Высота (СИ) - Коваленко Мария Сергеевна - Страница 44

• Предыдущая
• 44/79
• Следующая

Глеб уныло повозил по тарелке ломтик сервелата и бросил тоскливый взгляд на дверь. Как там она? Что думает, на что решается? Наверняка, сидит, запершись в своей коморке, и жалеет обо всем. Его влюбленная девчонка… Его. Дико хотелось ускользнуть от всех и найти ее. Оправдаться, вымолить прощение и обязательно зацеловать. Плюнуть на собственные страхи и попробовать начать жить с начала, без оглядки на прежний опыт. Чего, спрашивается, еще неделю назад не решился? Не позови тогда Ирину… Поздно!

Напротив, сверля его взглядом, сидела бывшая жена. Красивая, холеная и чертовски умная. Каждое действие просчитано, как в шахматной партии, во всем выгода и корысть. Уже можно делать ставки: сколько из напыщенных богатых олухов, что сидят рядом с ней, успели сунуть визитки в цепкие женские пальчики. Холодные глаза сверкают, как бриллианты, видимо бастионы сдали все. Даже смешно, что когда-то и он был падок на подобную «роскошь». Известный спортсмен: вместо денег — обширные связи, вместо дорогих подарков — горячие ночи и золотые медали. Гордость страны… Тьфу! Вспоминать неприятно. Все пропитано ложью и лицемерием. Одно исключение — Женя. Почему жена решилась на ребенка, он сам до конца не знал, а в слова не верил.

Карина рядом с этой хищницей даже смотрелась бы дико, а он боялся… Сравнивал! Небо и земля!

Женя перебралась на колени к отцу и, весело болтая ногами, продолжила свои рассказы. Он смиренно слушал, все так же бросал редкие взгляды на дверь, но оставался на месте.

— А что это начальство хмурится и не пьет? — шепотом на ушко спросил у инструктора Ферзь.

Кузьмич недовольно покивал головой и пригладил пышные усы.

— У начальства ума палата… Палата номер шесть!

— Это я давно понял, и медики после той катастрофы в диагнозе про сотряс писали, — отмахнулся Лешка. — Сегодня чего он такой?

— Бегает плохо… — многозначительно ответил Кузьмич. — Вот совсем плохо бегает. Думаю даже порку в качестве инструмента воспитания на такие случаи ввести.

— Так Карину что, оглядываться на бегу не учили? — догадался, о чем речь идет парень. — Даже курице известно: бежать надо быстро, но поглядывая, что б петух сильно не отстал!

— Ишь, ты, какой умный! — хохотнул инструктор.

— От меня только так и бегают… Вернее — бегали…

Инструктор положил руку на плечо спортсмена и невесело улыбнулся.

— Ничего, ты еще доберешься до своих курятников!

— Ай! — отмахнулся Ферзь. Даже думать ни о каких цыпочках не хотелось. Вон, бывшая жена шефа, красотка, каких поискать, и та плотоядные взгляды на него бросает, а ничего в душе не шевелится. Вообще нигде ничто не шевелится! — А Карина где?

— Где и положено принцессе — в башне под замком, — косясь на драгоценную Настасью Палну, ответил Кузьмич. — Дело пахнет керосином. Глебушка попал так, что ни одному мужику не пожелаешь. Наша девонька застукала шефа с любовницей в самый неподходящий момент.

— Булавин что совсем обалдел сюда своих дамочек таскать? У них ведь с Кариной только что-то вырисовываться начало.

— Да нет! Дамочка инициативу сама проявила. Не ждал ее никто, вот и вышла… оказия!

— Так Карина ж уедет! — Лешка с недоумением посмотрел на шефа. — Он вообще предпринимать что-то думает?

— Видишь, на коленях у него кто? — Кузьмич, не дожидаясь тоста, махнул рюмку водки, занюхал собственным рукавом. — Он сейчас не рыпнется. Вот засада! Обложили так обложили…

— Ясненько-понятненько…

Лешка еще немного посидел, прикидывая, как лучше поступить: ввязываться или нет, а потом умыкнул прямо со стола бутылку красного вина и с самым невозмутимым видом покинул гостиную. Три пары глаз недоуменно уставились ему в спину, но объяснять сейчас шефу и инструктору, куда он посреди мероприятия направился, не хотелось, как и отчитываться бабе Нюре за «изъятие цельной бутылки хорошего вина».

