Выбери любимый жанр

Трагедия адмирала Колчака. Книга 1 - Мельгунов Сергей Петрович - Страница 18


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта:

18

Вполне вероятно, что Александр Васильевич в те дни был надломлен роковыми неудачами, постигшей Армию катастрофой, унижениями, которые приходилось переносить от недавних союзников. Но капитулянтскую позицию (правда, ещё не перед красными, а перед «розовой», «земской властью» умеренно-социалистического направления) занял всё же не он, а его министры, заблаговременно проехавшие в Иркутск. Они не только не поддержали своим авторитетом представителей власти единственную реальную попытку русских войск пробиться к Верховному (это Атаман Семёнов — тот самый Семёнов, «вечный» противник и, кажется, личный недоброжелатель адмирала! — бросил на выручку отряд из нескольких бронепоездов и небольшого десанта, который, однако, не достиг успеха из-за противодействия численно превосходящих «союзников»), но и отправили Колчаку телеграмму вполне ультимативного тона: «…Положение в Иркутске после упорных боёв гарнизона и забайкальских частей против повстанцев заставляет нас в согласии с командованием решиться на отход на восток, выговаривая через посредство союзного командования охрану порядка и безопасности города и перевода на восток антибольшевистского центра, государственных ценностей и тех из войсковых частей, которые этого пожелают. Непременным условием вынужденных переговоров об отступлении является ваше отречение, так как дальнейшее существование в Сибири возглавляемой вами российской власти невозможно. Совмин единогласно постановил настаивать на том, чтобы вы отказались от прав верховного правителя, передав их генералу Деникину, и указ об этом передали через чехоштаб предсовмину для распубликования. […] Настаиваем на издании вами этого акта, обеспечивающего от окончательной гибели русское дело»[169].

Мало того, расхрабрившиеся министры даже «решили, [что] если Колчак не ответит на сделанное предложение, то правительство объявит себя верховной властью»[170], — то есть уже открыто шли на государственный переворот (ещё один удар в спину Верховному Правителю), и вряд ли их оправдывает даже давление, которому они, очевидно, подвергались со стороны союзных представителей, считавших необходимым уход Колчака с политической сцены (Жанен с неудовольствием писал в дневнике о своих коллегах: «Они не смогли даже добиться у него отречения в такой форме, которой можно было бы поверить…»[171]). Но было ли вообще «отречение»… отречением?

Прежде всего отметим, что сам адмирал не был чужд этой мысли, а по утверждению последнего премьер-министра колчаковского правительства В.Н. Пепеляева (старшего брата генерала) — так и прямо «выдвигал вопрос отречения в пользу Деникина» ещё в начале декабря 1919 года[172]; до этого, как мы помним, проблема преемственности государственной власти оставалась нерешённой, и даже в ноябрьские дни крушения фронта Верховный пошёл лишь на «предоставление ген[ералу] Деникину всей полноты власти на занятой им территории» и — звучащее как завещание — изъявление «полной уверенности», «что я никогда не разойдусь с ним в основаниях нашей общей работы по возрождению России»[173]. Советский историк, правда, утверждает, что «15 декабря был издан указ о назначении генерала Деникина преемником верховной власти»[174], — возможно, основываясь при этом на беглом упоминании в книге бывшего Главнокомандующего Вооружёнными Силами Юга России: «…Актом от 2 декабря 1919 г. (Деникин, как правило, использует старый календарный стиль. — А.К.) предрешалась и «передача верховной всероссийской власти ген[ералу] Деникину»»[175]; но из текста не ясно, было ли генералом своевременно получено известие об этом (судя по всему — нет), да и сама формулировка остаётся весьма неопределённой. С запозданием узнал Деникин и об указе Верховного Правителя от 4 января 1920 года[176].

С этим указом связана ещё одна версия, исходящая из советского источника и не подтверждённая документально. Согласно ей, в ночь на 5 января адмирал «решительно подписывает» указ о передаче власти Главнокомандующему Вооружёнными Силами Юга России, после чего следует душераздирающий рассказ о том, как представитель Атамана Семёнова чуть ли не угрозами добивается поддержки у окружения Колчака и вынуждает адмирала, уже «отрёкшегося» и сдавшего власть («Итак — кончено! Тяжесть и ответственность власти переданы другому. Теперь Колчак — обыкновенный русский офицер…»), написать новый указ — не имеющий законной силы и вообще «поддельный»[177]. Это и есть документ, известный как указ от 4 января:

«Ввиду предрешения мною вопроса о передаче ВЕРХОВНОЙ ВСЕРОССИЙСКОЙ власти Главнокомандующему вооружёнными силами юга РОССИИ Генерал Лейтенанту Деникину, впредь до получения его указаний, в целях сохранения на нашей РОССИЙСКОЙ Восточной Окраине оплота Государственности на началах неразрывного единства со всей РОССИЕЙ:

1) Предоставляю Главнокомандующему вооружёнными силами Дальнего Востока и Иркутского военного округа Генерал Лейтенанту Атаману Семёнову всю полноту военной и гражданской власти на всей территории РОССИЙСКОЙ Восточной Окраины, объединённой РОССИЙСКОЙ ВЕРХОВНОЙ властью.

