Атлантида и другие исчезнувшие города - Подольский Юрий Федорович - Страница 33

• Предыдущая
• 33/85
• Следующая

Но самое славное сооружение Эфеса — храм Артемиды, первое в мире здание, целиком построенное из мрамора. Богине плодородия Астарте (Иштар), со временем отождествленной с греческой богиней Артемидой, здесь поклонялись с незапамятных времен. Деревянные храмы Артемиды строились не раз, но они ветшали, сгорали или гибли от нередких здесь землетрясений. В середине VI века до н. э. было решено построить, не жалея средств и времени, новое жилище для богини-покровительницы. Средства на строительство пожертвовал Крез, о чем на базах колонн храма сохранились две надписи.

Проект храма разработал архитектор Херсифрон из Кносса. Печальная судьба прежних святилищ заставила его принять смелое и нестандартное решение: сделать храм мраморным и поставить его на болоте у реки, где когда-то стояло древнее святилище Матери-Кибелы. Херсифрон рассудил, что мягкая болотистая почва послужит амортизатором при возможных землетрясениях. А чтобы под своей тяжестью мраморный колосс не погрузился в землю, был вырыт глубокий котлован, который заполнили смесью древесного угля и шерсти, а также костями и пеплом жертвенных животных, создав эластичный фундамент толщиной в несколько метров. Эта подушка и в самом деле оправдала надежды архитектора и обеспечила долговечность храму. Правда, не этому, а другому…

Строительство храма было сплошной инженерной головоломкой, о чем есть сведения в античных источниках. Зодчему приходилось вести уникальные расчеты, чтобы быть уверенным в необычном фундаменте для первого мраморного храма в мире. Приходилось решать и, например, проблему доставки по болоту многотонных колонн. Какие бы повозки ни конструировали строители, под тяжестью груза они неумолимо увязали в болотистой почве. Херсифрон нашел гениально простое решение. В торцы стволов колонн вбили металлические стержни, на них надели деревянные втулки, от которых шли оглобли. Колонны клали горизонтально, и они, не проваливаясь в топкую почву, катились за упряжками быков.

Херсифрон не дожил до завершения строительства. При нем были возведены стены и установлена колоннада. Большие мраморные блоки для них везли из карьера Белеви. Эстафету принял сын зодчего Метаген, а когда скончался и он, за работу взялись архитекторы Пеоний и Деметрий. Три поколения зодчих создавали этот прекрасный храм! Строительство длилось 120 лет и закончилось примерно в 450 году до н. э. В нем принимали участие все государства Малой Азии. Когда огромное беломраморное сооружение во всей своей красе и величии наконец открыли взорам горожан, их удивлению и восторгам не было предела. Ширина храма составляла 51 м, длина 105 м, колонны достигали 18-метровой высоты. Перекрытия и стропила были из кедра, а высокие двустворчатые двери, ведущие в целлу (культовое помещение посреди святилища), — из полированного кипариса. В целле стояла статуя Артемиды, сделанная из древесины виноградного куста и облицованная золотом и слоновой костью. Богатое убранство храма создавали лучшие мастера греческого мира.

Храм не подчинялся городским властям и управлялся коллегией жрецов. Со временем он стал не только культовым местом, но и финансовым и деловым центром Эфеса. Однако злая судьба предшественников постигла и его: простоял Артемисион лишь 100 лет.

Согласно легенде, в 356 году до н. э., в ночь, когда в Пелле, столице Македонии, родился будущий Александр Великий, некий тщеславный гражданин Эфеса по имени Герострат поджег святыню Малой Азии, желая таким образом прославиться. Человек, ничем не примечательный, решил добиться бессмертия, совершив преступление, равному которому не совершал еще никто. Деревянные части храма, просушенные солнцем, запасы зерна, сваленные в его подвалах, приношения, драпировка и одежда жрецов оказались отличной пищей для огня. С треском лопались балки перекрытий, падали, раскалываясь, колонны…

Имя Герострата по решению городского собрания должно было исчезнуть из памяти людской навечно. В официальных документах о нем говорится просто как об «одном безумце». Но историк Феопомп, рассказавший о чудовищном преступлении, упомянул и имя преступника, которое за ним вставляли в свои сочинения и другие авторы. Так оно дошло до наших дней, и Герострат все-таки добился своего: приобрел бессмертную, пусть и позорную, славу. Впрочем, возможно злодея звали по-другому, а его настоящее имя все-таки забылось. Ведь судьи, скорее всего, безумцами не были и могли предположить, какую огласку получит имя злоумышленника.