Булавин, может, пока еще осёл, а вот он уже не осёл. Докторскую мог бы защитить по теме «Мужские страхи и их последствия». После стольких лет с Ритой он лучше всех знал, какие дела может наворотить мужчина по глупости. Пришла пора платить по счетам. Шеф его из каких только передряг не вытаскивал, да и Карина не чужой человек. Должна же быть и от него хоть какая-то польза.

— Открывай, сова, медведь пришел! — прогорлопанил Лешка прямо возле двери девушки.

— Леша? — послышался удивленный глухой голос Карины. — Я сплю…

— Ага, и со мной во сне болтаешь. Открывай, давай!

Карина недовольно отложила в сторону наполовину собранный чемодан. Вот что за напасть такая сегодня: утром из кровати насильно подняли — очутилась в объятиях голого шефа, сейчас снова ломятся, требуют что-то… Не к добру!

— Леша, чего пришел? — отворив дверь, сурово спросила девушка. — Случилось чего?

— Вот… Случилось! — Ферзь выставил вперед вино, будто это был повод и причина всего на свете. — Давай выпьем?

Карина округлила глаза. Лешка, который всю неделю ходил тенью, ни с кем не общался и даже ел через раз, приходит к ней и просит выпить вина!

— Лешенька, а тебе очень надо? — жалобно переспросила девушка.

— Нужнее не бывает! — кивнул страдалец и просочился в комнату.

Ей ничего не оставалось. Вместо бокалов на подоконнике нашлись пластиковые стаканчики, а в закромах тумбочки — пара шоколадных конфет. Впрочем, от сладостей Ферзь брезгливо отказался в пользу дамы.

— За что пьем? — обреченно вздохнув, спросила девушка.

— За мужскую глупость и женскую мудрость!

Карина чуть не поперхнулась вином.

— Леш, а ты о чем?

— О себе, дорогая, о себе! — махнул рукой парень. — Ты, пей, давай!

В ответ девушка недовольно блеснула глазами и вернулась к вину.

Рубиново-красный благородный напиток был наверняка родом из личного бара Булавина. Пряный запах ягод с мягкой горчинкой приятно бил по носу, дразня сложной игрой ароматов. Карина медленно сделала еще один глоток, посмаковала.

— Вкусно… — робкая улыбка заиграла на ее щеках. — Надеюсь, тебе ничего за него не будет?

— Ай! — отмахнулся парень. — Не обеднеет шеф!

Они разлили еще по одной, не спеша выпили. На голодный желудок алкоголь быстро действовал на девушку. Напряжение и усталость незаметно растворились, и даже бледные щеки залились румянцем. «Еще чуть-чуть, и у меня развяжется язык…» — с опаской подумала Карина, разворачивая последнюю конфету.

— Леш, так на самом деле, зачем ты пришел?

— Давай третью, за любовь, вначале выпьем!

— Я с такой скоростью к четвертой свалюсь с ног, — печально посматривая на полупустую бутылку, простонала девушка.

Но Лешка не слушал. Карина, конечно, не Рита, плюс спасать надо не себя любимого, но на трезвую голову вести разговоры о правде жизни он пока не готов. Да и «пациент» еще слишком вменяем.

Вино мягко прокатилось по пищеводу, обожгло желудок. Созревшая под бархатным тосканским солнцем виноградная лоза наверняка была выращена с любовью. На третьем тосте вкус вина раскрылся сильнее, как и тяга к откровенным беседам.

— Знаешь… — неожиданно начал Ферзь. — Мы с Ритой последние годы жили, как кот с собакой: ни дня без скандала, ни ночи без глупости. Я гулял, она гуляла, а счастливее не становились. И все из-за одной единственной ошибки, нелепой случайности или судьбы…

Карина слушала не мешая. Вино ослабило собственную боль, а слова друга странным образом превращали ее личную трагедию в нелепую шутку, маленькую досадную неприятность, которая не стоила даже крошечной слезинки.

— Она изменила первой, а я узнал случайно и никаких объяснений слушать не захотел. Напился и ушел в загул, — продолжал свой нелегкий рассказ парень. — Булавин меня тогда из милиции чудом вытянул… Рита за это время тоже спустя рукава не сидела. Каких только баек о ней не наслушался, одна другой противнее. Несколько лет кошмара и жадных, редких свиданий. То ли от адреналина, то ли еще какая причина была, но нас тянуло друг к другу. Так тянуло, что сердце останавливалось, но на утро игра начиналась заново, без веры, без надежды, без будущего. Потом я узнал, что тот первый случай был пустой сплетней, но оказалось поздно. Рита вышла замуж… Выслушай я ее, поверь… Сейчас все могло быть иначе…

• Предыдущая
• 44/79
• Следующая