Страдать, чтобы простить - Донован Ребекка - Страница 38

• Предыдущая
• 38/93
• Следующая

— Ладно, я в порядке, — сказала я Саре, вылезая из машины.

— Ты справишься. — Сара крепко сжала мою ладонь. — Я тебя не оставлю.

В ответ я благодарно кивнула.

Эван предложил мне руку, и я с радостью оперлась на нее.

Я впервые увидел ее реакцию на смерть матери, но ничего не мог сделать. Просто постарался быть рядом, чтобы помочь ей подняться по лестнице, где на верхней ступеньке нас уже ждали миссис и мистер Маккинли. Анна обняла Эмму, что-то шепнула ей на ухо и прошла в церковь.

Я проскользнул вслед за ней на переднюю скамью и сел с таким расчетом, чтобы она оказалась между мной и Сарой. Эмма отпустила мою руку и прислонилась к Саре, положив голову ей на плечо. Я понял, что в эту скорбную минуту она нуждается отнюдь не во мне.

Началась служба, в церкви стало тихо. Я не повернулся к Эмме, когда священник прочел отходную молитву, а совершенно посторонние люди стали превозносить женщину, которая этого явно не заслужила.

Тем временем священник взошел на кафедру и произнес:

— А теперь я хотел бы попросить Эмму, дочь Рейчел, сказать несколько слов о матери.

Я оцепенел и посмотрел на Сару. У той от неожиданности отвисла челюсть.

Эмма медленно встала и поднялась по ведущей на кафедру лесенке.

— Ой, нет, — прошептала Сара.

— А ты знаешь, что? она собирается сказать? — предчувствуя неладное, спросил я.

— Нет. Мне даже страшно об этом подумать, — не сводя глаз с Эммы, ответила Сара.

Я поднялась на кафедру, задрапированную черным. У меня дрожали руки. Я бросила взгляд в сторону Сары и покачнулась при воспоминании о ее полных страсти словах.

Эмма, она постоянно тебя обижает. Снова и снова. Теперь ты можешь ее отпустить. Не позволяй ей снова тебя обидеть.

Я переключила внимание на скорбные лица перед собой. Все ждали от меня обязательных в таких случаях слов. Слов, которые я так и не сумела найти. Поэтому я решила… просто быть честной.

— Я здесь, потому что произошла трагическая ошибка. — Мой напряженный голос звучал едва слышно. — Так же, как и вы все. — Я откашлялась и посмотрела на Сару, которая не сводила с меня немигающего взгляда своих огромных глаз.

Она не может постоянно использовать тебя как боксерскую грушу для выхода эмоций. Сколько еще раз ты будешь ее прощать, прежде чем она тебя уничтожит?

— Я не собираюсь рассказывать о мамином вкладе в мое формирование как личности. Я такая, какая я есть, только благодаря ей, и каждый божий день я вспоминаю, что именно ей обязана своим существованием. Но я осуждаю ее… — Тут я сделала паузу и, стиснув зубы, снова прочистила горло. — За то, что она прежде времени ушла из жизни, не выдержав ударов безжалостной судьбы. На нашу долю выпало много невзгод. И нам пришлось до дна испить горькую чашу. Тринадцать лет назад трагически погиб мой отец. И после этого она жила с незаживающей раной в душе. Долгие годы я была молчаливым свидетелем ее страданий, но ничем не могла ей помочь. А она больше не могла терпеть душевную боль, но не знала, как ее отпустить. И возможно, сейчас она обрела тот мир, который, на моей памяти, тщетно искала всю свою жизнь. И возможно, сейчас она снова с ним.

Это все ты. Ты всегда была эгоисткой. Тебя ничего не волновало, кроме твоих желаний, твоего самочувствия, твоих мужиков. И какого черта ты держишься за мужчину, который никогда тебя не любил?!

Я с трудом оторвала руки от края кафедры и, шатаясь, спустилась вниз. Мистер и миссис Маккинли встали, чтобы пропустить меня на место, но я, даже не подняв головы, пошла по проходу.

— Куда она идет? — в панике прошептала Сара.

— Не знаю. — Так же как и все присутствующие, я смотрел ей вслед и видел, что она подошла к массивной двустворчатой двери в конце прохода и дверь с глухим стуком захлопнулась за ней. — Ступай по боковому проходу, — проинструктировал я Сару.

Люди, сидевшие на скамьях, беспокойно заерзали и принялись перешептываться.

Затем священник снова попросил внимания и начал читать отрывки из Священного Писания, а мы с Сарой тем временем прошли через боковой придел, открыли тяжелую дверь и спустились по каменным ступеням. После царившего в церкви полумрака солнце казалось ослепительно-ярким. Прикрыв глаза рукой, я принялся высматривать Эмму.

Но такси возле церкви уже не было.

Я осторожно открыл дверь. Она сидела на подоконнике, поджав ноги, и смотрела в окно.

А я даже врезался в табурет, поскольку ничего не видел, кроме нее. Эмма повернулась ко мне, ее взгляд был задумчивым, а в глазах плескалась такая печаль, что у меня едва не разорвалось сердце.

— Ты не должен был здесь находиться, — дрожащим голосом произнесла она. — И не ты должен был меня найти.

Что-то в ее тоне заставило меня остановиться.

— Но я единственный, кто знал, где тебя искать.

Эмма закрыла глаза, у нее задрожал подбородок. Мне хотелось сказать, чтобы она перестала сдерживаться и дала волю чувствам.

— Я понимаю, почему ты не захотела остаться, — произнес я.

Она упрямо мотала головой, словно желала прогнать прочь непрошеные мысли.

— Я не буду ее оплакивать, — прохрипела она. — Не буду ее оплакивать. Она не стоит моих слез. Она сделала это. Сделала свой выбор. И ни за что на свете она не заставит меня оплакивать ее. — Эмма согнулась от злости и невыносимой боли, тщетно пытаясь бороться с приступом горя.

Тогда я подошел поближе, с трудом преодолев инстинктивное желание обнять и утешить Эмму. И остался стоять в нескольких шагах от нее. Ведь меня привело сюда совсем другое.

Эмма застыла, уткнувшись лицом в колени. Затем подняла голову и начала вдыхать специфические запахи, наполнявшие художественный класс. Я ужасно хотел, чтобы она открыла глаза и увидела, что я здесь.

— Ты пришел, чтобы отвезти меня к Саре? — обратив на меня ничего не выражающий взгляд, спросила она.

Я был потрясен внезапной переменой ее настроения.

— Послал за Сарой такси, оно заберет ее у церкви, — сказал я.

— Хорошо, — выдохнула она. — Поехали.

Я вихрем ворвалась в дом и даже не удосужилась взглянуть на собравшуюся на первом этаже толпу. Крепко сжимая в руке белый бумажный пакет, я взлетела по лестнице.

— Вы что, заезжали за бургерами? — накинулась Сара на Эвана.

— А? Она два дня ничего не ела. Поэтому да, мы заезжали за бургерами, — услышала я голос Эвана.

Рухнув на белый кожаный диван в Сариной игровой комнате, я залезла в мешок за очередным бургером, заодно зачерпнув картофеля фри, который не успела съесть в машине. Даже и не помню, когда в последний раз чувствовала себя такой голодной.

— Ну как, полегчало? — В комнату вошла Сара.

Я молча кивнула, так как в этот момент жевала бургер, вкуснее которого, клянусь, ничего в жизни не ела. Слизнув кетчуп с нижней губы, я сделала глоток содовой.

— Прости, — сказала я Саре, когда та села рядом со мной.

— За что мне тебя прощать? — спросила Сара таким тоном, будто понятия не имеет, о чем это я.

— Ты что, серьезно?! Последние два дня я вела себя как эгоистичная психопатка. И тебе постоянно приходилось вытаскивать меня из всяческих передряг. Прости, что оказалась такой ужасной подругой.

— Ты нуждалась во мне, — покачала головой Сара. — И поэтому я была рядом. Подумаешь, бином Ньютона! Но очень хотелось бы, чтобы ты навсегда завязала с алкоголем.

— Уж что-что, а к водке я теперь в жизни не притронусь! Даже не сомневайся, — беззаботно рассмеялась я.

— Я тоже, — усмехнулась Сара. — И прости… Ну, ты понимаешь… — Она бросила на меня осторожный взгляд, не зная, как закончить предложение. — За то, что наговорила лишнего в мотеле… и за то, что привезла к Эвану.

• Предыдущая
• 38/93
• Следующая