«Огненное зелье». Град Китеж против Батыя - Стрелков Владислав Валентинович - Страница 4

– Вот ведь накаркал, гавран проклятый! А дома не пожгли?

– Нет, Влодей Дмитрич, не пожгли.

Волош, то есть Володей, ударил кулаком в ладонь.

– Значит, уходить не собираются. – Володей развернулся: – Василий, беги к загону и запрягай Серка. Скачи к запруде, Бориса найдешь и скажешь, пусть к дому скачет, оружается, потом на Верши, там сбор будет. Коня ему отдашь, а сам на Заимку.

Василий побежал к домам, а Володей присел перед женой.

– Агаша, ты тоже к Заимке иди, поспешай. Детей береги.

Агафья прильнула к мужу:

– Сам уберегись. Живого жду.

– Ну, успокойся. Все хорошо будет. – Волош повернулся к девке: – Верея, ты здесь останься. У пролеска схоронись. Бориса дождешься, с ним в Верши возвратишься.

И быстро пошел к домам. Агафья, поторапливая детей, собрала кружки в корзину, двинулась туда же.

От всего этого у меня какой-то ступор случился. Степняки. Боярин Володей Дмитрич. Е-мое, куда я попал? Может, я сплю, а кошмар продолжается? Хотя какой это сон? Такой длинный и подробный? Сколько он длится? Глянул на часы. На часах было двадцать десять и…

Как это понимать? Часы показывали время, дату, месяц и число. Число-то двадцать девятое. А вот месяц! Сбились или глюкнули? Нажал на кнопку, и на дисплее загорелась полная инфа по дате. Ничего не понимаю. Как я раньше не разглядел? С утра был июнь, а сейчас часы показывали двадцать девятое апреля тридцать седьмого года! Какого тридцать седьмого? Там, где должны стоять первые две цифры, стояли просто точки.

Так! Это не сон, меня действительно засунуло в прошлое. Тридцать седьмой год, только какого века? Как узнать? По одежде не определишь. Еще апрель месяц. Странно, что я не заметил, что листва гораздо зеленее, чем обычно.

Из-за домов на коне вылетел Володей в доспехах. В руке копье, сбоку, чуть за спиной, овальный щит. Он остановился, глядя, как заходят в лес Агафья и дети, махнул рукой и ускакал в пролесок. Я обернулся: Агафья с детьми скрылась в лесу, как раз там, где я вышел.

Надо что-то делать и не сидеть на месте, как идиот. Посмотрю в домах – может, с годом как-нибудь определюсь.

Обходя постройки, я рассматривал их внимательно. Всего их было четыре. Один дом, или сарай, стоял отдельно, метрах в двадцати от других. За ним был большой загон – видимо, для домашней скотины. Ага, вот быки, на которых пахали. Пока я в удивлении лупал глазами, их успели увести. Остальные постройки, вместе с остроконечным высоким забором в четыре метра, образовывали периметр в пятьдесят метров сторона.

Обнаружил ворота просто – все тропинки сходились в одном месте, упираясь в глухую стену. Интересно, как внутрь попасть? Закурил и стал осматривать ворота. И как они их открывают? Похоже, ушли все и дверь за собой захлопнули. Нет ни ручки, ни щели, все подогнано плотно. А вот дырка, будто от сучка: может, здесь замочная скважина? Я посмотрел в нее. Нет, насквозь видать. И на замочную скважину не похоже, хотя…

Видел я простые замки с небольшим отверстием, ключом к которому служили простая трубка или пруток из железа с пропилом вдоль и пластиной. Когда ключ вставляли в отверстие, пластину выпрямляли вдоль прутка. Пластина, на выходе, падала вниз, и получался классический ключ. Несложный и достаточно надежный замок. Вот где может быть спрятан ключ? Так, стену я осмотрел, посмотрим на земле. О, камень. Трава вокруг примята, с чего бы это? Я приподнял его и хмыкнул – тут тоже кладут ключи от квартиры под коврик. Здесь, правда, под камень положили, но и ключ большой!

Стоп. Кто-то скачет. Камень и ключ на место, спрячемся. Сделав шаг от ворот, усмехнулся. Идиот, я же – как бы – не виден. Из-за угла на коне вылетел парень лет шестнадцати. Это, наверное, Борис. Перед воротами он осадил коня и спрыгнул у камня. Достал ключ и вставил в отверстие. Чуть повернул и навалился на створ. Ворота сдвинулись внутрь, парень толкнул сильней, и в открывающихся воротах я увидел толстую веревку, привязанную к верху створа, а с земли поднималась большая колода. Интересная система, видимо, для быстрого закрытия ворот. Зацепив крюком створ, Борис завел коня внутрь и привязал его к столбу рядом с воротами. Потом побежал к крыльцу большого дома и влетел внутрь, не закрыв дверь. Я двинулся было за ним.

– Борька! Борька, степн… – Крик оборвался, и раздались глухие рыдания.

Это Верея. Я кинулся обратно. Выбежав из ворот, шарахнулся от неожиданности в сторону. Навстречу неслись всадники. Трое влетели в ворота, а двое копошились у угла. Подбежав, увидел, что один держит Верею за руки, второй пристраивается между ног.

Вот твари! Ненавижу насильников! С разбегу пнул держащего за руки. Счас. В злости забыл, что я как бы призрак. Пролетев два метра от них, головой боднул что-то в траве. Черт! Схватил рукой, это оказался березовый шест. Выхватив из травы дубину, с размаху долбанул по загривку того, что устраивался промеж ног Вереи. Хекнув, степняк ничком навалился на девушку.

– Уечн шайтэн! – Второй, округлив глаза, откинулся на задницу и заелозил от летающей по воздуху дубины.

– Куда? Стоять! – Дубиной приложил его о шлем, который от удара, кувыркаясь, улетел в кусты.

– Вот теперь порядок!

Верея, рыдая, пыталась выбраться из-под тела. Я подошел и, удачно подсунув дубину, откинул степняка. Девка отползла в сторону, все еще подвывая. Степняк застонал. Ух, живой еще? Размахнулся и с силой вогнал торец дубины в лицо степняка. Рыдания за спиной резко смолкли. Обернулся – Верея оторопело смотрела на дубину. Ладно, с ней все в порядке, а как там Борис? Кинулся к воротам. Завернув во двор, увидел, что у крыльца с топором в голове лежит степняк, а двое других, помахивая саблями, зажимают Бориса у стены.

Парень, тяжело дыша, держался за грудь, где расплывалось темное пятно. В правой руке сабля.

Эх! С разбегу дубиной сшибаю ближнего. По инерции разворот по горизонту. Бум! Шлем, как у насильника, отлетает. Я опустил дубину на землю и обернулся. Борис сполз по стене на землю. Устало посмотрел на стоящий неизвестно как березовый шест. Страха в его глазах нет. Как будто у них тут летающее дубье в порядке вещей.

– Спасибо тебе, кто бы ни был ты, друг неведанный, – прохрипел парень и закрыл глаза.

– Не за что, – хмыкнул в ответ. – Только я скорее невидимый.

Откинул дубину и подошел к Борису. Кровь из ран еще сочилась, однако опасна была лишь одна, на животе. Как ему помочь? Поднес руку к груди парня и попробовал коснуться. Странно. Рука вроде проходит, но чувствуется какое-то сопротивление. Может, я уже проявляюсь в этом мире как фотография? Еще чуть-чуть – и по местным лесам будет носиться полупрозрачный человек, а аборигены станут толпой его ловить или с ужасом разбегаться. Ха! Будет потом новая сказка про то, не знаю что.

– Борька? – Во двор осторожно заглянула Верея. – Борька!

Девушка, семеня, кинулась к Борису у стены, со страхом обойдя тела, и, сбиваясь, запричитала:

– Там… они… они, меня… ох…

Потом, раскрыв широко глаза, выдала:

– Там береза их убила. Вот!

Вот ведь дуреха! Тут она увидела кровь.

– Бориска, ты ранен?

– Вереш, полотенца неси, перевязать, сухого моха и воды, обмыть.

– Сейчас.

Верея кинулась в дом. Я поднялся и, прихватив дубину, отошел к воротам. Пока девка не видит. Еще хлопнется в обморок. Кто тогда Борису поможет? А я пока посторожу у ворот.

Борис проводил взглядом улетающую к воротам дубину. Вот понятливый и смелый парень. Завалил степняка и отбивался от двоих. Страха в глазах не было. Настоящий воин!

А мне стоит искать ответы на вопросы. На данный момент первый вопрос – когда я? Где я нахожусь, могу представить. Примерно где и жил, не знаю – сколько лет тому…

Ориентироваться здесь можно, овраги и холмы почти не изменились, если судить по пути от дуба. Дуб! Вот ключ! Чертовщина там началась. И ворон ни при чем. Этот большой черный птах только индикатор будущих неприятностей. В следующий раз по клюву подлец получит, как плохую весть принесший.