Выбери любимый жанр

Наследник - Кулаков Алексей Иванович - Страница 10


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта:

10

– Про матушку-то знает?

– Ага, ищи дураков!.. Ну как с ним от такой вести сызнова чего дурного приключится? Только-только на ноги встал. Нет уж, пускай кто другой своей головой рискует.

– И то верно.

Пока братья разговаривали, возок и его охрана миновали не очень пострадавший от огненного несчастья посад и углубились в саму Москву. Дворцовые стражи тут же прекратили свои разговоры и стали хмуро смотреть по сторонам, подолгу разглядывая выжженные до земли остовы домов с провалами погребов и подполья, а также груды закопченных камней (или кирпичей) на месте печек. Чем дальше они ехали, тем меньше становилось неряшливых штабелей из обугленных досок и бревен и заметно больше мастерового люда, расчищающего пожарища под строительство новых изб и подворий. Всюду виднелись вереницы погорельцев, тянущихся из города прочь, и доносился звонкий перестук плотницких топоров – город, как сказочная птица Феникс, возрождался из теплого еще пепла. Да он и не умирал, если разобраться, – ведь жизнь, несмотря ни на что, продолжалась… До самых стен Московского кремля родичи молчали, и только у Никольской башни младший брат тяжело вздохнул и еще раз перекрестился на икону Николы Чудотворца, расположенную поверх воротной арки.

– Не иначе за грехи наши Господь послал нам такое испытание!.. Много народу погорело?

Спиридон невольно отвел взгляд перед тихим ответом.

– Попы разом под три новых погоста землю освятили.

Тем временем всадники, а за ними и возок втянулись в высокий проем ворот, и братьям пришлось пришпорить коней, догоняя хвост колонны. Впрочем, нахлестывать жеребцов особой нужды не было, ибо долгий путь небольшого отряда подошел к концу: воины спешивались, довольно переговариваясь между собой, а возок, проехав чуть дальше и замерев прямо напротив Теремного дворца, выпустил из своего темного нутра няньку царевича Дмитрия. А следом и его самого. Худенький, бледненький мальчик в нарядном зеленом кафтане и штанах, темно-красных сафьяновых сапожках и такого же цвета шапочке, украшенной мелким жемчугом, – немного сонно похлопал своими невозможно синими глазищами, зевнул и без особого интереса огляделся по сторонам. Глядя на то, как царевича буквально окружила со всех сторон одна-единственная служанка, старший брат не удержался от усмешки:

– Смотри-тка, Авдотья прямо как наседка над ним квохчет!

Младший мимоходом почесал щеку, заодно отогнав надоедливого комара, и широко улыбнулся.

– Ну так! Ей за малым плетей не досталось, за лень да все хорошее.

– Чего так?

Егор огляделся и понизил голос больше обычного. Слышались только обрывки фраз:

– Стою на страже… Думал, блазнится! Шапку ему под ноги кинул да кафтан на плечи. Он в перильца так ручками своими вцепился, аж пальцы побелели!.. Долго так стоял, я даже хотел кого из нянек кликнуть… Такая суматоха поднялась, что хоть мертвых выноси!.. Сам понимаешь! А он вздохнул этак тяжело, одежку мою с себя скинул и ушел. Потом постельничий дьяк[6] едва плеткой няньку по заду не отходил за недогляд за Димитрием Ивановичем, – а уж орал на нее так, что и во дворе все слышно было.

Спиридон задумчиво обозрел челядинку царевича, стараясь оценить у нее едва не пострадавшую часть тела, разочарованно цокнул языком и равнодушно отвернулся – было бы там чему страдать!..

– Давай уже к старшому, отпрашивайся да домой поедем.

– Это мы быстро!..

