Янтарь и Льдянка. Школа для наследников - Снежная Дарья - Страница 30

• Предыдущая
• 30/84
• Следующая

Я ощутила нежно-холодные прикосновения к лицу и, протянув руку, поймала в ладонь несколько не тающих на ней снежинок, сжала их в кулак и улыбнулась. Почему-то этот так внезапно начавшийся снег в Съерр-Таше, где зима балует разве что ливнями, показался мне хорошим знаком.

— Маленькая месть всем теплолюбивым? — усмехнулся Янтарь, стоило мне приблизиться.

— Я Льдянка, а не Снежка, претензии не ко мне.

Парень в ответ молча протянул руку, чтобы помочь взобраться в карету. Не без некоторого колебания я ее приняла и ощутила, как горячие пальцы с силой сжали мою ладонь.

Стоило мне устроиться на сиденье, как Янтарь заскочил следом. Кучер захлопнул за нами дверцу, с улицы послышались крики, ржание лошадей. Карета качнулась и покатилась к выезду из школы. Я внезапно почувствовала, как в носу защипало, и пару раз зажмурилась, пытаясь удержать слезы. Мне не хотелось уезжать из Тароса. Я привыкла к размеренной школьной жизни и очень боялась той неизвестности, которая меня теперь ожидала.

Руку, мнущую ткань платья, внезапно что-то обожгло так сильно, что я даже вскрикнула. Огненная саламандра сидела у меня на коленях, широко расставив кривые лапки с длинными тонкими пальцами и наклонив набок плоскую голову, и, не моргая, разглядывала меня блестящими черными глазами. Я потерла обожженную кожу, прижимая ладонь к груди, и подняла взгляд на Янтаря.

— Убери от меня свое ископаемое.

— Не обижай мою малышку. — Парень поджал губы, словно придворная дама, у которой ручного декоративного песика оскорбили комплиментом: «Ой, какая красивая крыска». — Она пришла познакомиться.

— Очень неприятно, проваливай давай. — Я стряхнула на саламандру веер ледяных капель, прекрасно зная, что они терпеть не могут воду.

Ящерица оскорбленно зашипела, раздула огненный воротник вокруг шеи, став на вид в полтора раза больше, и стремительно умчалась обратно к хозяину на плечо, судя по интонациям, не прекращая посылать на мою голову самые страшные саламандровы проклятия.

— Вот и я так считаю, — притворно вздохнул огневик, почесывая вытянутую в поисках ласки и утешения шею. — Бесчувственная и жестокая женщина. Как я от этого страдаю, ты не представляешь…

Я фыркнула. Вопрос, кто от кого страдает, я считала очень спорным, но в отличие от огневика опускаться до разговоров и тем более споров с ящерицами не собиралась. Не объяснять же им обоим, что она первая начала — не надо было жечься.

Дальше мы ехали в тишине. Янтарь, на удивление, был молчалив, откинувшись на спинку сиденья и непрерывно глядя в окно. На его лице застыло непривычное задумчивое выражение. Настолько непривычное, что я не могла удержаться и то и дело бросала на него короткие любопытные взгляды. Мне все казалось, в один из таких моментов он скорчит забавную гримасу или усмехнется и скажет очередную гадость. Но, очевидно, отъезд из школы даже у него отбил желание веселиться. Только саламандра продолжала пялиться на меня с его плеча, вместо хозяина время от времени высовывая длинный ярко-оранжевый раздвоенный язык.

Довольно грубая брусчатка, на которой карета тряслась, как припадочная, сменилась ровной мостовой центра города. Цокот копыт зазвучал веселее, то и дело слышались окрики головных всадников, предупреждающих прохожих, а дома и сады замелькали мимо окон куда быстрее. В какой-то момент я засмотрелась на витрину лавки торговца иллюзиями и подалась вперед, чтобы как можно дольше не выпускать из виду диковинных птиц, кружащих над ней, как вдруг раздался страшный грохот.

Карета остановилась так резко, что меня швырнуло на Янтаря. Я ударилась лбом об его плечо, он зашипел, когда мои ногти впились в его руку.

Снова загрохотало, послышались крики, визги, звон бьющегося стекла. Парень сгреб меня в охапку, отстранил и бросился к дверце, но его остановило возникшее в окне обеспокоенное лицо гвардейца.

— Ваше высочество, ни в коем случае не покидайте карету, — отрезал он и исчез.

— Что там происходит? — я сама почувствовала, как голос испуганно дрогнул.

— Не знаю. — Прильнувший к окну Янтарь видел, кажется, не больше чем я — только снующих гвардейцев. — Но оставаться здесь и дожидаться, пока нас чем-нибудь поджарят, не собираюсь.

Он пересек салон и дернул другую дверцу. Карета остановилась почти вплотную к стене дома, поэтому ему с трудом удалось протиснуться в образовавшуюся щель. Рыжая голова исчезла, чтобы через мгновение сунуться обратно.

— Ты идешь?

Очередной взрыв раздался совсем рядом, и я отбросила сомнения. Если чем-то подобным швырнут в карету, то вне ее у нас гораздо больше шансов оказаться живыми, чем внутри.

Янтарь помог мне выбраться, сдавленно ругая зацепившуюся за подножку юбку, и мы осторожно двинулись вперед, зажатые между стеной и деревянным боком повозки. Я вскрикнула и зажмурилась, увидев дымящийся труп лошади, а затем поскользнулась на крови и чуть не упала, в последний момент уцепившись за локоть Янтаря.

Теперь наконец стало видно, что случилось.

С обеих сторон улицу перегородили несколько десятков людей, которых гвардейцы старательно пытались не подпустить к карете. То тут, то там сверкали вспышки магии. Чья бы голова им ни была нужна, моя или Янтаря, ребята знатно подготовились к приезду кареты с императорским гербом. И почему его величество не додумался прислать за нами телегу с сеном? Хотя стог сена посреди центрального квартала тоже мог бы спровоцировать нежелательную реакцию… боги, о чем я думаю?

Янтарь вытянул шею, озираясь, а затем ни с того ни с сего выпустил струю пламени в ближайшее к нам окно. Рама сгорела в мгновение ока, а стекла осыпались к моим ногам с затерявшимся в общем шуме звоном.

— Что ты делаешь? — ужаснулась я.

— Лезь, — не тратя время на объяснения, огневик подтолкнул меня к окну.

— Зачем? Мы должны им помочь! — Я оглянулась на ведущих бой гвардейцев.

На мгновение мне показалось, что я увидела золотистые вихры Риана, но затем улицу сотряс новый взрыв, откуда-то здорово полыхнуло, и все заволокло черным едким дымом.

— Без нас разберутся, — отрезал Янтарь и, схватив меня за талию, почти закинул в окно.

Я машинально уцепилась за края, чтобы удержать равновесие, и неловко спрыгнула внутрь. Парень тут же забрался следом.

— Мы же не можем просто убежать!

— Ты предлагаешь подождать и выяснить, кто им нужен: ты или я? Ледышка, если с ними не справятся гвардейцы, то мы с тобой точно ничего не сможем сделать, а если гвардейцы с ними справятся, то нам не стоит лезть под руку. Я не для того спасал тебя на полигоне, чтобы теперь тебя кто-нибудь прирезал!

Я открыла было рот и тут же закрыла, признавая наличие определенной логики в этих рассуждениях.

— И что ты предлагаешь — пересидеть здесь?

— Нет, — Янтарь схватил меня за руку и потащил вон из комнаты. — Дом выходит на эту улицу только окнами, значит, дверь находится где-то с другой стороны. Выйдем и затеряемся в толпе.

— Но как они нас потом найдут?

Янтарь усмехнулся, не оборачиваясь.

— Поверь, Ледышка, нас — точно найдут.

На наше счастье, в доме никого не оказалось, и мы беспрепятственно вышли на улицу, не наткнувшись на разъяренных хозяев. До сюда шум сражения доносился глуше, но я все равно вздрагивала от громов и вспышек и сомневалась, правильно ли мы поступаем. Янтарь же, наоборот, уверенно шагал вперед, уводя меня все дальше от места сражения.

— Куда ты? — Я спохватилась и выдернула ладонь из его руки после очередного поворота.

— Куда глаза глядят. — Парень пожал плечами. — Мы, конечно, можем поспешить на встречу к папочке. — Он махнул рукой в сторону тянущихся ввысь шпилей дворца. — Но думаю, ты, так же как и я, не сильно по нему соскучилась, несмотря на долгие годы разлуки.

Поежившись от одной мысли о стальном взгляде моего будущего свекра, я была вынуждена признать, что он прав. Сейчас мы шагали по какой-то узкой улочке, сплошь застроенной аккуратными двухэтажными особняками. Весной здесь, должно быть, пышно цветут сирень и черемуха, а сейчас продолжающий падать снег ложился на голые ветви, черепичные крыши и пики узорчатых решеток, смазывая их очертания.

• Предыдущая
• 30/84
• Следующая