Высота (СИ) - Коваленко Мария Сергеевна - Страница 52

• Предыдущая
• 52/79
• Следующая

Но у всякого самоконтроля есть свой предел. Когда к вечеру третьего дня усиленных тренировок Глеб подвернул ногу, спрятаться подальше предпочел даже Дольф. Отстегнутый парашют одиноко валялся на земле, а его хозяин бросил все и ушел с поля.

Хромающего Булавина Карина заметила еще из окна общей спальни. Сердце чуть из груди не выпрыгнуло, когда на его бледном, напряженном лице она рассмотрела настоящую боль. Ни ушибленное плечо, ни прежние травмы такого мучения не вызывали. Испугавшись, девушка в мгновенье ока сбежала по лестнице, навстречу к мужчине.

— Милая, давай попозже! — он на ходу пресек любые вопросы.

— Глеб, но… — она разрывалась между желания обнять его, утешить и намерением отругать за фанатичное рвение. Видела ведь своими глазами, как не бережет себя, безумно рискует, не отдохнув, уходя на новый подъем.

— Карина, просто молчи! — грозно рыкнул Булавин.

— Тебе очень больно? — чуть слышно прошептала она. Руки тряслись от захлестывающих эмоций.

— Черт! Да, мне больно! Довольна ответом? — Глеб плотно стиснул зубы. От ярости хотелось кричать. — Я теперь на несколько дней выпал из обоймы! Знаешь, что это значит? Никаких тренировок, никакой подготовки! Так понятно?

Девушка молчала. Все слова потерялись, только глухое непонимание осталось на душе. За что?

От помощи он отказался. Бросил злобный взгляд на протянутую руку и медленно побрел к лестнице. Какие силы понадобились, чтобы преодолел путь на второй этаж — сама не понимала. Видела, как сжимают перила сильные пальцы. Костяшки белели от напряжения, но Глеб молчал. Ступеньку за ступенькой оставлял позади, увеличивая расстояние между ними. Карина не двинулась с места. На глаза от обиды нахлынули слезы, но сдержалась. Подняла голову повыше, промаргалась.

«Просто с ним не будет, не жди, но любви он достоин больше, чем кто бы то ни было!» — вспомнились слова Анастасии Павловны, сказанные на прощание после памятного дня рождения.

— Просто… с Глебом… — она махнула рукой и отправилась доделывать оставшиеся дела в рабочий кабинет.

Анализировать произошедшее совершенно не хотелось. Не прошло и трех суток с тех пор, как они сидели, обнявшись на ночном крылечке, и любовались звездами. Тогда она сдержалась от признания в любви, сейчас сдержалась в другом.

На сколько еще хватит выдержки?

Спать ложились поздно. Когда Карина вернулась в комнату, Глеб был уже в кровати. Девушке он не сказал ни слова, но упаковка с таблетками на прикроватной тумбочке без слов сказала все — с физической болью он справился.

В одиночку принимать душ было непривычно. Никто не выхватывал из рук шампунь, не донимал игривыми ласками, не заворачивал в махровое полотенце… Обычная теплая вода, жесткая мочалка, пенный шампунь — все, как нужно, вот только самого главного, казалось, нет. Глаза защипало от предательских слез, но и здесь удержалась. Расплакаться перед Булавиным было страшно. И дело не в гордости — боялась отпугнуть.

Глеб молча наблюдал, как она вышла из ванной, расчесывая влажные волосы, сбросила легкий халатик и выключила свет.

— Спокойной ночи, — послышался ровный женский голос, и на самом краю кровати, укутавшись по уши в одеяло, свернулась хрупкая фигурка.

— Карина… — он пододвинулся поближе. Горячая ладонь тут же легла на бархатное бедро, поглаживая. — Я не хотел на тебя накричать.

— Меня обидело не это, — она не двигалась. — Меня страшит то, что ты с собой творишь.

— Я такой, какой есть, — неожиданно сухо ответил мужчина. Подобные разговоры его достали еще во время брака с Мариной. — Это моя жизнь, и менять ее я не стану, даже ради тебя.

— Да куда уж мне… — убирая мужскую ладонь со своего тела, прошептала девушка.

Глеб прикрыл глаза. Вот что в этот раз он сказал не так? Ведь обиделась, явно обиделась. Чертова женская логика! Боль в ноге снова дала о себе знать, словно нарочно усиливая злость.