2) Поручаю Генерал Лейтенанту Атаману Семёнову образовать органы Государственного Управления в пределах распространения его полноты власти»[178].

Заметим, однако, что версия о «недействительности» последнего указа Колчака выдвигалась в 1920-е годы, когда активно выступавший в эмиграции Атаман подкреплял свои позиции ссылкой на законную преемственность от покойного адмирала, а большевики, естественно, были заинтересованы в подрыве его авторитета любыми путями; автор же версии, бывший красный подпольщик (и белый контрразведчик[179] — не профессиональный ли «двойной» провокатор?), П.С. Парфенов-Алтайский, с самого начала своей «историографической» деятельности приобрёл репутацию фальсификатора и печатно обвинялся не только «в «подтасовке» некоторых фактов», но и «в «составлении» некоторых документов»[180]. Всё это, наряду с памфлетно-ерническим тоном его повествования, заставляет с подозрением относиться к голословным утверждениям, — единственным же документом, относящимся к вопросу о «передаче» или «преемственности» власти, как бы то ни было, остаётся неоднократно публиковавшийся, в том числе и факсимильно, указ от 4 января.

Но ведь он вовсе не является формальным отречением! В сущности, полномочия, предоставляемые им Семёнову, ничем не отличаются от тех, которыми двумя месяцами ранее был облечен Деникин (последней телеграммой из Сибири), и лишь отражают тяжесть ситуации, когда не только Южная Россия, но и Забайкалье с Приморьем оказались отрезанными от правительственного центра (то есть вагона Верховного Правителя) и впредь до восстановления единства должны были управляться самостоятельно; относительно же верховной власти речь идёт исключительно о предрешении вопроса её наследования (ранее, как мы помним, Колчак колебался), а отнюдь не о состоявшейся сдаче своего поста. И если объективно значение приведённых выше соображений, кажется, не так уж и велико — в ближайшие же часы Верховный Правитель выбыл из строя, и «предрешение» приобрело статус завещания, — то субъективно, применительно к личности Александра Васильевича, дело обстоит совсем не так: поскольку нам не известно официального акта отказа адмирала Колчака от власти, можно предположить, что и в самой безвыходной ситуации, блокированный «союзниками» и почти уже переданный ими в руки мятежников и красных партизан, он был верен морскому закону — до конца оставаться на капитанском мостике тонущего корабля.

вернуться

169

Телеграмма Совета Министров Верховному Правителю от 3 января 1920 года за № 9442 // Последние дни колчаковщины. С. 162–163 (документ № 80).

вернуться

170

Волков Е.В. Судьба колчаковского генерала. Страницы жизни М.В. Ханжина. Екатеринбург: Уральский рабочий, 1999. С. 164.

вернуться

171

Жанен М. Указ. соч. С. 138 (запись от 23 января 1920 года).

вернуться

172

Телеграмма Председателя Совета Министров его заместителю от 10 декабря 1919 года, без номера // Последние дни колчаковщины. С. 148 (документ № 67).

вернуться

173

Деникин А.И. Указ. соч. Т. V. Вооружённые силы Юга России. [Берлин]: книгоиздательство «Медный Всадник», [1926]. С. 103.

вернуться

174

Корнатовский Н.А. Основные этапы развития восточной контрреволюции // Колчаковщина. С. 13.

вернуться

175

Деникин А.И. Указ. соч. Т. V. С. 310.

вернуться

176

Там же. С. 220.

вернуться

177

Парфенов (Алтайский) П.С. Борьба за Дальний Восток. 1920–1922. [Л.]: Прибой, 1928. С. 40–42.

вернуться

178

Указ Верховного Правителя от 4 января 1920 года приводится по факсимильному воспроизведению в: Семёнов Г.М. Указ, соч. Вкл. с. 136/137.

вернуться

179

См.: Ципкин Ю.Н. Белое движение на Дальнем Востоке (1920–1922 гг.). Хабаровск: ХГПУ, 1996. С. 49 (примечание).

вернуться

180

Парфенов П.С. (Алтайский П.). Гражданская война в Сибири. 1918–1920. 2-е изд., исправленное и дополненное. М.: Государственное Издательство, [1924?]. С. 6.

18
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело