Тайна стоит жизни - Фаткудинов Зуфар Максумович - Страница 41

• Предыдущая
• 41/52
• Следующая

— Но... я... мы... сейчас в суде бракоразводный процесс начинаем... — не нашел ничего другого сказать Треньков.

— Зачем же нужно было лгать?! — Эля закрыла лицо руками. — Господи! Какая грязь! — И она пошла прочь.

Эдуард бросился за ней:

— Эля! Я объясню вам! Вы все поймете! Вы мне очень дороги. Я до вас никогда никого...

Она замедлила шаг и бросила:

— Оставьте меня! Я не желаю вас больше знать!

Ильдар смотрел ей вслед, и ему не верилось, что все, о чем мечтал многие годы, рухнуло так неожиданно. Он понимал: она уходит навсегда не только от Эдуарда, но и от него...

С тех пор, как Мария Петровна Метелева выписалась из больницы, у нее поселился другой квартирант — лейтенант Измайлов. Обосновался он в той самой комнате, где до недавнего времени проживал скоропостижно умерший снабженец. Мария Петровна тепло вспоминала о нем. Говорила, что с хорошими людьми эдак чаще всего случается.

Хозяйка редко выходила из своей комнаты, на улице почти не бывала: чувствовала себя еще плохо. За больной ухаживала ее сестра.

В последнее время Марию Петровну начала беспокоить бессонница. Сегодня с необычайной силой нахлынули воспоминания о погибшем сыне. Горестные думы так поглотили старушку, что она не слышала, как выходил в коридор из соседней комнаты Измайлов, чтобы проверить дверные запоры, его приглушенного покашливания. Не слышала, как хлопотала на кухне ее сестра.

Наконец все угомонились. В коридоре поселилась вкрадчивая тишина.

За стеной, у соседа, часы пробили два ночи. Мария Петровна закрыла глаза, но сон не шел. Правда, настольную лампу она не выключила. В комнате царил полумрак. Она спала при свете. Сон, в конце концов, начал притуплять душевную боль. Сколько прошло времени, как заснула, она не знала. Проснулась от короткого звука. Ей показалось, что кто-то хотел постучать в дверь (дверь она запирала с внутренней стороны, по совету Измайлова), но передумал.

Послышался шорох. Она взглянула на дверь и оцепенела: белая рука, извиваясь как змея, медленно втягивалась в щель между дверью и косяком. Метелева изумилась: каким же образом открыли дверь, если в замочной скважине она оставила ключ? Когда чья-то рука, украшенная большим бриллиантовым перстнем, нащупала дверную цепочку, страх, как лютый холод, сковал ее тело и мозг. Она не могла ни крикнуть, ни постучать в стенку, как ей наказывал лейтенант Измайлов.

Метелева смотрела на эту руку, как загипнотизированная, и ждала: вот-вот цепочка, не позволяющая полностью открыть дверь, будет снята. Вывел ее из этого жуткого состояния зловещий кровавый отблеск, упавший от перстня. Затуманенное сознание молнией прорезало мысль: «Это ж перстень умершего квартиранта Постнова! И рука его!»

Дикий вопль разорвал густую тишину:

— А-а-а!!! Помогите-е!!!

Обезумевшая от страха, с растрепанными волосами женщина кинулась к окну, рванула створку рамы, но шпингалеты крепко ее держали. Она ударила руками по окну: посыпались стекла.

Тут Метелева вспомнила об Измайлове.

В тот миг, когда она метнулась от окна к стене, в коридоре гулко ухнули выстрелы. Мария Петровна не знала, что через дверь стреляли в нее. Она из последних сил забарабанила окровавленными руками о стену, за которой находился Измайлов.

Услышав крик, Измайлов кинулся к двери, откинул крючок, но дверь не открылась! Кто-то замкнул ее с той стороны. Изо всех сил рванул дверь на себя — безрезультатно. Выхватил из кармана «ТТ» и выстрелил в петлю двери. В коридоре начали стрелять — контрразведчик отпрянул к стене. Сквозь грохот пальбы послышался стук в стенку.

Измайлов выстрелил в другую дверную петлю, просунул пальцы в щель поверх двери и с силой потянул на себя. Дверь отошла от косяка, посыпались шурупы: пули с «мясом» вырвали из тонкой филенчатой двери половинки петель.

И тут до лейтенанта донеслось, как хлопнула коридорная дверь. Он выскочил в коридор, вмиг очутился у двери, пулей вылетел на лестничную площадку, огляделся и понесся вниз, как расшалившийся не в меру школьник, не разбирая ступенек.

