Шальной ветер - 2 (СИ) - Каршева Ульяна - Страница 11

• Предыдущая
• 11/69
• Следующая

Когда мужчины принялись за десерт, Ферди наконец придумал, как рассказать о том, что его волновало и даже мучило: не дай Бог, Лара опять попадёт под плеть!

— Дед, а у вас есть приметы, связанные с саламандрами?

— Есть и очень много, — откликнулся де Винд. — И не только приметы. В нашем роду у первого де Винда-землевладельца среди доспехов был наруч, украшенный рисунком изогнувшейся саламандры. Его подарил король в приложение к владению землями. За давностью времён наруч исчез, но девиз, собственной рукой короля начертанный на его основании, будут помнить все потомки и Тиарнаков, и де Виндов, как только начнут изучение архивов нашей семейной истории.

— И каков же этот девиз? — невольно улыбаясь его воодушевлению, спросил Ферди.

Де Винд заколебался, и парень сообразил, что связанные с огнём темы дед побаивается затрагивать в беседах. Но, посомневавшись, хозяин замка всё же сказал:

— Девиз таков: «Стойкость, очищенная огнём».

— Здорово, — искренне сказал парень. — Это по-настоящему здорово…

Он договаривал, когда запел мобильный хозяина. Выслушав говорившего, де Винд поднялся. Кивнул внуку.

— У нас гости. Те самые молодые люди. Попали в дождь, просятся обогреться. Ты уверен, что не хочешь афишировать себя? Хватает ли тебе общения лишь со мной?

— Да, хватает, — спокойно сказал Ферди, охваченный любопытством и тревогой: уж после слов Лары он точно не хочет общаться с теми, кто безнаказанно бросается на беззащитных людей в лесах де Виндов. И тут же пожалел, что не может использовать фотоаппарат своего мобильного: заснять бы этих разыгравшихся деток в момент реконструкции времён Плёточников и показать кадры деду.

— Что ж, тогда мне придётся тебя покинуть.

— Ничего страшного. — Ферди встал проводить деда до выхода из апартаментов. — Я сейчас немного посижу с наушниками, а потом пойду на тренажёры.

Дед ушёл, а парень, выждав, пока женщины вывезут столик, посидел немного на потемневшей от громыхающей грозы, но очень привлекательной из полумрака террасе, слушая аудиозапись одной из любимых книг. Плетёное кресло, плед, укрывший его, неплохой запас светового времени, чтобы время от времени взглядывать на тонувшие в ливне лес и горы, наслаждаться бушующей грозой, — что может быть лучше в непогоду? И Регина, прикорнувшая у ног, грея их…

Когда часть книги закончилась, он пошёл в комнату с тренажёрами. Поскольку погода не обещала, что сегодня ночью он сможет погулять, Ферди на тренажёрах оторвался, но не так, как обычно — просто до пота. Нет, сегодня выполнял обычные упражнения, одновременно размышляя. Первым и главным героем всех размышлений был он сам. И все остальные — по отношению к нему. Он снова вспомнил своё недовольство тем, как разговаривал с Ларой. С парнишками было легче. Они сразу восприняли его как своего. Он вспомнил младшего брата Алексы: эх, как с ним было весело вспоминать общих учителей в общей школе!.. Но зато в конце разговора с девушкой он испытал странное чувство того раздражения, которое счёл злостью. А сегодня, беседуя с дедом, парень обратил внимание, что де Винд разговаривает с ним просто, без тех повелительных ноток в интонации, которые испугали его в начале встречи.

Что происходит? Может, и правда вдали от родителей он начинает освобождаться от влияния матери?.. Он отжался ещё раз и сел на скамье тренажёра, несфокусированно глядя в пространство. Этот его вопрос… Значит ли он, что только вдали от родителей он будет уходить от влияния повелительных ноток в голосе любого человека? Не значит ли это, что он просто трус? Ну, если боится, что в любой момент появятся родители и… И он снова превратится в послушного тюфяка?

Регина негромко проворчала, оглянувшись.

Сердце внезапно дёрнулось и больно забилось. И, когда Ферди понял, что он подумал в первые секунды после того, как уловил ворчание псины, он даже не знал, смеяться ли над самим собой, или злиться на себя. Он решил, что сенбернар уловил шаги приехавших к нему родителей!..