Об одном только в своих рассказах умолчал младший брат – о совсем не детском взгляде и признательном кивке, коих удостоился напоследок от царевича. Почему? Да кто его знает…

Если и было что-то интересное по дороге из Александровской слободы в Москву, то Дмитрий это благополучно пропустил – постоянное раскачивание возка вызывало в нем чуть ли не морскую болезнь. Правда, она быстро прошла: поначалу помогло присутствие ненавистного шарлатана, отчетливо нервничающего под ласковым взглядом юного Рюриковича. А на следующий день, когда Ральф Стендиш вдруг отказался от положенного ему места в возке (ха, меньше народу – больше кислороду!) и самочувствие немного пришло в норму, голову вдруг посетила удивительно светлая мысль. Насчет того, что он совсем не обязан весь световой день «наслаждаться» скукой и духотой внутри тряского средства передвижения и удивительно монотонными пейзажами снаружи. Зато вполне может этот же день хорошенько потренироваться, работая со средоточием. Пытаясь при этом отрешиться от продольных и поперечных покачиваний поскрипывающего четырехколесного «лимузина», едва заметного запаха конского пота и вездесущей дорожной пыли, позвякивающей упряжи и прочих многочисленных радостей долгого путешествия. В коем, надо признать, был и приятный момент. Один. Когда на третий день пути из-за каких-то мелких задержек их небольшой караван не успел к вечеру достичь жилья и для ночевки царевича и его служанки разбили небольшой, но очень богато отделанный шатер. Ночью ему удалось немного походить вокруг, вдоволь надышаться свежим воздухом, полюбоваться на звездное небо…

Собственно, из-за своих упражнений он и само прибытие в стольный град Москву пропустил, уже привычно задремав днем на пару-тройку часиков. Поэтому внезапная остановка и поднявшийся многоголосый радостный гомон вокруг возка стали для Дмитрия настоящим сюрпризом – так толком и не проснувшийся, сонно-равнодушный ко всему вокруг, он вышел вслед за своей нянькой, тут же отворачивая лицо от пылающего в небе солнечного диска, и мельком осмотрелся. Все было смутно знакомым и одновременно абсолютно чужим: те же видимые купола церквей отчего-то имели непривычную форму и цвет (совсем не золотой), а вместо асфальта или хотя бы брусчатки под ногами была утоптанная до каменной твердости земля. Возвышающиеся в некотором отдалении краснокирпичные стены Кремля заканчивались совсем не памятными зубчиками в форме ласточкиного хвоста, а ровной двускатной кровлей-настилом, опирающейся своими опорами-балками как раз на те самые «хвостатые» зубчики. В дальнем углу двора спокойно стояли потемневшие от времени (или грязи) бочки, чей вид наполовину скрывала небольшая копенка золотистого сена… И множество чужих взглядов со всех сторон. Любопытных, равнодушных, радостных, даже несколько неприязненных – эти он ощутил острее всего. Жаль, не получилось рассмотреть «доброжелателей» поподробнее – нянька ловкими движениями поправила слегка перекосившийся в сторону кафтанчик, чуть-чуть передвинула шапку и едва заметно направила-подтолкнула в сторону малого «домашнего» крыльца. Недолгое путешествие по удивительно темным и запутанным переходам Теремного дворца закончилось в довольно небольшой горнице, при виде которой в памяти словно само собой всплыло название.

«Передняя».

За нею была еще одна горница, именуемая крестовой, с богатым иконостасом на одной из стен и маленькой подушечкой на специальной лавке – именно на нее он будет вставать коленями каждое утро и вечер, отдавая своей первой и последней молитве не меньше десяти минут. Затем светлица с тремя большими окнами – Комната, где с царевичем занимались мудрые и многажды раз проверенные наставники, обучая его всему, что должно знать и уметь наследнику престола Московского. Ну и наконец, небольшая, но очень уютная светлица – постельная, с довольно большим (и твердым) даже на первый взгляд ложем.

– Присядь, дитятко.

Незнакомая доселе верховая[7] челядинка средних лет попыталась легонько надавить на плечи, понуждая его податься назад. И тут же получила внимательно-неприязненный взгляд и довольно чувствительный шлепок по запястью.

– Ох!

Пока она в растерянности глядела на первенца великого князя, в светлицу зашла отставшая в переходах Авдотья. Склонилась перед своим юным господином, поймала его разрешительный кивок, после чего начала спокойно расстегивать жемчужные пуговицы кафтанчика. Мимоходом пояснив растерянно переглядывающимся служанкам:

вернуться

6

В переводе на нынешние звания – комендант, отвечающий за безопасность объекта.

вернуться

7

То есть дворцовая, придворная служанка. До отменяющего приказа постельничего боярина Авдотья считается личной служанкой (нянькой) члена царской семьи, что делает ее по статусу заметно выше остальных дворцовых служанок.

10
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело