Сны богов и монстров - Тейлор Лэйни - Страница 62

Сейчас они сидели на террасе вдвоем – другие постояльцы разошлись по своим делам. Мик и Зузана собрались, и сейчас меню лежало перед ними на клеенчатой скатерти.

Они не говорили о битве. Вообще. Что там было обсуждать? «Как Вирко в клочья порвал ангела, помнишь? Будто цыпленка, тушенного на медленном огне, – мясо так и сходило с костей». Зузана не хотела об этом говорить, не хотела вспоминать то, с чем пришлось столкнуться в последние дни, не хотела делиться с Миком впечатлениями. Если обсуждать, все станет еще более реальным. Полдюжины солдат Доминиона атакуют Ютема, ожерелье для воскрешения которого она нанизала сама. А Руа, дашнаг, который нес Иссу через портал? А остальные?

– Знаешь что? – произнесла Зузана. Мик вопросительно поднял глаза. – Я намерена подать жалобу. Как жить дальше, если ты даже не можешь пожаловаться на отсутствие шоколада? Ну что это за жизнь?

– Жизнь, лишенная ярких красок, – согласился Мик. – Но почему отсутствие? Что не так?

Он показал на меню.

– Не спорь со мной!

Он прижал руку к сердцу и горячо пообещал:

– Я никогда больше не посмею шутить про шоколад. Посмотри. Ты пролистнула страницу.

И правда. В меню, черным по белому, значилось на пяти языках, будто слово «шоколад» нуждается в переводе:

gateau au chocolat

torta di cioccolato

pastel de chocolate

schokoladenkuchen

chocolate cake

Но когда официант подошел принять заказ и Зузана сказала ему: «Сначала принесите шоколадный торт. Мы съедим его, пока вы будете готовить остальное, поэтому принесите прямо сейчас, ладно?» – тот ответил, что их запасы иссякли. Это поразило девушку в самое сердце. Как так?!

Однако Зузана уже окончательно ощутила природу изменений внутри себя: теперь подобное событие шло для нее под категорией «подумаешь, пустяки!» Картина мира была перерисована заново, и «Большая Проблема» теперь означало нечто иное.

– Облом, – сказала она. – Ну, полагаю, я переживу.

Мик поднял брови.

Они сделали заказ и попросили, чтобы еду доставили в комнату. Официант трижды уточнил количество люля-кебабов, порций тушеного мяса, лепешек и омлетов, фруктов и йогуртов. Он все никак не мог поверить:

– Это же не на двоих, а на два десятка человек!

Зузана хладнокровно объяснила:

– Просто у меня прекрасный аппетит.

Элиза больше не смеялась. Она… разговаривала. Ну, в некотором роде.

Водитель докладывал по сотовому, перекрикивая ее голос. При этом он ухитрялся мчаться по длинному прямому шоссе. «С ней что-то неладно! – вопил он. – Не знаю! Сами послушайте!»

Он вывернул руку и поднес телефон поближе, выпустив при этом руль. Машина вильнула; завизжали шины.

Девушка на заднем сиденье, направив остекленевший взгляд в одну точку, что-то без остановки твердила. Не арабский, не французский, не английский; впрочем, немецкий, испанский и итальянский водитель бы тоже узнал. Язык был иной, совершенно чуждый. Он звучал, как песня флейты, как шепот, как порыв ветра; она сидела неестественно прямо и говорила без перерыва, а руки сновали вперед и назад, как в замедленной съемке.

– Слышите? – орал водитель. – Что мне с ней делать?

Он судорожно крутил головой, стараясь уследить и за дорогой, и за пассажиркой – в зеркальце заднего вида. И потребовалось… три, четыре, пять взмахов, чтобы он окончательно вывернул голову назад, не веря тому, что увидел в зеркале, и желая убедиться в этом собственными глазами.

Элизины руки легко ходили в воздухе туда и сюда, словно она плыла.

Она и плыла.

Шофер вдавил педаль тормоза.

Элиза ударилась о спинку переднего сиденья и свалилась на пол. Ее голос затих. Машина завихляла, ее занесло, ударило боком, и Элизино безвольное тело оказалось зажато между сиденьями на долгое мгновенье, пока водитель выруливал обратно на дорогу. В конце концов ему это удалось, покрышки снова взвизгнули; резко тормозящая машина подпрыгнула в облаке пыли и остановилась. Заднюю дверь пришлось ломать.

