Темный огонь - Сэнсом К. Дж. - Страница 150

• Предыдущая
• 150/219
• Следующая

Бэтшеба, утомленная разговором, вновь закрыла глаза.

– А откуда убийцы узнали, что вы с братом придете в дом Гриствудов? – мягко спросил я.

– Наверное, им сказала мадам Неллер… Больше некому. Ради денег она готова на все.

– Если это так, она за это поплатится. Бэтшеба поморщилась от боли и заговорила с лихорадочной поспешностью:

– Я хочу рассказать вам то, что узнала от Майкла. Это поможет разыскать убийц.

– Говорите спокойно, не волнуйтесь, – сказал я, растянув губы в ободряющей улыбке. – Теперь вы в полной безопасности.

– Последние недели перед смертью Майкла точно подменили. Я видела, его что-то тревожит. Спросила, что с ним творится, и он сказал, что они с братом затеяли одну рискованную авантюру. Сказал, что скоро у них будет много денег. А еще он упомянул о каких-то важных бумагах, которые хранятся у него дома. Он боялся, что эти бумаги похитят.

– Мадам Неллер сообщила нам, что ваш брат пытался отыскать какие-то бумаги в доме Гриствудов.

– Да. – Лицо Бэтшебы вновь исказилось от боли. – Он думал, если нам удастся найти бумаги, лорд Кромвель отнесется к нам снисходительнее. Но если они там и были, сейчас они превратились в пепел.

– Эти бумаги у меня, Бэтшеба. За исключением лишь одного, самого драгоценного листка. Того, где записана некая формула. Об этом Майкл не упоминал?

– Нет, он говорил лишь, что боится людей, с которыми работает. Боится, что они убьют его. Эти люди что-то замышляли против лорда Кромвеля.

– Но разве… я думал, они работали на лорда Кромвеля. Граф был очень заинтересован в результатах их деятельности.

– Нет, нет. Их замысел был направлен против графа.

Я растерянно посмотрел на Бэтшебу. Слова ее привели меня в полное недоумение. Она закашлялась, и тоненькая струйка крови сбежала по ее подбородку. Поморщившись, Бэтшеба вновь посмотрела на меня.

– Я должна была вскорости родить. Майкл говорил, что мы убежим все вместе – я, он и его брат. Переберемся в Шотландию или во Францию и начнем жить заново. Но Майкла убили. А прошлой ночью моего ребенка проткнули кинжалом. Прямо у меня в животе.

Я наклонился и взял ее за руку. Рука была легкая, тоненькая, как птичья лапка.

– Мне очень жаль.

– Жизни простых людей недорого стоят, – с горечью выдохнула умирающая. – Каждый из нас – это всего лишь пешка в играх богатых и сильных.

Она в отчаянии покачала головой и вновь закашлялась. Гай подошел к кровати и бережно взял другую руку девушки.

– Бэтшеба, – ласково окликнул он, – боюсь, что ваш смертный час недалек. Я удостоен духовного сана и потому могу дать вам последнее напутствие. Готовы ли вы раскаяться в своих грехах и вверить себя милосердию нашего Спасителя?

Умирающая не ответила. Гай крепче сжал ее руку.

– Бэтшеба. Вскоре вы предстанете перед лицом Творца. Готовы ли вы вступить в Царствие Небесное?

Девушка по-прежнему молчала. Барак наклонился и попытался нащупать пульс на ее шее.

– Она умерла, – тихо проронил он.

Гай опустился на колени пред умершей и принялся читать молитву по-латыни. – Что толку в подобном бормотании? – резко спросил Барак.

Я взял его за локоть и потянул к дверям. Когда мы вернулись в мою комнату, я в полном изнеможении опустился на кровать.

– Бедная девчонка, – процедил Барак. – Простите, если я что-то не то сказал. Мне вовсе не хотелось обижать вашего приятеля-мавра.

Он провел рукой по жалким остаткам своих волос.

– Но скажите ради бога, вы поняли, что она там бормотала? Получается, Майкл Гриствуд участвовал в заговоре против лорда Кромвеля?

– Откровенно говоря, я совершенно сбит с толку. До сего времени мы полагали, что кто-то похитил формулу, возможно, намереваясь продать ее врагам Англии за границей.

– Да, именно так. Хотя вы сомневались в существовании этой самой формулы.

– Сомневался, не скрою. Возможно, злоумышленники рассчитывали обмануть Кромвеля. Но в какой-то момент намерения их перестали совпадать, и между ними начались раздоры.

– Но в одном мы можем быть уверены: греческий огонь действительно существует.

Я в досаде сжал кулаки.

– И все же слишком многое до сих пор остается непонятным. Судя по тому, что мы узнали, Токи принимал участие в этом деле с самого начала. Он расспрашивал моряков о польской огненной воде задолго до того, как Гриствуды обратились к лорду Кромвелю. У вас есть этому объяснение? Да и других загадок хватает…

Я осекся, потому что в комнату вошел Гай с тазиком и куском чистой ткани. На несколько мгновений в воздухе повисло неловкое молчание.

– Я должен перевязать вашу руку, Мэтью, – нарушил молчание Гай. – Вам придется провести здесь хотя бы день, прежде чем вы вернетесь к своим обязанностям.

Я вспомнил, что так и не поговорил ни с Билкнэпом, ни с Марчмаунтом.

– Увы, это невозможно. Мы и так потеряли непростительно много времени. В нашем распоряжении осталось всего пять дней. Я должен как можно скорее отправиться в Линкольнс-Инн.

– Вы можете сильно повредить себе, – покачал головой Гай.

– Прошу вас, Гай, перевяжите мне руку, и я пойду.

– Я обжег плечо, и оно ужасно болит, – подал голос Барак. – Не могли бы вы посмотреть ожог?

Гай кивнул, и Барак стащил через голову рубашку, обнажив мускулистый торс, испещренный многочисленными шрамами от ножевых ранений. Кожа на обожженном плече покраснела и покрылась волдырями. Осматривая ожог, Гай заметил золотой медальон, висевший на груди Барака.

– Можно узнать, что это? – спросил он.

– Старинный иудейский талисман. Во время нашей первой встречи вы верно подметили, что имя у меня еврейское.

– Полное название этого талисмана – мезуза, – сообщил Гай. – Евреи обычно вставляли в него крошечный свиток Торы и вешали на дверях своих домов, дабы привлечь в дом добрых людей. Именно так они делали в Гранаде в дни моего детства.

Судя по удивленному виду Барака, столь глубокая осведомленность произвела на него сильное впечатление.

– А я все время думал, зачем эту штуковину вешали на двери. Вы образованный человек, аптекарь. Ох, больно!

Гай смазал ожог каким-то маслом, распространявшим сильный, но довольно приятный запах. Затем он перевязал Барака и, отослав его вниз, занялся моей рукой. Сморщившись от боли, я наблюдал, как он снял старую повязку, обнажив ярко-красную плоть, лишенную кожи. Гай смазал рану тем же самым маслом, что и плечо Барака, и я почувствовал, что жжение немного утихло.

• Предыдущая
• 150/219
• Следующая