Число Зверя - Левин Айра - Страница 11

Ги улыбнулся.

– Ну, так и полагается для настоящей показухи. Мистер и миссис Кастивет засмеялись, и Ги присоединился к ним. Розмари улыбнулась и разрезала отбивную, сухую и пережаренную, с горошком и картофельным пюре под мучным соусом Миссис Кастивет никак не могла успокоиться.

– Да, действительно, прямо в точку: настоящая показуха!

– Я дарю вам эту шутку, – сказал Ги.

– Все эти наряды и ритуалы… – подхватил мистер Кастивет. – Да и во всех религиях, не только у католиков. Сплошной маскарад для невежд!

– Может быть, мы обижаем Розмари своими замечаниями? – заметила миссис Кастивет.

– Нет, вовсе нет.

– Ты ведь не религиозна, дорогая моя? – учтиво спросил мистер Кастивет.

– Меня так воспитывали, – сказала Розмари. – Но теперь я чистый агностик. Так что вы меня ни чуть не обидели – А вы? – поинтересовался мистер Кастивет у Ги. – Вы тоже агностик?

– Наверное, да Не знаю, как можно думать иначе. То есть, я хочу сказать, что убедительных доказательств нет ни у одной из сторон, верно?

– В самом деле нет, – согласился мистер Кастивет. Миссис Кастивет внимательно поглядела на Розмари.

– Ты так неуютно себя почувствовала, когда мы смеялись над шуткой Ги насчет Папы.

– Ну, он ведь все-таки Папа, – смутилась Розмари. – Я всегда его уважала и сейчас уважаю, хотя и не считаю уже, что он святой.

– Если ты не считаешь его святым, – сказал мистер Кастивет, – то не следует его и уважать, потому что он обманывает людей, говоря, что он святой.

– Вот именно, – поддержал Ги.

– Как только подумаю, сколько денег уходит на его наряды и драгоценности… – проговорила миссис Кастивет.

– Вот вам и лицемерие, замаскированное религией, – продолжал мистер Кастивет. – Это было неплохо изображено в «Лютере». Вы там играли главную роль, Ги?

– Я? Нет! – ответил Ги.

– Разве не вы были дублером Альберта Финни?

– Нет. У меня там была менее заметная роль.

– Странно, – удивился мистер Кастивет. – А я думал, что это вы. Я помню вашу жестикуляцию и специально посмотрел в программке, кого вы играли. И там написано, что вы были дублером Финни.

– Какую жестикуляцию? – не понял Ги.

– Ну, я не помню точно, вот такие движения…

– Когда у Лютера начинался приступ, я делал руками такой жест, как бы протягивая их к небу.

– Точно! – радостно подтвердил мистер Кастивет. – Именно это… А вот у мистера Финни все было очень неестественно, смею заметить – Да что вы, – возразил Ги.

– По-моему, его игру сильно переоценили, – сказал мистер Кастивет. – Интересно было бы посмотреть, как бы вы сыграли эту роль.

Ги засмеялся.

– Мы с Финни действительно очень разные. – Он радостно посмотрел на Розмари. Она улыбнулась: ей было приятно, что Ги чувствует себя здесь хорошо, иначе бы он ей этого не простил – весь вечер провести в разговорах с папашей и мамашей Сеттл. Нет, Кеттл.

– Мой отец был театральным продюсером, – продолжал мистер Кастивет. – И все свое детство я провел в обществе таких людей, как миссис Фиск и Форбс-Роберт-сон, Отис Скиннер и Моджеска. Поэтому я замечаю не только обычные способности у актеров. У вас, например, интереснейшие внутренние качества, Ги. И по телепередачам это видно. Вы пойдете очень далеко, если преодолеете полосу временных неудач, через которую должен пройти каждый выдающийся актер. Вы сейчас где-нибудь снимаетесь?

– У меня есть на примете парочка ролей, – сказал Ги – Не могу себе представить, чтобы вам в них отказали.

– А я могу.

Мистер Кастивет уставился на Ги.

– Вы это серьезно?

На десерт был домашний бостонский пирог с кремом, и хотя он удался лучше, чем отбивные с овощами, Розмари показалось, что он слишком уж приторный. Однако Ги похвалил пирог и даже попросил добавки. Но, может быть, он только играл очередную роль, подумала Розмари, отвечая комплиментом на комплимент.

После ужина Розмари вызвалась помочь с посудой. Миссис Кастивет сразу же приняла предложение, и женщины занялись уборкой стола, а Ги и мистер Кастивет прошли в гостиную.

Кухня, начинавшаяся сразу за холлом, была маленькая и казалась еще меньше из-за оранжереи, о которой говорила Терри. Растения располагались на большом белом столе длиной фута в три, который стоял возле единственного окна. Над столом склонились лампы, освещавшие стекла парника, отчего они казались не прозрачными, а какими-то белесыми. В оставшемся пространстве близко друг к другу стояли мойка, плита, холодильник и над всем этим под самым потолком были прибиты какие-то бесконечные ящики. Розмари вытирала посуду, стоя рядом с миссис Кастивет, и с удовольствием думала, что ее кухня гораздо больше и куда лучше обставлена.

– Терри говорила мне про вашу оранжерею.

– О, да, – сказала миссис Кастивет. – Это прекрасное хобби. Тебе бы тоже надо этим заняться.

– Когда-нибудь и у меня будет сад с разными травами, – ответила Розмари. – Не в городе, конечно. Если Ги предложат большую роль в кино, то мы переедем в Лос-Анджелес. Я ведь по своему характеру – деревенская девушка.

– А семья у тебя была большая? – спросила миссис Кастивет.

– Да. У меня три брата и две сестры. А я самая младшая.

– Сестры замужем?

– Да.

Миссис Кастивет водила мыльной губкой внутри стакана.

– У них есть дети?

– У одной двое, а у другой четверо, – ответила Розмари. – Но это было давно. Сейчас, наверное, уже трое и пятеро.

– Это хороший знак для тебя, – продолжала миссис Кастивет, все еще намыливая стакан. Она мыла посуду очень тщательно. – Если у твоих сестер много детей, значит, у тебя тоже так будет. Это передается по наследству.

– Да, мы очень плодовитые. – Розмари приготовила полотенце для стакана. – У моего брата Эдди уже восемь детей, а ему только двадцать шесть лет.

– Вот это да! – Миссис Кастивет ополоснула стакан и передала его Розмари.

– А всего у меня двадцать племянниц и племянников. Но я даже и половину из них не видела.

– А разве ты не ездишь их навещать?

– Нет. Я не в очень хороших отношениях с семьей. Я дружу только с одним братом. Остальные считают меня уродом в семье.

– Да? Почему же?

– Потому что Ги не католик, и мы не венчались в церкви.

– О! – посочувствовала миссис Кастивет. – Какой шум поднимают некоторые люди из-за религии. Ну, это они виноваты, а не ты, так что и не переживай.

– Легко сказать. – Розмари поставила стакан на полку. – Может быть, теперь я буду мыть, а вы вытирать?

– Нет, лучше так.

Розмари выглянула в дверь. Но она увидела только уголок гостиной, в котором стояли столики с газетами и ящики. Ги и мистер Кастивет расположились в другом углу. В воздухе висел голубоватый сигаретный дым.

– Розмари!

Она обернулась. Миссис Кастивет протягивала ей чистую тарелку, держа ее в зеленой резиновой перчатке.

Почти целый час они мыли тарелки, кастрюли и столовое серебро. Розмари подумала, что сама бы она сделала это вдвое быстрей. Когда они с миссис Кастивет вернулись в гостиную, Ги и мистер Кастивет сидели на диване лицом друг к другу, и мистер Кастивет что-то увлеченно доказывал Ги, время от времени ударяя себя указательным пальцем по ладони.

– Ну, Роман, хватит утомлять Ги своими рассказами про Моджеску, – заворчала миссис Кастивет. – Он тебя слушает только из вежливости.

– Нет, что вы, мне очень интересно, миссис Кастивет, – возразил Ги.

– Вот видишь! – воскликнул мистер Кастивет.

– Только говорите Минни, – попросила миссис Кастивет. – Называйте меня Минни, а его – Роман, хорошо?

Она взглянула на Розмари.

– Хорошо?

Ги засмеялся.

– Ну ладно, пусть будет Минни.

Они поговорили про Гоульдов и Брюнов, про Дубина и де Вора, потом про брата Терри, который оказался в гражданском госпитале в Сайгоне, а потом перешли к убийству Кеннеди, потому что миссис Кастивет сейчас как раз читала об этом книгу. Сидя на стуле, Розмари почувствовала себя странно: ей показалось, что Кастиветы – старые знакомые Ги, которым ее только что представили.