Девушка была без сознания. Водитель в панике подергал ее за ногу: «Мисс! Мисс!» Простой шофер, он не знал, что положено делать с сумасшедшими. Это никак его не касалось – а сейчас, возможно, он ее убил.

Элиза пошевельнулась.

– Альхамдулиллах! – выдохнул он. – Хвала Аллаху!

Однако его молитва подействовала ненадолго. Элиза выпрямилась, и из носа хлынула кровь, яркая и густая. Кровь текла по рту, стекала с подбородка. А затем с заднего сиденья снова раздался голос, произносящий слова чужого мира, звуки которых, как позже признался шофер, рвали его душу на части.

– Рим, – сказала Кэроу, когда Зузана и Мик вернулись в комнату. – Ангелы сейчас в Ватикане.

– Да, разумно, – заметила Зузана, пообещав себе не озвучивать первую пришедшую в голову мысль о широком распространении шоколада на территории Италии. – Им уже удалось заполучить оружие?

– Нет, – сказала Кэроу.

Впрочем, выглядела она взволнованно. Ладно. Взволнованно – только начало списка. Дополним его: еще она выглядела подавленной, измотанной, деморализованной и… и одинокой. Она снова потеряла осанку, плечи сгорблены, голова опущена… И отводит взгляд от Акивы.

– Послы, госсекретари и прочие в том же роде заговорили друг друга до смерти. Некоторые за то, чтобы вооружить ангелов, другие – против. Очевидно, Иаил не особо их впечатлил. Да, еще частные группировки выстраиваются в очередь и спешат предложить помощь и поддержку. И свои арсеналы. Пытаются договориться приватно, но пока всем отказано, по крайней мере, официально. Возможно, кто-то подмазал ватиканских чиновников – за право обменяться с Иаилом парой словечек. Одна из таких группировок – секта откуда-то из Флориды. Они как раз исповедуют поклонение ангелу; думаю, запас оружия у них уже наготове.

Кэроу на минуту замолчала.

– Пока вроде ничего страшного.

Мик изумился:

– А как ты вообще все это разузнала?

Кэроу кивнула на заряжающийся телефон:

– Моя фиктивная бабушка. У нее такие связи…

Зузана знала про существование этой бабушки, величественной бельгийки, с которой Бримстоун долгие годы вел дела; из всех его знакомых настоящие отношения связывали Кэроу только с ней. Эстер была немыслимо богата; Зузана ни разу ее не видела, но не испытывала к «родственнице» подруги теплых чувств. Рождественские открытки, которые та посылала Кэроу, больше напоминали банковские поздравления клиентам, такие же безликие. Замечательная штука – если не принимать во внимание, что Кэроу мечтала о другом; а Зузана с удовольствием прибила бы любого, кто расстроил подругу.

Она слушала вполуха, как Кэроу рассказывает Мику про Эстер, и наблюдала за Акивой. Тот сидел на широком подоконнике, прислонившись к закрытым жалюзи: поникшие крылья тускло светятся.

Зузана взглянула на него и испугалась, что мозг поднимет бунт, доказывая самому себе нереальность ангела с крыльями из пламени. Фу, твердил рассудок, да это просто фотошоп! Но когда Акива повернулся к ней лицом, ее поразила его глубокая печаль.

У этих двоих ничего не получалось без осложнений. Ухаживание, если это вообще можно так назвать, напоминало танец под свинцовым дождем. А сейчас, когда они пришли к некоторому взаимопониманию, взваленная на плечи вина создала между ними новую завесу.

Завесу, которую не отодвинуть просто так. Но ведь любую ткань можно порвать, верно? Если уж приходится страдать, недоумевала Зузана, почему они, по крайней мере, не страдают вместе?

И когда в дверь постучали – принесли заказ, – она думала о том, что, возможно, сумеет помочь. Хотя бы в том, что касается физической близости.

– Минуту, – сказала она через дверь официанту.

И скомандовала остальным:

– Вы трое, в ванную. Вас не существует, помните?

Короткий спор шепотом: они доказывали, что могут просто наложить чары невидимости, но Зузана ничего и слушать не хотела.