Он быстро перебросил через скамью ноги и мягко, по ковру, подошёл к двери своего миниспортзала. Апартаменты отличались тем, что гостиная была самым большим помещением, а по бокам её, в коротких коридорах-тупиках, располагались остальные комнаты: спальня, тренажёрная, библиотека и другие. Везде — полумрак. Сегодня этот полумрак был естественным и очень качающимся: Ферди отодвинул жалюзи, чтобы видеть дождь и грозу. Ему нравилось настроение природы. Оно взбадривало и его самого.

Но, застыв у приоткрытой двери тренажёрной, из коридора он с беспокойством увидел, что кто-то включил в гостиной свет. Верхний. Яркий. Этим кто-то мог быть только человек, который не подозревает о присутствии в замке странного жильца.

Едва Ферди сообразил всё это, как покрылся гусиной кожей от звонкого девичьего голоса:

— А я говорю, что здесь явно кто-то живёт! Эй, кто-то! Выходи! Мы не кусаемся! — А через пару секунд тот же голос уверенно произнёс: — Смотрите — здесь и книги, и аудиозаписи! Интересно, что на них? Фи-и… Я думала — музыка!

Что-то неразборчиво, гораздо тише, сказал явно мужской голос. Потом — из другого места, ещё один. А Ферди, поначалу изумлённый, начинал закипать. Это что? Так называемые свободные сельские нравы? Внаглую пришли к незнакомому человеку в комнаты и беспардонно роются в его вещах? Это — нормально?.. Парень уже сообразил, что за незваные гости объявились в его комнатах…

— Я посмотрю в том коридоре, а вы — здесь! — властно распорядился девичий голос.

Ферди напрягся. Быстро отступил в комнату с тренажёрами, чуть не наткнувшись при входе на Регину. Первая мысль, едва не заставившая его нервно захохотать: а не натравить ли на непрошеных гостей сенбернара? А потом парень быстро огляделся, в первую очередь присмотревшись к самой двери. Прикусил губу. Запора — даже механического, не было. И, если эти так называемые гости войдут… И включат свет… Он оглядел потолок — и это была вторая мысль: может, можно что-то сделать с освещением? Но лампы были спрятаны, встроенные в сам потолок.

Пульс зачастил. Если они войдут в тёмную комнату, может, свет и не включат?

Но в гостиной света не было, а они его включили, чтобы рассмотреть комнату. Значит… Ферди бросил взгляд на окно, спрятанное за жалюзи. В сумерках легче, чем на свету, на котором придётся ещё и объясняться, кто он такой и почему ему нельзя при освещении. Да ещё поверят ли ему? Дураков много…

«Успокойся, — велел себе Ферди, уже задыхаясь от страха. — Думай, что бы сделал Карей. Ну? Думай! Он бы… Он бы…» Взгляд, рассредоточенно блуждающий по стенам, почти скрытым темнотой, замер на маленьком, едва приметном квадратике. Выключатель.

— Вот бы что сделал Карей, — прошептал Ферди, мокрый от пота, выступившего уже не только от недавней работы на тренажёрах, но и от страха перед светом — не перед нахальными, бесцеремонными гостями!

Он быстро подошёл к выключателю и положил на него ладонь, посылая на мягкие края пластикового квадрата силу, состоящую из собственного страха, злости на людей, которые подвергают его смертельной опасности из пустого любопытства. И беспокойства: где де Винд? Почему дед до сих пор не спохватится, что его молодые гости разгуливают по всему замку без его разрешения? Или он привык к этому?

Собравшись, Ферди облизал солёные от пота губы — и сила хлынула в невидимые отверстия выключателя. Глаз не отводил от еле видного света на полу, который сочился из-под двери. Длинно выдохнул, когда пушистый, давящий на глаза свет резко пропал.

За дверью, совсем близко, раздался возмущённый голос той же самой девицы:

— Что случилось? Кто выключил свет? Господа, прекратите шутить!

Ферди открыл дверь.

Он не знал, насколько хороши эти люди как маги. Девица точно была плоха. Наверное, из универсальных ведьм со слабенькими способностями. Такие не учатся, а только отбывают учёбу, лишь бы получить диплом. Это ясно: она не видит ауры. Хотя… Он пристрастен: многие ведьмы аур не видят. Как не видят их многие маги-студенты. Ему-то самому пришлось научиться видеть…

• Предыдущая
• 11/69
• Следующая