Янтарь и Льдянка. Школа для наследников - Снежная Дарья - Страница 32
- Предыдущая
- 32/84
- Следующая
«Кудряшка» нахмурилась и решительно догнала Янтаря, а тот посмотрел на меня, как на предательницу.
— Мы точно не прибавим вам хлопот, госпожа?..
— Олли. Ювелирная лавка Олли, — с гордостью произнесла она. — Это приятные хлопоты, деточка. Сколько ни мечтала я о большой и дружной семье, боги мне только одну девочку послали, потому видеть в доме молодежь — в радость. Эрин… ох, прости, вечно я забываю, что у вас имена настоящие знать не принято. — Она виновато улыбнулась. — Агата частенько друзей школьных на каникулах в гости приглашает, так и я себя моложе чувствую.
Подмигнув, она прибавила шаг и первой толкнула дверь лавки. Помещение огласил хрустальный звон колокольчика.
— Милый мой, у нас гости, — громко известила госпожа Олли.
Я зашла последней. При нашем появлении из-за прилавка поднялся мужчина приятной внешности с ранней сединой на висках и располагающей улыбкой. Жена легко поцеловала его в щеку, проходя мимо в глубь лавки.
— Звездочка моя, помоги мне чай приготовить, а вы, молодые люди, пока осмотритесь, вдруг приглянется что. — Она весело нам подмигнула и скрылась за дверью.
Агата надулась, но последовала за ней, бросая на нас косые недовольные взгляды. Господин Олли тактично не стал приставать к нам с вопросами, вероятно, полагая, что за чаем с этим прекрасно справится его жена. Он снова сел и уткнулся носом в книгу, а я медленно двинулась вдоль витрин и полок, с восхищением разглядывая украшения, пока Янтарь глазел на отделанные искусной резьбой мечи и кинжалы.
Чего тут только не было: от тонких серебряных колечек до массивных перстней с невероятно большими камнями, цепочки и ожерелья, брошки и браслеты на любой вкус и кошелек. До сих пор мне как-то не доводилось носить украшения. Во-первых, в школе были запрещены любые вещи, которые могут указать на сословную принадлежность ученика и богатство или бедность его родителей, а во-вторых, у меня их и не было. Родители, собирая в дорогу семилетнего ребенка, меньше всего думали о драгоценностях, а Император лишь регулярно поздравлял меня с днем рождения, не торопясь заваливать подарками по поводу и без.
Господин Олли, должно быть, что-то уловил в моих глазах, поскольку внезапно отложил книгу и приблизился.
— Я вижу, милая, наши работы пришлись вам по душе.
— Да, они чудесны, — охотно подтвердила я. — Но, признаться, я не большой знаток. И, честно говоря, вообще впервые в ювелирной лавке.
В карих, совсем как у дочери, глазах за стеклами очков промелькнуло искреннее удивление, смешанное с весельем.
— И правда, такой красавице лишние украшения ни к чему. Но камни вещь особенная, в них есть своя собственная, еще не до конца подвластная человеку магия. Что-то подсказывает мне — вам бы очень подошел сапфир. — Он подхватил с витрины браслет, и украшенная ярко-синей россыпью змейка призывно сверкнула в свете магических ламп. — Этот камень способствует поиску истины и принятию верного, справедливого решения в трудной ситуации, защищает от лени, лжи, страха и бездеятельности, пробуждает жажду познания и стремление к поиску цели в жизни.
Мужчина вернул браслет на место. Длинные тонкие пальцы пробежались над рядом украшений, скользнули по череде перламутровых бусин.
— Или же жемчуг. Вы знаете, что этот камень никогда не следует дарить, если кто-то до этого уже носил его? Он сродняется со своим владельцем и только ему служит в полную силу.
— А янтарь? — внезапно выпалила я и тут же поспешно покосилась на огневика — не услышал ли? — Что значит янтарь?
Господин Олли хитро усмехнулся. Я запоздало сообразила, что благодаря Агате жених мой в этом доме не менее известен, чем в школе, и мой интерес явно неверно истолковали. Хотя я сама толком не могла объяснить, чем он вызван.
— Янтарь — солнечный камень, символ солнца. Согласно древним легендам он получается из солнечных лучей, сгустившихся внутри моря или разбившихся о холодные морские волны. Защищает от сглаза, охраняет от злых духов, дарит здоровье и покой.
