — и мигом обратно.

— Дак там же заперто.

— Держи ключ, только мигом. Дотемна нам нужно обернуться.

— Опять будешь стрелять? — спросил Богдан, глядя в спину убегающему пареньку.

— Буду, — упрямо заявил Виктор. — Если ничего не выйдет — буду и завтра, и послезавтра, пока не пойму, в чем причина.

— Вот и я о том. Может, сначала разберемся, что не так? Вначале, допустим, просто чугунной чушкой стрельнем, поглядим: а может, она и не полетит, может, заряда не хватит. Ведь пуля — она куда легче.

— Это пустое, Богдан. Полетит, никуда не денется. Как далеко, не знаю, но полетит. Тут другая оказия, и нужно решать с запалом. Что-то мы упускаем, не видим. Должно оно так работать, вот должно — и все тут. Ну вот случился выстрел. Дым, — о газах Богдану говорить бесполезно, поди потом объясни, что такое «газ», — давит на донышко и выталкивает гранату, пламя от сгоревшего пороха поджигает порох в трубке, попасть в основную камеру он не может, поскольку трубка плотно входит в отверстие, а донышко это вкручивается в корпус. Но как-то огонь все же туда попадает. Как?

— Дядька Добролюб, а можа, дым заталкивает трубку в гранату? — высказал предположение самый младший, Мишка.

— Чудак. Как он ее затолкает? Граната получает ускорение, тяжелый свинец давит вниз и прижимает трубку. Когда вы дурачитесь, раскручивая ведро с водой, — она не выливается, даже когда ведро кверху дном. Тут то же самое. Только когда граната ударяется вот так, благодаря вот этому лоскутку, свинец втягивает горящую трубку вовнутрь и она поджигает порох внутри.

— А можа, дым толкает сильнее, — не сдавался парнишка. — Эвон куда пулю бросает! Так силища там какая, не чета нашим рукам.

Хм. А что, может, поговорка про уста младенца как раз сейчас и актуальна. Это этот-то крестьянин, понятия не имеющий о физике и механике, будет указывать Виктору? А в чем он неправ, собственно? Ну да, объяснение у него так себе, на уровне дошкольника двадцать первого века, но ведь суть от этого не меняется, рассчитать-то ты ничего не можешь, так почему же он неправ?

Вернулся Первак. Приладили и снарядили следующий мушкет. Только на этот раз Виктор насадил лишь запал с хвостовой частью, которые, по сути, представляли собой единое целое, а саму гранату убрал в сторону. Отошли, выстрелили. Виктор скривился, словно съел лимон. А чему радоваться? Даже искать не надо, куда унесло конструкцию. Вон летит хвостовая часть, полоща куском ткани, а вон, по другой траектории, более пологой, мелькнул росчерк, похожий на трассер. Как говорится, вылетели вместе, а потом каждый отправился своей дорогой. Так что прав оказался мальчонка, а вот он ошибался.

Другая причина для огорчения — явный провал с простой, как молоток, и соответственно дешевой конструкцией. Придется думать над чем-то более сложным. Можно приделать фитиль сбоку, с таким же утяжелителем, втягивающим его вовнутрь. Но тогда нужен дополнительный девайс в виде фитиля, при помощи которого можно поджигать запальную трубку, и только потом стрелять. Можно использовать неподвижную трубку также и в хвостовике, как и сейчас, однако такая граната не будет взрываться при ударе, а хотелось бы именно этого, дабы лишить противника возможности спрятаться.

А может, установить внутри пружинку? Она будет прижимать свинец к донышку, а еще сделать его тяжелее. Его вес плюс действие пружины, возможно, смогут компенсировать давление газов. Может, и так, а может, и нет. Кто все это рассчитает? Идти уже знакомым путем проб и ошибок? Долго, муторно и дорого. А вдруг это по-прежнему не решит проблему? Бог с ними, с деньгами, а вот времени жалко. Значит, нужен иной подход. Какой?

«Такую личную неприязнь я испытываю к потерпевшему, что кушать не могу!» Вот как в той знаменитой комедии «Мимино», Виктор чувствовал личную неприязнь к возникшей проблеме. Очень хотелось ее решить, настолько, что он отказался от ужина, всю ночь проворочался в постели без сна и наутро не стал завтракать. Но, как выяснилось к концу дня, не зря.

— Слушай, Богдан, а ведь я дурак.

— Ой ли, — ухмыльнулся в бороду кузнец и отпил квасу. Ни к пиву, ни тем более к вину после того случая в трактире он больше не прикасался.

— Точно тебе говорю.

— Ну если ты так уверен…

— А ты не смейся. Вот смотри, я-то думал над тем, как решить задачу простым путем, а нет простого. Вернее, есть, но либо немного не то, либо использовать слегка неудобно. А вот так, как хочу я, не сделаешь.

— Стало быть, нужно непростым путем.

— Что, думаешь, я сдался и не знаю, как быть? По глазам вижу, что думаешь.

— Добролюб, тут ить знатным оружейникам думу думать нужно, но никто из них до того не додумался. Потому как если бы додумался, то такое уж пользовали бы другие. А нет такого. Знать, не с твоим умом этот вопрос решать.

— Ох, Богдан, договоришься, обижусь.

— Да с чего бы это? Ну не все нам подвластно, что же так-то сразу!

— А как же наши гранаты? Ну чего там сложного? Колесико, кусок кремня — и пожалуйста: граната и никаких фитилей. И ведь никто не додумался, а я, скоморох, удумал.

— Это да. Это я не подумал. Извиняюсь. Ха, а вот и решение! Не нужно фитиля. Дернул за кольцо — и стреляй, только этот замедлитель нужно сделать подлиннее, а то рванет раньше времени.

— Ну долетит граната до земли, но ведь не взорвется, пока фитиль не прогорит, а ворог и отбежать может успеть.

— Да не получится так, как ты хочешь. Вот хоть режь меня.

— Откуда?

— Что — откуда?

— Откуда, говорю, резать начинать?

— Нешто придумал?

— Ага, — возбужденно проговорил Виктор, доставая из внутреннего кармана кафтана листы. — Вот смотри. То же самое колесико, что мы используем и сейчас, тот же кремень, та же бечевка, только вместо кольца — опять-таки свинец. Запальной трубки нет, есть другая трубка, она внутри корпуса, и по ней будет свободно двигаться грузик, а искра от кремня бьет прямо по основному заряду. Вот тут делаем дырочку, такая же и в свинце, куда вставляем проволочку, это чтобы не растрясло и он постепенно не опустился сам собой без искры, потому что тогда — как хочешь бей, а толку не будет. Насаживаем гранату на ствол, отгибаем и выдергиваем проволочку, стреляем. Дно сплошное, гранату просто выбрасывает. Свинец уже без проволочки, но его прижимает книзу. Граната в полете переворачивается и летит уже другим концом, но свинец вниз не идет, потому как кремень и колесико, сильно друг к дружке прижатые, не дают. Граната бьется об землю, тогда свинец по пустой трубке летит вниз и тянет веревочку, раскручивая колесико, а оно высекает искру. Взрыв. И никто не успел разбежаться.

• Предыдущая
• 42/65
• Следующая