Сказки ветра - Бессонова Алёна - Страница 4

• Предыдущая
• 4/14
• Следующая

Лошадь закрыла глаза, тихонечко пропела:

– Б`урушка, Бур`ушка на голове два ушка…

– Ойпа! – резко остановился Ветер Перемен. – Что ты сейчас пела, лошадка?

– Песню своей молодости: " Б`урушка, Бур`ушка на голове два ушка…

– Как тебя зовут, лошадка? – удивился Ветер Перемен.

– Сейчас меня зовут Кляча, как звали раньше – не помню. Много работала, мало отдыхала. Некогда было вспоминать. Завтра меня будут звать колбасой…

Ветер осмотрел лошадку со всех сторон.

– Белая с серыми яблоками, с чёрной, как смола, гривой, карими глазами, так говорил Буран о своей Лауре, – размышлял Ветер. – Эта тощая, чахлая совсем. Шкура грязно – серая, волосы в гриве спутанные, все в репьях. Глаза тусклые… Нет, не может быть эта Кляча Лаурой! А ну-ка, проверю. Привет тебе от Бурана, – вскрикнул Ветер, – просил, если увижу тебя, передать, что ждёт!

– Всё ещё ждёт?! – в глазах лошадки заскакали солнечными зайчиками искорки счастья. – Скажи ему, ветер, не забывала его никогда. Себя забывала, а его нет! В последний свой день, одного его помню…

– Вот дела! – удивился Ветер – До чего злые бывают люди, из совсем молодой кобылки древнюю старуху сделали. Зовут тебя Лаурой, вспомнила? Беги, Лаура! Беги к Бурану! Беги…

Ветер сорвал тяжёлые ворота с петель, подтолкнул Лауру:

– Беги, тебе мои ученики, степные ветры, помогут добраться. Я здесь задержусь, кое– что поправить надо…

Степные ветры подхватили кобылку, понесли её навстречу другу.

Ветер Перемен озлобился, надулся, превратился в большую бурю, чёрную, беспощадную. Закрутился юлой. Пошёл танцевать на крыше богатого дома хозяина лошадки. Не выдержал дом тяжёлого танца Ветра, развалился на мелкую щепу, да и ту ветер раскидал по всей округе, так, чтобы даже памяти не осталось.

А степные ветры всё несли и несли ослабевшую лошадку

– Ну, давай, ещё немного, – уговаривали они её, – постарайся!

Лаура старалась из последних сил.

– Что за кляча скачет нам навстречу? – спросил табунный конь у вожака. – Смотри– ка, не боится, что затопчем!

Буран вгляделся вдаль, увидел, как степные ветры хлопочут вокруг кобылки, понял – Лаура!

Помчался навстречу. Ничего не видел Буран, кроме глаз подруги. Глаз, в которых солнечными зайчиками прыгали весёлые искорки:

– Б`урушка, Бур`ушка на голове два ушка…

Оглядел Буран подругу со всех сторон, обомлел:

– Кто ж тебя так, милая?! Ну, да ничего. Главное жива!

Тряхнул Буран гривой. Вздыбился. Из ноздрей пар повалил. Из– под копыт искры посыпались:

– Э-ге-гей, табун! – протрубил конь. – Теперь к морю, купаться! Пошли! Пошли!

Табун клином скакал к морю. Позади всех Буран со своей подружкой.

– Не грусти! – кричал Буран на скаку Лауре. – Скоро поправишься, опять будем впереди!

У моря Буран загнал подружку в самую сильную волну. Сам вылизал её шкурку, пока она не стала белой и на ней не появились серые яблочки. Зубами выбрал репьи из гривы, заставил плыть:

– Плыви! – кричал он. – Накачивай мышцы! Набирайся силы!

– Молодец, Буран! – радовался Ветер Перемен. – Тоску прогнал. Радости в два раза больше стало, её и на Лауру хватит.

Часто теперь присаживается на облачко Ветер Перемен отдохнуть, полюбоваться, как по весенней степи идёт табун, впереди степной конь Буран и его серая в яблоках подружка Лаура

– Эх, хорошо идут, хорошо! – улыбается Ветер.

Жили – были дед и баба, была у них курочка Ряба. Снесла им курочка яичко не простое, а золотое. Дед яичко бил, бил, не разбил. Баба била, била не разбила. Мышка бежала, хвостиком вильнула, яичко упало и разбилось. Снесла курочка ещё одно яичко не золотое, а простое. Сварили дед с бабой яичко и съели. Сидит курочка, плачет, горючими слезами обливается:

– Из чего я теперь себе детку высижу? Съели моё яичко. Не будет у меня цыплёночка!

