Слабая женщина, склонная к меланхолии - Волчок Ирина - Страница 3

• Предыдущая
• 3/63
• Следующая

— Я сама потом со всеми разберусь, — грустно пообещала Ася. — Людмила Ивановна, идите на рабочее место. Светлана Алексеевна, проследите, чтобы все обулись. Пока мы тут будем заняты, в палате провести санобработку. У вас минут двенадцать-тринадцать.

— Уж я проведу! — угрожающим тоном сказала Светка. — Я их в автоклаве прокипячу! Я ихние ружья хлоркой вымою! Только вы не расстраивайтесь, Анастасия Павловна!

Ася вздохнула, пожала плечами, сделала выражение лица типа «это уж как получится», вошла в перевязочную вслед за Людой и тихо прикрыла дверь. Погрозила кулаком Люде, которая беззвучно хохотала, зажимая ладонями рот, и прислушалась к тому, что происходило за дверью. За дверью, судя по всему, происходил военный переворот.

— Обувайся как следует! — громко шипела Светка. — Чего ты одной рукой? Положи ружье, раз мешает делом заниматься! Давай подержу, черт с тобой… Ой, ну уроды… Натащили грязи своими копытами… Смерти вы моей хотите? Меня же Ася Пална расстрелит за такое дело… В сортире замочит… Живьем сожжет… Но сначала я вас всех перестреляю! И потом не жалуйтесь, что не предупреждала!.. Ты чего делаешь, а? Ты чего это стерильными бахилами по грязи возишь? Это тебя мама учила стерильными бахилами по грязи возить? Подними копыто сейчас же! Здесь тебе не овощной магазин! Почему больной до сих пор не обут?! Кто из вас главный начальник? Ты главный? Слушай, главный, я тебя по дружбе предупреждаю: не надо Асю Палну расстраивать. Она у нас женщина слабая, склонная к меланхолии, из-за любого пустяка может расстроиться. А уж из-за такой кошмарной грязи-о-о-о… И все, последствия — непредсказуемы. Так что обувай больного быстренько — и на процедуры. У меня всего двенадцать минут… Я еще посмотрю, что вы там в палате насвинячили. Если курили — все, можете писать завещание. Больной! Не наклоняйте голову! Глаз после операции, а он голову наклоняет! Для того сам Плотников ночь не спал, чтобы тут всю его работу — псу под хвост?! Готовы? Так, готовы. Заходите, когда Ася Пална позовет. Выходите, когда я разрешу. Тут еще все мыть и мыть… У санитарок и так работы до хрена… Все, стойте, ждите, сейчас спрошу.

Дверь приоткрылась, Светка сунула в щель шкодливую физиономию, подмигнула хитрым коричневым глазом, спросила жалобным голосом:

— Анастасия Павловна, можно уже их запускать?

— Их? — удивилась Ася. И подмигнула Светке. — Они что, все больные? Все равно — по одному и в порядке живой очереди.

Светка подмигнула другим хитрым коричневым глазом, испуганно сказала: «Есть!» — и исчезла, прикрыв дверь. За дверью опять громко зашипела:

— Куда толпой претесь? Ася Пална сказала: по одному! И все, и кончай базар! Спорить они тут будут! С Асей Палной спорить… Совсем страх потеряли. Больной! Ваша очередь. Главный, ты куда? Тебе же русским языком сказано: но пасаран. Цурюк. Андэстэнд или вообще уже?

Что-то неразборчиво пробубнил квадратный.

— Ну, смотри, — зловещим голосом сказала Светка. — Мое дело — предупредить по дружбе. У вас свои правила, у нас свои правила. Если Ася Пална обидится — я за последствия не отвечаю. Так что сам с ней объясняйся, а я к ней больше соваться не буду, мне еще немножко пожить хочется.

Дверь опять открылась, теперь в щель всунул свою багровую физиономию квадратный:

— Можно?

— Входите, больной, — сказала Ася, не глядя на него и старательно натягивая перчатки. — Проходите, садитесь. Фамилия, имя, отчество, диагноз, дата операции… Ну, что же вы?

Она нетерпеливо поёрзала на стуле и пошевелила пальцами поднятых рук. Перчатки скрипели. Получилось довольно зловеще.

— Да нет, я только спросить хотел… Это не я больной, это он… Но по одному нельзя. То есть чтобы он один — это нельзя. У нас правила. Это ж заключенный, так что как же одному? Не положено.

— Почему? — Ася посмотрела на квадратного с интересом.

Квадратный глубоко задумался. Неужели ответит? Ага, все-таки ответил:

— Так ведь охрана… Всякое бывает… В смысле опасности.

