Камни косы, или О кошечках, птичках и прочих милых тварях (СИ) - Котянова Наталия - Страница 23
- Предыдущая
- 23/39
- Следующая
А потом Аль сделала торжественное объявление: она устроила, чтобы группа участвовала в ежегодном Вильнюсском рок-фестивале. Он обычно проходит в начале сентября, и самые известные литовские и даже зарубежные группы не брезгуют участвовать в этом престижном мероприятии. Мы, честно говоря, были в шоке…
На вопрос, как ей это удалось, Альфи со смехом призналась, что совершенно случайно: встретила в супермаркете знакомого, близкого друга покойного отчима. Он её узнал, разговорились… Оказывается, дядя Витус продолжает успешно крутиться в шоу-бизнесе, в том числе является одним из организаторов этого фестиваля. Тут она не утерпела и решила воспользоваться знакомством в корыстных целях. Рассказала про нас… И выяснила, что дядя Витус уже наслышан о «Гранях». Угадайте, от кого? От пресловутого господина Манчавичюса! Он, между прочим, нас очень хвалил, вот так! В общем, долго уговаривать его не пришлось. Помимо участия в фестивале дядя Витус пообещал выкроить время и ознакомиться с творчеством группы поплотнее, послушать и, в благоприятном случае, познакомить с парой проверенных людей. Вот вам и случайная встреча в рыбном отделе!
Саби попыталась счастливо распрыгаться и тут же была схвачена не столь легкомысленным женихом; а я рискнул «на радостях» схватить «госпожу менеджера» на руки и вприпрыжку потаскать по комнате. Она притворно боялась и повизгивала, а потом как-то незаметно так и осталась сидеть у меня на коленях. Это стоило всех хороших новостей, вместе взятых…
Мы начали усиленно репетировать, притираясь к новому составу. Том велел Саби не перенапрягаться, но музыка всегда была для неё любимым развлечением, а не работой, и она на все его просьбы «поберечься и отдыхать» отмахивалась или привычно показывала язык. Беременность проходила легко, без токсикоза и других гадостей, и наша «принцесса» прямо горела энтузиазмом.
Дальше радости заканчивались, начинались проблемы. Точнее, одна проблема, глобальная и нудная: Габа. Единственная и неповторимая… Целых две недели она не знала, что я в Вильнюсе — сама отдыхала за границей. А по приезде «добрый» дядька Матас сразу сдал меня с потрохами, как я его ни просил. И вот позади две встречи. Если первая проходила ещё более-менее прилично (любящая бабушка соскучилась по «мальчику»), то потом опять заиграла старая пластинка: остепениться, учиться, жениться. Ну как ей ещё не надоело столько лет капать мне на мозги одно и то же!! Я смертельно устал огрызаться, доказывать, что я уже давно взрослый и у меня своя жизнь, куда лезть никому не надо, особенно из благих побуждений… Но Габа — это Габа. Она всё и всегда знает лучше. Ещё отца моего доводила, а уж он был куда терпеливее меня. Так что в нашей затянувшейся «схватке за мою жизнь» априори не могло быть победителя. Я всё-таки её внук, и мерзкий неуступчивый характер — наша общая фамильная черта.
Сегодня была встреча номер три. Бабушка была настроена особенно по-боевому и решила форсировать события: «случайно» пригласила в это же время «одну прекрасную девушку из прекрасной семьи». Спасло меня только то, что последняя «завяла» от одного моего вида (не успел переодеться после репетиции, немного потный и лохматый, подумаешь…) В общем, она быстро слиняла, а Габа закономерно рассердилась. И пригрозила: или я срочно берусь за ум и веду себя хорошо (видимо, «девушки из прекрасной семьи» у неё ещё не кончились), или… А вот это был удар ниже пояса. Она всерьёз пригрозила забрать у меня дом. Пусть он принадлежит ей только формально, у неё есть свой, куда более шикарный, а в этом я жил с самого рождения — Габа вознамерилась «выгнать меня оттуда к чёртовой матери и продать, а барахло пустить с молотка». Эта угроза выглядела бы как шутка, но я, к сожалению, знаю собственную бабушку: она из принципа пойдёт до конца. Ей всё равно, что там жили мои родители, что я, несмотря на свои редкие приезды, дико люблю в своём доме каждую комнату, каждую вещь — как свидетелей беззаботного счастливого времени, которое закончилось в один миг после смерти родителей… Этот дом — то единственное материальное, к чему я привязан в этом мире. И она хочет его продать! Просто назло… Старая карга!!
