Как организовали внезапное нападение 22 июня 1941. Заговор Сталина. Причины и следствия - Шапталов Борис Николаевич - Страница 14

Мысль о том, что в глобализированном мире необходимо искать доступ к глобальным ресурсам, не пришла в голову ни Сталину, ни его преемникам. Впрочем, она не осеняет головы «элиты» и в наше время, потому Россия остается донором для других государств. Но речь идет о Сталине, и ему следовало бы задуматься над вопросом, как бороться с миром капитализма, если от этого зависел исход борьбы между СССР и США.

Сталинисты не видят, что Сталин не только создал империю, но и завел страну в исторический тупик. Созданная им политическая и экономическая модель просуществовала по историческим меркам недолго – до 1990 года. Как ни богата была страна – не хватило ресурсов.

Главной движущей силой научно-технического прогресса в Советском Союзе было военно-техническое соперничество с Западом. На этом поприще были достигнуты колоссальные успехи. Военной машине СССР качественно и количественно могли противостоять лишь богатые Соединенные Штаты с их самым развитым научно-техническим потенциалом на планете. Но это слишком узкий стимул. Потому и получалось, что в СССР производились великолепные танки и ракеты, отличные атомные подводные лодки, прекрасные истребители, мощная электроника военного назначения, автомат Калашникова признан лучшим в мире, но Советский Союз безнадежно отставал в сфере гражданских товаров. До поры до времени ссылки на угрозу со стороны США спасали положение (только не в европейских социалистических странах, которым это противоборство было, как говорится, до фонаря), потом и населению Советское Союза такое соперничество тоже стало надоедать, особенно народам Прибалтики, Закавказья, которым вообще оно было чуждо. И они при первой возможности восстали и отделились.

Минуло время, и в России вновь заговорили о возрождении империи – Пятой, не разобравшись с причинами поражения прежних. Сторонники новой Российской империи не говорят ясно, что будет являться источником силы такой державы. Что выбрать в качестве идеологии? Православие? Значит, остальные конфессии будут находиться на периферии политической жизни? А они на это согласятся? А если начнут бороться за политическое и идеологическое равноправие? Делить с ними власть в империи? В какой пропорции? Ответа нет. А что, если эти народы, подобно народам в СССР, в ответ на призыв побороться скажут: «Спасибо, но нам это без надобности. У нас свой национализм, своя идея, своя религия, и вообще, вы идите своей дорогой, а мы своей»?

Государство жизнеспособно, если покоится на единых для всех граждан идеологических и культурных основаниях. Как сказано в Библии: «Царство, разделившееся в себе, не устоит». В многонациональном СССР господствовала идеология интернационализма, и она реально объединяла народы, пока экономика, а вслед за ней идеология не оказались в глубоком кризисе. И когда скрепы распались, то постсоветское пространство оказалось между двумя жерновами – ярым национализмом и необходимостью найти новый вектор интернационализма, который теперь называют интеграцией. Государства Балтии быстро решили эту проблему, войдя в Европейский союз, другие же мечтают об этом (Украина, Молдавия, Грузия). То есть, по сути, хотят нового интернационализма, но отнюдь не имперской длани.

Итак, империя – это диктат, но если США помимо диктата могут предложить народам научно-технические достижения цивилизационного уровня, то Советский Союз не смог ничего дать, кроме оружия. Потому СССР как лидер был сдан в архив истории.

Валить на одного Сталина вроде бы нечестно. Советский Союз долгое время развивался успешно. Сначала как государство с изоляционистской экономикой и политикой, затем, покинув свой «ареал», стал мировым социалистическим лидером. Но если Соединенные Штаты оказались полностью готовыми к своей глобальной миссии, то Советский Союз – нет. И если Сталина величать гением, то он обязан был озаботиться такой перспективой. Но никаких серьезных теоретических наработок при Сталине получить не удалось. А значит, было непонятно, что делать с новой ролью СССР. Справедливости ради следует отметить, что ничего толкового не было сделано и после Сталина.

