Темный огонь - Сэнсом К. Дж. - Страница 153

• Предыдущая
• 153/219
• Следующая

Когда мы с Бараком прибыли на Канцлер-лейн, утро уже сменилось жарким днем. Я постарался открыть входную дверь как можно бесшумнее, надеясь, что нам удастся проскользнуть наверх незамеченными. Давать Джоан объяснения по поводу нашего плачевного вида мне вовсе не хотелось. Я уже повернул к лестнице, как вдруг заметил на столе конверт, надписанный крупным округлым почерком Годфри. Торопливо взломав печать, я пробежал по строчкам глазами.

– Билкнэп вернулся! – сообщил я. – Он в своей конторе. Слава богу, а то я уже начал бояться, что он тоже…

Я осекся, решив умолчать о своих опасениях.

– Надо немедленно послать за Леманом. Когда он придет, все вместе отправимся в Линкольнс-Инн, – предложил Барак.

Тут в кухню вошла Джоан, привлеченная нашими голосами. Глаза у нее полезли на лоб от изумления.

– Сэр, ради бога, что за беда с вами приключилась? – спросила она, и в голосе ее послышаласьдрожь. – Я так волновалась, когда прошлой ночью вы не явились домой.

– Мы были по делам в Куинхите, и там вспыхнул страшный пожар, – сообщил я самым что ни на есть мягким и вкрадчивым тоном. – Мы с мастером Бараком оказались в горящем доме, но, к счастью, выбрались оттуда целыми и невредимыми. Мне очень жаль, Джоан, что в последнее время мы доставляем вам столько беспокойства. Увы, неделя выдалась на редкость тяжелая.

– Да уж, сэр, это сразу видно. Выглядите вы хуже некуда. А что произошло с вашими волосами, мастер Барак?

– Немного обгорели, только и всего. Что, новая прическа не слишком мне идет? – осведомился он и наградил Джоан обворожительной улыбкой – Думаю, мне стоит подстричь волосы с другой стороны, чтобы не пугать детей на улицах.

– Если хотите, я сама попробую подровнять вашу шевелюру.

– Мистрис Вуд, вы служите истинным украшением женской половины человечества, – галантно ответил Барак.

Джоан принесла ножницы и вместе с Бараком поднялась в его комнату, а я тем временем написал записку Леману и приказал Саймону доставить ее в Чипсайд. Затем поднялся к себе в спальню, запер дверь и, совершенно обессиленный, растянулся на кровати. Слова Гая о том, что нынешняя моя цель отнюдь не является благой, упорно вертелись у меня в голове. До сей поры усталость, опасения за свою судьбу и за участь других людей, втянутых в это дело, не позволяли мне предаваться отвлеченным размышлениям. Но что будет, если наши поиски завершатся успехом? Как я поступлю, когда заветная формула окажется наконец в моих руках? На память мне пришло признание несчастной Бэтшебы. Заговор против лорда Кромвеля. Каковы же были истинные планы Майкла и его брата, планы, которым убийцы не дали осуществиться? В мыслях моих царила такая путаница, что я досадливо затряс головой. Лучше не думать о последствиях и просто выполнять намеченное. Сейчас, например, необходимо воспользоваться возможностью застать Билкнэпа в его логове. Сегодня уже пятое июня. Осталось всего пять дней.

В Линкольнс-Инне я оставил Барака и Лемана в своей конторе, а сам пересек внутренний двор и поднялся в контору Марчмаунта. Несмотря на все отвращение, которое внушала мне перспектива столь щекотливого разговора, я должен был вновь задать ему несколько вопросов относительно леди Онор. Однако клерк Марчмаунта сообщил мне, что патрон его отправился в Гетфорд, где собирается выступить на заседании окружного суда, и в конторе появится только завтра. Я мысленно выругался. Три года назад, когда я по поручению лорда Кромвеля расследовал сложное и запутанное дело, все свидетели и подозреваемые, по крайней мере, находились в стенах монастыря и всегда были в моем распоряжении. Сказав клерку, что непременно зайду завтра, я вернулся в свою контору. Леман и Барак коротали время, наблюдая, как Скелли в поте лица трудится, снимая копии со всех документов по делу Билкнэпа. Леман, который сегодня казался куда более уверенным и развязным, спросил, где Билкнэп.

– В своей конторе. Так, по крайней мере, говорилось в записке, которую я получил. Сейчас я зайду к коллеге и уточню, видел ли он сегодня Билкнэпа.

Судя по угрюмой ухмылке, мелькнувшей на лице Лемана, он уже предвкушал сладостный миг мщения.

Я постучал в дверь Годфри. Друг мой стоял у окна. Когда он повернулся, я заметил, что взгляд его исполнен тревоги. Он поздоровался, растянув губы в бледном подобии улыбки. – Пришли повидать брата Билкнэпа, Мэтью? Я сам видел, как он заходил в свою контору.

– Превосходно. У вас неприятности, Годфри? Годфри повертел в руках край своей мантии.

– Сегодня утром я получил письмо от судебного секретаря. Судя по всему, герцогу Норфолкскому мало того, что с меня взыскали штраф. Он желает, чтобы я публично принес ему извинения в Городском совете.

– Что ж, Годфри, между нами говоря, вы столь откровенно пренебрегли всеми правилами учтивости и этикета, что…

– Вы прекрасно знаете, что этикет здесь ни при чем! – резко перебил Годфри, и в глазах его вспыхнули искорки негодования. – Какой бы предлог ни изобрел герцог, на самом деле он желает, чтобы я извинился за свои религиозные убеждения.

– Годфри, будьте благоразумны, – внушительно произнес я. – Ради Христа, извинитесь перед ним и забудьте об этом происшествии. Если вы будете упорствовать, на вашей карьере придется поставить крест.

– Полагаю, верность своим убеждениям стоит карьеры, – негромко произнес он. – Если я не уступлю требованиям герцога, дело может получить столь же широкую огласку, как и дело Ханни.

– Ханни до конца защищал свои убеждения, это верно. Но вы забыли, как он кончил? Погиб от рук убийц, нанятых папистами.

– Что ж, это достойный конец, – проронил Годфри, и на губах его мелькнула рассеянная улыбка. – К тому же для каждого из нас смерть неизбежна. И даже смерть на костре – это всего лишь полчаса муки, предшествующие вечному блаженству.

Я невольно вздрогнул. Вновь это странное, непонятное для меня желание обречь себя на добровольные муки, вновь неколебимая уверенность в том, что страдания служат лучшим доказательством правоты.

Я устремил на Годфри изучающий взгляд. Он невесело рассмеялся.

• Предыдущая
• 153/219
• Следующая