Страдать, чтобы простить - Донован Ребекка - Страница 18

• Предыдущая
• 18/93
• Следующая

Неожиданно Коул схватил меня за руку и, встретив мой удивленный взгляд, сказал:

— Похоже, без моей помощи тебе не обойтись.

— Да, не обойтись.

Коул помог мне миновать все преграды, доставив в целости и сохранности на другой конец комнаты. Я уж собралась было победно вскинуть руку, но Коул продолжал крепко держать меня.

— Эмма! — заметив нас, завопил Ти Джей.

— Ти Джей! — с не меньшим энтузиазмом откликнулась я.

Внезапно на его лице появилось озадаченное выражение.

— Ты что, уже уходишь?

Оказывается, Коул медленно, но верно подталкивал меня к выходу.

— Увидимся позже, Ти Джей, — открыв передо мной дверь, бросил Коул.

— Ладно, до скорого, Коул.

— Куда ты меня ведешь? — удивленно спросила я Коула, и тут меня словно громом поразило. — Постой-ка, ты что, их знаешь?

— Да. И еще раз — да, — ответил Коул, когда мы направились в сторону улицы. — У моего отца дом неподалеку.

— Ты что, надо мной издеваешься?! — Разочарование вдруг пробило стену спокойствия, которой я себя окружила. Ну почему, почему со мной такое происходит? Должно быть, это просто какой-то идиотский розыгрыш. — Конечно, ты их знаешь! Конечно, я должна была прийти именно на эту вечеринку. Возможно, ты и его знаешь, так?

— Ты имеешь в виду… — Он открыл было рот, чтобы произнести его имя, но, увидев мой сердитый взгляд, осекся. — Да, мы встречались.

Я запрокинула голову и закричала, обращаясь к небесам:

— Проклятая судьба! — Пришлось остановиться. Идти и одновременно кричать оказалось страшно неудобно. — Проклятая дурацкая судьба, — сложив на груди руки, запричитала я.

— С чего это ты так разошлась? — хмыкнул Коул, которого явно забавляло мое поведение.

— Заткнись, Коул! — огрызнулась я. — Проклятая судьба!

— Советую понапрасну не дразнить судьбу, а то она тебе жестоко отомстит, — рассмеялся Коул.

— Ой, да ради бога! Сколько угодно! — воскликнула я, обращаясь к звездам. — Ну давай же, не стесняйся! Выкладывай все, что ты для меня припасла!

— Все, кончай сопли жевать! Остынь, — ухмыльнулся Коул.

Вдоволь накричавшись, я почувствовала себя совершенно разбитой. Тогда я села прямо на обочину и обняла руками коленки.

— Что ты делаешь? — поинтересовался Коул.

— Я устала, — простонала я.

— Ладно, хватит валять дурака! Вперед! — Коул протянул мне руку. — Мы уже почти пришли. А потом вырубайся сколько душе угодно.

Коул рывком поднял меня с земли, и я буквально повисла на нем. Я чувствовала себя безумно уставшей, ужасно кружилась голова, ноги не слушались. Я вдруг почувствовала, что у меня онемели губы. Интересно, а что, если попробовать поцеловаться?

— Коул?

— Да, Эмма.

— Ты меня не поцелуешь?

— Ну уж нет, — испуганно ответил он.

— Но мне просто необходимо проверить чувствительность губ!

— Ответ «нет». Я не собираюсь тебя целовать.

— Почему?! — обиделась я.

Он с минуту молчал, а потом неожиданно заявил:

— Потому. Я даже не уверен, что ты мне нравишься.

— Веская причина, — сонно согласилась я. — Но совершенно не обязательно, чтобы я тебе нравилась. Просто поцелуй меня — и все дела. У меня онемели губы.

— Кончай их кусать, — приказал он.

Я усиленно заморгала и увидела, что мы направляемся к какому-то дому.

— Коул?

— Да, Эмма.

— Прости меня за то, что я такая дрянь. — (Он достал ключ, чтобы отпереть дверь. К этому времени я уже едва стояла на ногах.) — А еще за то, что совсем тебе не нравлюсь.

Коул открыл дверь.

— Здесь есть свободная… — начал он, но я уже целеустремленно направилась в сторону дивана в гостиной.

Тяжело вздохнув, я рухнула на диван. Все закрутилось, завертелось перед глазами, и я заснула.

У меня в голове вдруг раздался странный металлический лязг.