Да, вот уж как раз покой-то мне с этим «камушком» только снится. От откровенно любопытного мужского взгляда мне стало страшно неловко, и я поспешила сменить тему, ткнув пальцем в следующую витрину.
— А тут у вас что?
— Обручальные кольца, — охотно отозвался владелец лавки, и я мысленно застонала: из огня да в полымя.
— Неужели? — Янтарь возник за спиной, как злотверский бес.
Вечно он тут как тут, когда не надо.
Огневик заглянул мне через плечо, почти касаясь и заставляя меня от этого нервничать. Рыжие вихры щекотали щеку, а попытка отстраниться привела лишь к тому, что я уперлась в него спиной.
— У нас довольно большой выбор, — произнес господин Олли, приподнимая крышку стеклянной витрины, чтобы мы могли лучше рассмотреть.
Глаза и впрямь разбегались. Буквально мгновение назад я собиралась отойти в сторону и продемонстрировать, что эти кольца меня ни капельки не интересуют, а спустя секунду поняла, что не могу оторвать от них взгляд. Он скользил с одного на другое, восхищенный изгибами линий, причудливыми переплетениями и ярким блеском. Женские — тонкие, ажурные, и мужские — проще и сдержаннее, каждое из них тем не менее не представлялось одно без другого. Мое внимание привлекла одна пара: переплетение красного и белого золота, рождающее на стыках звездочки бриллиантов. Поневоле мелькнула мысль, что нам бы такие подошли. Красное и белое — огонь и лед…
— Чай готов, — вдруг громко объявила Агата, одарив нас хмурым взглядом исподлобья.
— Спасибо, милая. Прошу. — Господин Олли запер дверь лавки и пригласил следовать за ним.
Чаепитие прошло на удивление мило. Госпожа Олли умело поддерживала непринужденную беседу, не затрагивая щекотливых тем, вроде нашего происхождения. Поговорили о погоде, об учебе, нам пересказали последние дворцовые сплетни: у Императора новая фаворитка, а будущая императрица — жена наследника престола — шепчут, наконец-то ждет ребенка. Я настороженно косилась на Янтаря, но к подобным разговорам о своем семействе он не проявил особенного интереса. Вместо этого вставил несколько довольно удачных шуток, вызвав взрыв смеха за столом.
Агата смотрела на него сияющими глазами и мрачнела всякий раз, когда ее взгляд натыкался на меня. А я разрывалась между странно противоречивыми желаниями: с одной стороны, хотелось встать, выйти, хлопнув дверью, и пожелать им счастья в личной жизни, а с другой — пододвинуться еще ближе к Янтарю, хотя, казалось бы, куда уж. Хозяйка и так усадила нас так близко, что мы то и дело касались друг друга руками, потянувшись за печеньем.
Когда чайник и блюда с выпечкой опустели, господин Олли предложил Янтарю осмотреть его мастерскую, Агата, естественно, увязалась за ними, а я вызвалась помочь убрать со стола. От этих действий веяло какой-то домашней теплотой и уютом, которые помнились мне по жизни в императорском поместье. Я любила сидеть на кухне, наблюдая, как няня печет пироги, отогнав от плиты кухарку, помогать заворачивать начинку в мягкие теплые кругляши, с важным видом сбрасывать в бадью для мытья посуды испачканную в тесте кастрюлю. И гонять Янтаря, который, как по волшебству, появлялся именно в тот момент, когда противень доставался из печки.
— О чем задумалась, милая? — поинтересовалась госпожа Олли, принимая у меня из рук стопку блюдечек.
— Удивляюсь, что вы со мной такая добрая. — Я рассмеялась, отвлекаясь от воспоминаний. — Я же вроде как вашей дочери мешаю.
— Ох, деточка… — Женщина улыбнулась в ответ. — Я на этом свете уже немало живу и прекрасно знаю, когда можно надеяться на мужскую взаимность, а в каких случаях нет ни малейшего шанса. И моей девочке только на пользу пойдет убедиться в этом как можно раньше, а то вдруг проглядит свое настоящее счастье в погоне за несбыточным… Ты только глянь, как разошлось! — внезапно воскликнула она, глядя в окно.
Я посмотрела на улицу, где, как оказалось, зима решила проявить себя во всей красе: легкий снежок превратился в полноценный снегопад, который грозился перейти в ветреную вьюгу.
- Предыдущая
- 32/84
- Следующая