Плакала курочка Ряба долго, пока не услышал её пролетающий мимо Ветер Перемен:

– Не горюй, Ряба! Принесу я тебе яичко. Сегодня над скалой пролетала злая Буря, много птичьих гнёзд свалила. Одно я успел подхватить, в нём яичко беленькое с черными крапинками – красивое! Принести тебе? Высидишь, будет тебе сыночек или доченька.

– С какой стати ты вздумал ей помогать? – вылезая из щели, вмешался в разговор Ветер Сквознячок. – Пусть сама себе новое яичко высидит. Для курицы это раз – два плюнуть!

– Не могу я больше яйца высиживать, – ещё пуще заплакала курочка Ряба, – старая стала!

– Ах, старая! – скрипуче засмеялся Сквознячок. – Так в суп тебя, и дело с концом! Надо деду с бабкой нашептать, суп-то из тебя пока ещё наваристый получится.

– Цыц! – крикнул Ветер Перемен Сквознячку. – Будешь курицу пугать, загоню тебя обратно в щель!

– Тихо, тихо! – испугался Сквозняк. – Пошутил я!

– Ветерок, – осторожно спросила курочка Ряба, – кто в том яичке сидит, которое ты обещал?

– Высидишь – увидишь! – прошелестел Ветер Перемен и был таков.

Вернулся скоро. Принёс большое гнездо, в нём яйцо, тоже большое.

– Ах, какое красивое яичко! – умилилась курочка Ряба. – Должно быть, из него большой и сильный цыплёнок вылупится. Самый красивый во всём курятнике. Будет мне радость на старости лет!

Села курочка на яичко, размечталась:

– Назову своего сыночка сладким именем – Зёрнышко. Ах, – встрепенулась курочка, – если родится не сыночек, а доченька, как же я её назову?

Курочка задумчиво почесала ножкой за ушком:

– Тоже Зёрнышком! Хорошее имя – и сыночку, и доченьке подойдёт!

Не помнит курочка, сидя на яичке, сколько времени прошло. Помнит только, как сильно проголодалась. Боялась отлучиться, вдруг кто яичко повредит или того хуже утащит, или ещё хуже – разобьёт. Так и сидела голодная, пока не услышала, как внутри яичка кто-то постучался.

– Кто там? – с замиранием сердца спросила Ряба.

– Это я, мамочка! – ответил кто-то. – Твой сыночек! Слезь с яичка, скорлупку разобью!

Только курица соскочила, как яйцо с треском развалилось и на белый свет появилось куриное дитятко.

– Ой! – подивилась Ряба. – Какой ты большой, Зёрнышко! Какой белый! Все цыплятки жёлтенькие, а ты белый, как вата. Перья, как будто серебром припорошило. Клюв мощный, с таким клювом тебя никто не обидит. Есть хочешь?

– Хочу, мамочка! – пробасил птенец. – Принеси мне ведёрко червячков.

Курочка Ряба сбегала в сад, накопала сыночку ведёрко червячков. Потом сбегала ещё раз, ещё много– много раз, пока птенец не наелся.

– Может, не будешь так много есть, Зёрнышко? – волновалась Ряба. – Скоро Лисий день, а ты самый крупный из птенцов. Лиса, точно тебя приметит. Отнимет!

– Что за Лисий день? – удивился Зёрнышко, поклёвывая червячков.

– Есть в курятнике страшный день, когда лиса приходит за нашими детками, – всплакнула курочка Ряба. – У каждой курочки по цыплёночку забирает. Если не даём, без разбору хватает, может со злости всех забрать. Не выделяйся, Зёрнышко, ты у меня один. Если лиса тебя заберёт, я от горя умру!

– Не бойся, мамочка, пусть только явится, – уверенно сказал Зёрнышко. – Вмиг отважу в чужие курятники лазить!

Аппетит у рябиного сына был отличный,

Рос птенец не по дням, а по часам. В курятнике начали роптать:

– Ряба! – кричали куры. – Куда ты его откармливаешь! Скоро никому места не хватит. Он и один здесь умещаться не сможет. Наши детки по стеночкам жмутся!

Ряба, как могла, кур уговаривала:

– Потерпите, подруженьки! Пусть немного подрастёт, возмужает!

За спорами да разговорами не заметили, как Лисий день пришёл.

Лиса по-хозяйски вошла в курятник, ногой притопнула, визгливым голосом прикрикнула:

• Предыдущая
• 4/14
• Следующая