Так или иначе, полностью уничтожить храм все же не удалось. Под рухнувшими колоннами и мраморными статуями, превратившимися в известь, между расплавленными сосудами и потрескавшимися стенами эфесцы обнаружили почти не поврежденную статую Артемиды. Они восприняли это как чудо, как волю богов выстроить здесь новый храм, еще великолепнее прежнего. По всей Греции и за ее пределами прокатилась волна пожертвований. Стар и млад, богатый и бедный — все несли свои украшения, золото и другие дары, которые стекались в Эфес.

В 333 году до н. э. к Эфесу подошла армия Александра Македонского. Посетив развалины храма Артемиды, где уже началась расчистка пепелища, царь предложил оплатить все расходы по восстановлению. Свое предложение он мотивировал тем, что косвенно виноват в случившемся несчастье, ведь первый мраморный Артемисион сгорел, когда Артемида улетала помогать при родах матери будущего завоевателя, Олимпиаде, и не имела возможности защитить свой храм. Но у жителей крупного торгового города, имевшего морской порт и собственный монетный двор были и свои средства на строительство. К тому же на храм собирали всем миром. Связывать же себя какими-либо обязательствами с воинственным юнцом они не хотели. Поэтому эфесцы денежную помощь отклонили. Страбон передает их отказ следующим образом: «Негоже одному богу строить храм, посвященный другому богу». Конечно, македонского царя все просто боялись — доказательством того служит восстановление Артемидова святилища сразу же по смерти Завоевателя самими жителями города в полном соответствии с оригиналом. Легенда же гласит, что польщенный такими словами, македонский царь покинул Эфес, предложив своего придворного зодчего Динократа в качестве главного архитектора.

На этот раз строительство заняло считанные годы. Благодаря давно умершему Херсифрону оригинальные технические решения уже были не нужны, путь был проторен. Динократ воскресил величественное великолепие храма в еще больших масштабах, внеся некоторые поправки в первоначальный проект. Он увеличил габариты и общий вес ступенчатого основания, которое стало выше на два метра. По периметру старый фундамент был окружен дополнительной террасой пятиметровой ширины, сложенной из циклопических каменных блоков.

Получились две ступенчатые террасы, облицованные мраморными плитами-ортостатами. Новый храм достигал 109 м в длину, 50 — в ширину. Количество колонн увеличилось до 127, установленных в 8 рядов: по преданию, каждая являлась даром одного из 127 царей, почему и пришлось несколько «улучшить» оригинал: никто не желал остаться вне списков дарителей храма. Второй вариант храма имел уже не деревянную, а массивную каменную кровлю, чтобы какой-нибудь безумец не смог снова ее поджечь.

Изнутри храм тоже облицевали мраморными плитами. В святилище вновь установили 15-метровую статую многогрудой Артемиды Эфесской. Чудом уцелевшее изваяние облицевали золотыми пластинами и драгоценными камнями. Внутреннее убранство дополнили замечательными статуями работы Праксителя — величайшего скульптора Древней Греции, а также рельефами не менее знаменитого Скопаса. Но даже их превзошли своим великолепием украшавшие храм живописные полотна. На одном из них, выполненном по заказу зфесцев художником Апеллесом, изображался Александр Великий «с молнией в руках, подобный Зевсу». Когда заказчики пришли принимать полотно, их столь поразили техническое совершенство картины и ее оптические эффекты (казалось, что рука полководца с молнией выступает из полотна, а гроздья обрамляющего портрет сочного винограда пытались поклевать птицы со всей округи), что заплатили автору, не торгуясь, двадцать пять золотых талантов. Слухи о несравненной красоте, стройности, грандиозности и богатстве восстановленного храма распространились по всей Ойкумене. Неудивительно, что храм Артемиды в Эфесе был признан одним из семи чудес света.

• Предыдущая
• 33/85
• Следующая