Измайлов нырнул в уличную темень. Встал, переводя дыхание. Слышны были лишь слабые порывы ветра да шелест листьев выстроившихся в ряд берез. Черная ширма ночи надежно скрывали от глаз все окружающее. Он бросился к ближайшему углу дома, выбежал на дорогу. Однако пустынная улица заставила его тотчас же вернуться назад.

Прибывшая оперативная группа с собакой многое проясняла. Установили: неизвестный проник в квартиру, используя дубликаты ключей. А дверная цепочка оказалась каким-то образом снятой. Контрразведчики гадали: откуда же враг узнал, что в квартире находится посторонний человек.

Лейтенант Зарипов высказал догадку: «Когда я вошел в эту квартиру — почувствовал, что кто-то из жильцов — курильщик. Табачный дым стоек — некурящий может учуять его и через сутки. Ну, а поскольку здесь живут женщины, вывод сделать нетрудно».

Собака взяла след. К изумлению Измайлова, проводник с собакой направился вверх по лестнице.

«Выходит, когда я, как ошалелый, несся вниз, преступник с усмешкой смотрел мне в затылок?» — с горечью подумал Измайлов.

Следы вели к люку на чердак. Он оказался открытым, хотя накануне — Измайлов проверял — там висел увесистый замок. На пыльном чердаке обнаружили следы. Майор Стеклов присел на корточки, смерил след линейкой и недоверчиво присвистнул:

— Тридцать седьмой размер. Похоже, женщина!.. Что-то не то. Может, это старый след? — Он посмотрел на проводника.

Тот решительно покачал головой:

— Свежий, товарищ майор. Иначе бы Тобик не взял его.

След привел к слуховому окну. Выбрались на крышу. По ней перешли на другой дом. Следы привели к пожарной лестнице. Собака уверенно взяла след, вывела в переулок и закрутилась на месте. На песке виднелись четкие отпечатки тех же женских ног, которые были обнаружены на чердаке соседнего дома.

— На машине, видно, отъехала, — высказал предположение проводник, показывая на след автомобиля.

Теперь уже ни у кого не было сомнений: ночью в гости к Метелевой приходила женщина.

— Почему же она хотела убить Метелеву? — спросил Галямов, сидя напротив полковника Нурбанова.

— Не будем гадать, Марс Ахметович, — ответил тот. — Допросим вот Метелеву — многое прояснится. Но одно, по-моему, сейчас ясно: отравление в больнице отнюдь не случайно. Кто-то упорно, с большим риском для себя пытается убрать эту бедную женщину. Видимо, она знает нечто такое, что кого-то страшит.

— Всего скорее, этим неизвестным является ее бывший квартирант, — предположил Галямов.

— Пожалуй, что так... Поездка Жукова в Магнитогорск тоже кое-что прояснит.

Около девяти утра прибыл Стеклов. И уже с порога:

— Любопытные вещи творятся на этом свете! — Он поочередно за руку поздоровался с Нурбановым, Галямовым и присел на краешек стула. Достал из папки исписанные листки и продолжил: — Вот протокол допроса потерпевшей.

— Как ее самочувствие? Не нужно ли чем-нибудь помочь? — спросил Нурбанов.

— Чувствует сносно. Поранила руки изрядно. Устроили мы ее в отдельную палату...

Майор положил на стол перед Нурбановым бумаги и кратко пояснил, что перстень, который Метелева видела нынешней ночью на таинственной руке, принадлежит ее бывшему постояльцу Постнову. Она как-то без стука вошла в комнату квартиранта, а он в это время переодевался. Постнов схватил лежавшие на стуле брюки и прижал их к груди. Из брюк выпал перстень с большим камнем с красными прожилками. Метелева поспешно вышла из комнаты. А раньше она видела у Постнова большое родимое пятно на левой руке. Вот по этим приметам она и признала — вроде как ожил покойник-то.

— Она раньше не замечала, какую обувь носит Постнов? — оторвался от бумаг подполковник.

— Нет, не замечала. Это отражено в протоколе допроса.

— Я вот о чем думаю, — заметил Стеклов, — не тот ли это перстень, что носил атаман Мефодий? Ведь в Гурьеве мой старший товарищ рассказывал о неком большом бриллиантовом перстне с огненно-красным отблеском, в котором якобы заключена большая тайна.

• Предыдущая
• 41/52
• Следующая