Новые государства, которые оказались в зоне доминирования Москвы, принялись создавать свой строй, копируя политическую систему СССР (всевластие партаппарата во главе с несменяемым и не подлежащим критике вождем). Переняли они и теорию построения социализма в одной стране – «философию» автаркии. Но если СССР в силу своих огромных природных богатств и большого населения мог производить практически всю номенклатуру изделий, характерных для развитой страны – от пуговиц до космических кораблей, то большинству социалистических государств автаркия была неподъемна. Отчасти этим требованиям более-менее удовлетворяли Китай да Чехословакия. Китай – из-за размеров страны и населения, Чехословакии же от буржуазных времен досталась сильная промышленность, способная производить широкий спектр высокотехнологичных товаров: локомотивы, автомобили, танки, самолеты, станки. Остальные необходимые товары могли быть получены за счет меновой торговли – «я тебе – сапоги, ты мне – рубаху». Но то был уровень первой половины XIX века.

В 1949 году был создан Совет экономической взаимопомощи. Само название организации говорило об уровне подхода к проблеме: не интеграция, а помощь!

СЭВ координировал производство товаров, необходимых для меновой торговли. Конкуренции не было, все, что производилось, было «обречено» на потребление. Недостающее сырье поставлял СССР. Такая «взаимовыгодность» тормозила развитие участников социалистической системы, хотя по идее международная организация социалистических государств должна была называться Советом по экономической кооперации и интеграции. Взаимная помощь нужна, но временно, пока погорельцы не отстроятся, иначе помощь будет стимулировать не развитие, а иждивенчество. Но самое большее, что могла сделать Москва в рамках «интеграции», – это допустить небольшое количество ученых в свои научные центры, да еще десятку летчиков поучаствовать в космических полетах. Ни предприятия, ни производственные объединения, ни даже министерства не могли устанавливать хозяйственные связи напрямую с партнерами в других социалистических странах. Любой шаг требовал предварительного одобрения правительства и политбюро ЦК.

Если бы Советский Союз был государством неразвитым, то ситуация с «взаимопомощью» была бы понятна. Но СССР вышел на вторые роли в мире по экономике и науке и потому имел все основания уходить от меновой торговли в сторону более высоких форм международного сотрудничества. Западный мир в этом плане выгодно отличался от советского блока. Там любая фирма могла заниматься международным предпринимательством вплоть до создания в других странах своих предприятий, потому процесс интеграции шел быстрыми темпами.

Сталин, избравший путь строительства социализма в одной стране, вроде бы повел себя как прагматик, предпочитающий синицу в руках, но затем государство столкнулось с проблемой «журавля». Советский Союз оказался наедине с глобальным вызовом, и его руководители адекватный ответ не нашли, хотя и пытались. В 1971 году была обнародована Комплексная программа интеграции участников СЭВ, но для ее осуществления надо было ломать границы, соглашаться на свободное передвижение людей и капиталов, а это уже противоречило устоявшемуся образу жизни и мышления «крепости».

Можно строить социализм и империю в отдельно взятой стране, но надо понимать, чем это обернется для такого государства, – оно становится «изгоем». Единственный способ уйти от этого – создавать свою мировую систему, противоположную господствующей, но это противоречит идее классической империи.

История СССР показала, что даже такое огромное по территории и богатое по природным ресурсам государство мало в глобальном мире. Почему социализм мог состояться лишь как всемирное явление, о чем толковали Ленин с Троцким, а до них Маркс с Энгельсом? По той же причине, по которой капитализм смог развиться до современного уровня лишь как мировая система. Чем активнее развивается капиталистическая экономика, тем больший рынок сбыта требуется. А какой самый большой рынок? Конечно мировой! Южная Корея не смогла бы раскрутить свое автомобилестроение, ориентируясь лишь на свой небольшой внутренний спрос. И это относится ко всем богатым капиталистическим странам. Экспорт товаров, услуг и капиталов – важнейшее условие их развития. Поэтому глобализация не умысел неких заговорщиков, а условие нормальной жизнедеятельности капитализма.