— Я завтра в город планирую, — отворачиваясь в другую сторону, холодно уведомил он. — Если хочешь, отвезу тебя к родителям…

И на последнем слове запнулся. Как ледяной водой окатило. Уж очень неоднозначным вышло предложение. В прошлый раз она собиралась ехать к родителям навсегда, а сейчас он будто бы сам пытается туда увезти. Карина, судя по странному молчанию, восприняла все именно так.

— Черт! — он крутанулся обратно и насильно притянул к себе сопротивляющуюся девушку. — Девочка моя, что ж за день у нас такой?

Когда блестящие глаза тоскливо сверкнули напротив, Булавин готов был проклясть себя. «Что же я натворил…» — подумал он, без спроса накрывая горячими губами ее соленые распухшие губы. Окунулся в поцелуй, как в омут, сминая упрямое сопротивление и подчиняя себе. Целовал жадно, с яростью и страстью, словно просил прощение и наказывал одновременно. Сам не знал, что происходит, и только мысль о потери красным маячком мелькала в подсознании.

Через пару минут тонкие пальцы легли ему на плечи, и на душе сразу стало легче.

Когда на утро все вещи были погружены в багажник, а сонному Ферзю вверена судьба Дольфа, Булавин неожиданно передал ключи от своей машины Карине.

— Она, конечно, не такая раритетная, как колымага твоей бабушки, — Глеб трепетно погладил капот бэхи. — Но ты справишься.

Девушка зачарованно наблюдала, как он смирно уселся на пассажирское сидение и поудобнее расположил больную ногу. И это тот самый мужчина, который, не то, что водить, даже мыть из шланга свое авто никому не позволяет!

— Я даже не знаю, это высочайшее доверие или неоплачиваемый сверхурочный труд… — задумчиво произнесла девушка, но за руль уселась.

— А кто тебе сказал, что неоплачиваемый? — Булавин загадочно улыбнулся и приподнял с глаз солнечные очки. — Я, как раз, собирался расплатиться! Девушка, а вы натурой берете?

— Это восьмичасовой сон на тебя так повлиял или сытный завтрак? — пораженно проворчала Карина.

— Ты говоришь, как наша кухарка! — фыркнул мужчина. — И это в твои-то годы…

— Глеб! — возмутилась девушка.

— Все-все, виноват. Это в тебе говорит не склочность, а нехватка секса! Надо было мне вчера на поцелуях не останавливаться!

— Булавин, а какая у тебя точно нога болит? Уж очень не хочется промазать.

— Вот! — Глеб хлопнул в ладоши. — Ты сама подтвердила мою догадку. Склочность, приступы неконтролируемой агрессии и юбка эта твоя… Карина, чтобы больше я ее не видел!

— Ты меня еще в хиджаб одень! — настроение поднималось в гору. Однако ж, ревнивый ей достался дровосек. Настоящий собственник.

— Я внимательно рассмотрю ваше предложение, — грубая мужская ладонь нахально расположилась повыше ее колена, судя по всему, надолго. — Все внимание на дорогу, юная леди.

Выполнить приказ было не так просто, мозолистые пальцы так и норовили забраться под короткую юбчонку и бесстыдно погладить внутреннюю сторону бедра. Она уже сама сто раз пожалела, что нацепила на себя этот провокационный наряд, но деваться некуда. Подливая масла в огонь смелыми жестами, рядом наслаждался жизнью Глеб.

— Эх, детка! Если бы я знал, какой это кайф, давно бы нанял себе водителем смазливую длинноногую крошку.

— Хм… Может мне сменить работу? — Карина выехала на трассу и уверенно надавила на газ. — Чертовски приятная, кстати, работенка. Ты продолжай, что ты там делал рукой. Потом сравню с тем, как это будут делать другие наниматели.

Не удержавшись, мужчина громко расхохотался. Нет, она точно никогда ему не надоест. Острый язычок и умная голова, а в придачу сладкая фигура — таким коктейлем можно наслаждаться вечно!

Половина дороги пролетела незаметно. Всего одна короткая остановка у моста, где погибла Рита, и снова в путь, но в этот раз уже без шуток и веселья. Глеб не отрывался от смартфона, планируя свой день, а Карина полностью сконцентрировалась на езде. Бэха действительно отличалась от старого драндулета ее тетушки или волги отца. Ее владелец тоже отличался от… От всех мужчин на земле. Достаточно было одного его взгляда и отзывчивое девичье сердечко начинало колотиться так быстро, что дух захватывало. Три недели они вместе, а ей до сих пор не верилось. Глеб Викторович Булавин ее любовник, ее любимый… Ни капли не верилось, что все правда. Ее персональная сказка, прекрасный сон и страшно думать о пробуждении.

• Предыдущая
• 52/79
• Следующая