— Прости, — послышался мужской голос.

Твою мать!

Крепко зажмурившись, я провела рукой по бедрам и облегченно вздохнула, почувствовав под пальцами тонкий хлопок. Не отрывая головы от подушки, я осторожно приоткрыла один глаз и увидела, что лежу под синим ворсистым одеялом. С дивана открывался вид на кухню, а на кухне, спиной ко мне, стоял он. Я до сих пор чувствовала во рту вкус текилы, которая, должно быть, прямо через поры выходила сейчас наружу.

Я рывком села, ожидая, что почувствую адскую боль во всем теле, но боли, как ни странно, не было, хотя перед глазами замелькали черные мушки. Я попыталась сфокусировать взгляд. Комната показалась мне такой ослепительно-белой, что я невольно зажмурилась.

— Привет! — поздоровался Коул, в данный момент чем-то занимавшийся на кухне. — Голова с похмелья не болит, а?

— Нет, — просипела я и осторожно пробежалась пальцами по волосам. Они примялись с одного боку и теперь стояли дыбом. Пришлось кое-как заправить их за ухо. — Похоже, я все еще пьяная.

— Можешь не сомневаться, — хмыкнул Коул. — Я пеку блины. Ты будешь?

Я оглядела небольшое помещение: вдоль стены выстроились полки с книгами, фотографиями, какими-то коробочками и морскими раковинами. Рядом с диваном, на котором я спала, стояло большое бежевое кресло в тон. За диваном — квадратный деревянный стол с парой стульев. Кухню отделяла барная стойка, к которой были придвинуты три высоких деревянных табурета.

С трудом поднявшись с дивана, я проковыляла к раздвигающимся стеклянным дверям, чтобы полюбоваться видом на океан, затем отодвинула створку и вышла на деревянную веранду. Над водой висели низкие облака, они темной пеленой окутывали лежащие вдалеке острова. Обняв себя обеими руками, я подставила лицо прохладному ветерку. Закрыла глаза и вдохнула целительный морской воздух, который самым чудесным образом снял головокружение.

Коул незаметно подошел ко мне, положил руки на перила и принялся наблюдать за кружащимися над водой в поисках добычи чайками.

— Паршивый денек, — посмотрев на меня, заметил он.

Я повернулась к нему и попыталась разогнать туман в голове.

— Под стать моему состоянию, — выдавила я унылую улыбку.

Завороженная ритмичными ударами прибоя, я смотрела, как темные воды сливаются с серым небом. Мне вдруг захотелось покачаться на волнах, упиваясь висящими в воздухе капельками тумана.

Оглянувшись, я обнаружила, что Коул снова занялся стряпней. Тогда я тихонько спустилась по лестнице и, осторожно ступая босыми ногами по холодным гладким камням, прошла на песчаный пляж, на который с пригорка смотрели дома с темными окнами.

Я уставилась на свинцовый океан, и у меня болезненно сжалось сердце. Я еще раз оглянулась на дом Коула: на веранде никого не было. Тогда я, набравшись храбрости, стащила брюки, вылезла из топа, сняла трусики и бюстгальтер. И с отчаянной решимостью вошла в ледяную воду и окунулась с головой.

Едва не задохнувшись от холода, я выплыла на поверхность. Меня тут же захлестнуло набежавшей волной. Я поспешно поднырнула под нее и вынырнула уже с другой стороны. Я легла на спину и, работая ногами, отплыла подальше от берега. Окружающий меня мир словно растворился в безбрежном океане, на сердце вдруг стало легко и спокойно. Звон в ушах постепенно сменился блаженной тишиной, а тревоги, будто по мановению волшебной палочки, улеглись.

Внутренний голос подсказывал, что пора возвращаться назад, пока меня не затянуло в пучину, но я продолжала качаться на волнах, не желая расставаться со сладостным ощущением покоя. В голове даже промелькнула мысль перестать сопротивляться и камнем упасть на дно, чтобы там обрести вечный покой.

Судорожно вздохнув, я ушла с головой под воду. Меня тут же подхватило волной и отнесло в сторону берега. Я вынырнула на поверхность и, жадно ловя открытым ртом воздух, попыталась нащупать песчаное дно.

— Ты что, совсем спятила?! — На берегу с полотенцем в руках стояла Пейтон. — У тебя губы посинели, и ты абсолютно голая! О чем, черт возьми, ты только думаешь?!

• Предыдущая
• 18/93
• Следующая