— Да-да-да, понимаю, понимаю, — с сочувствием сказала Ася. — И со стороны кого вы ждете опасности здесь? Может быть, со стороны Людмилы Ивановны?

Квадратный смотрел через ее голову на Люду. Люда отрицательно качала головой — Ася видела отражение в темном стекле шкафчика прямо напротив себя. Квадратный принял подсказку, тоже отрицательно помотал головой.

— А! — догадалась Ася. — Вы ожидаете опасности с моей стороны!

Люда за ее спиной покивала утвердительно. Квадратный, глядя на нее, тоже утвердительно кивнул. Наверняка в школе был двоечником. Привык только на подсказках выезжать. Совсем мозги не включает.

— Да нет, — все-таки включил мозги квадратный. — Наоборот! С его стороны опасность! Преступник же. Так что опасность с его стороны. В вашу сторону… То есть вам. То есть для вас.

— Боже мой! — огорчилась Ася и чуть не взялась стерильными перчатками за голову. Спохватилась, просто подняла руки еще выше и опять пошевелила пальцами. — Какая нервная работа! Я сейчас расстроюсь.

— Нет! — в ужасе крикнула Люда за ее спиной и показала квадратному кулак. Или кукиш? По отражению в стеклянном шкафу было не очень понятно. — Анастасия Павловна, только не это! Я вас умоляю, не расстраивайтесь сегодня, пожалуйста! У меня и так не день, а кошмар какой-то! Если еще и вы расстроитесь — я просто не выдержу! У меня просто сердце разорвется!.. Ты чего стоишь, а? Ты чего тут качаешься, как тонкая рябина? А ну, давай больного быстро сюда! Пока Анастасия Павловна совсем не расстроилась!

Квадратный ошалело выпучил глаза, просипел: Слушаюсь! — и исчез, хлопнув дверью. Двоечник. И тут же заговорил в коридоре громким командирским голосом, слегка в нос, смазывая гласные и делая ударение на каждом слове. Как двоечник, который сбежал из школы и теперь выступает перед мелкой дворовой шпаной в привычной среде обитания. Опять сунул багровую физиономию в дверь, вполне нормальным голосом просил:

— Мы только вдвоем войдем, это можно? Только я и еще только один охранник.

— Кто из вас больной? — заинтересовалась Ася. Отражение Люды в стекле шкафа крутило пальцем у виска. Очень уместно. Квадратный подсказку опять понял, простодушно обиделся:

— Мы все здоровые. Это больной — больной. Так мы вместе с ним. Потому что больной — заключенный. Порядок такой.

— Ну и порядки у вас… Сумасшедший дом. Давайте сюда вашего больного! Долго я еще ждать буду? Рабочий день скоро кончится! И к тому же — больного человека часами держат в коридоре! На ногах! На сквозняках! Чтобы вся работа самого Плотникова псу под хвост!.. Вы что это, нарочно?

— Никак нет! — отрапортовал квадратный. — Разрешите войти?

— Войдите, — милостиво разрешила Ася.

За спиной сдавленно хихикнула Люда, Ася предупреждающе кашлянула. Хватит, повеселились уже. Работать пора.

Больного в перевязочную вводили нелепо. Почти так же нелепо, как вели по коридору. Сначала вошел автоматчик, обвел помещение взглядом — и стволом тоже, — отошел к окну, повернулся к двери и громко сказал:

— Готов!

Вошел больной. Зэк этот. Сделал несколько шагов, остановился, сделал еще один неуверенный шаг, опять остановился… Странно повел головой — не то прислушивался, не то принюхивался.

— Проходите, садитесь в это кресло, — негромко сказала Ася, внимательно наблюдая за ним.

Он обернулся к ней. На ее голос, поняла она. Он же ничего не видит.

— Иди, иди, кому сказали! — прикрикнул квадратный от двери командирским голосом.

Зэк сделал еще один шаг. Совсем не в сторону кресла. Ася протянула левую руку Люде, тихо попросила:

— Сними.

Люда быстро глянула, с сомнением подняла брови, но перчатку с Асиной руки тут же сняла. Сидела молча, держала перчатку наготове. Ася поднялась, вышла из-за стола с инструментами, шагнула к больному и взяла его за локоть рукой без перчатки. Локоть слегка дернулся и напрягся.

Автоматчик шагнул от окна и перехватил ствол поудобнее.

— Отойдите от него, — сдавленно просипел за спиной квадратный. — Это… опасно.

• Предыдущая
• 3/63
• Следующая