В общем, у меня есть ровно месяц. Один месяц… И всё.
В самом сквернейшем настроении я ввалился в (пока ещё свой) дом и сразу поплёлся на кухню. Есть у Габы я не стал принципиально и теперь собирался что-нибудь срочно сожрать. И заодно выпить.
Из кухни доносился приглушённый разговор. Я узнал Тома и Саби; Альфи ещё не вернулась.
— …что будет после этого фестиваля? — рассуждала Саби. — Мы сейчас все на воодушевлении, но что потом? Если нас действительно заметят и начнут продвигать? Мы же не маленькие, знаем: поначалу будет не жизнь, а каторга. Да и как я буду выглядеть на сцене с пузом?! Придётся брать другую солистку, однозначно…
— Я без тебя играть не буду, — твёрдо заявил Том. — Пусть даже Ирг на меня обидится… Но для меня тут выбора нет — семья или музыка. Конечно, семья! Ты.
— Спасибо, мой хороший… — до меня донёсся характерный звук поцелуя. — А как же Ирг? Для него-то музыка всегда была на первом месте. Я даже не могу представить, чтобы он занимался чем-то ещё… Если он соберёт новую группу, то ещё сможет многого добиться.
«Ну-ну» — подумал я и хотел уже войти, но снова замер на месте.
— …особенно, если рядом будет Веро. Вместе они горы свернут, я уверен!
— Ага! Если только не разбегутся по-глупости. Смотрю я на них — детский сад какой-то, — снисходительно отозвалась «многомудрая» Саби. — Их же тянет друг к другу, это и слепому видно. Чего же они тогда сопротивляются? Чего боятся? Поговорили бы нормально, как взрослые люди… Глядишь, и родили бы нашей Гинтаре жениха…
Том невольно засмеялся, а вот я машинально опёрся о стену.
— Зря надеешься! Они оба зациклены на своей свободе. Ирг уж точно! Ты представляешь, как он сидит и мямлит, как я тогда, предложение руки и сердца, с коробочкой в руках…
— Угу, а ещё лучше — на коленях и с букетом! — тут они захихикали оба (ну, я им это припомню!)
— Это называется «фантастика в соседнем отделе»! То есть, конечно, полная фигня… Ирг ненавидит попадать в глупые ситуации.
— Вот поэтому и мучается сейчас, как дурак! — уверенно заявила Сабина. — Ведь любой женщине приятно знать, что к ней клеятся с серьёзными намерениями, а не хотят только «в койку сходить». А Веро… Она хоть немного представляет, как НА САМОМ ДЕЛЕ Ирг к ней относится? Она только видит, что её дико хотят… Но ведь ей нужно большее. Или всё, или ничего. Вот и выходит пока сплошное «ничего»…
— М-да… — задумчиво произнёс Том. — Похоже, ты права, солнышко… Только, боюсь, Ирг и сам ещё не понимает, на что способен ради неё. Он просто вбил себе в голову, что Веро в любом случае его вежливо пошлёт, как и всех остальных.
— Это называется — струсил, — отчеканила Саби. — Ты ведь тоже не знал, что я тебе отвечу, тоже сомневался… Но ты смог себя перебороть. А Ирг — если он так и не попытается выяснить всё до конца, значит, он в таком случае трус и не достоин Веро. Лучше один раз бросить вызов и проиграть, чем всю жизнь «сидеть в норе» и вздыхать о несбыточном… А ведь он никогда таким не был…
Тут я не выдержал и, не разбирая дороги, ломанулся в свою комнату.
Трус… Саби права на все сто. И с этим надо что-то делать. Пока не стало слишком поздно…
Какое-то время я нервно наматывал круги по комнате, натыкался на мебель и грязно ругался; потом завалился с ногами на кровать и невидяще уставился в потолок. Мысли разбегались, а те, что удавалось «поймать за хвост», казались совершенно дикими и несвоевременными…
А потом я кое о чём вспомнил. Встал и пошёл в комнату родителей, запертую на ключ почти семь лет назад… Когда-то здесь жили счастливые люди. Жили себе жили, и однажды попали в страшную аварию. Она умерла у него на руках… А он выжил — с тем, чтобы через два месяца уйти вслед за ней. Габа до сих пор не может простить, что сын сам не захотел жить дальше, угас, истощённый тоской и невольным чувством вины — за то, что не смог спасти любимую женщину. Бабушка не хотела понимать, как можно хотеть смерти, если тебе всего сорок шесть, и у тебя есть сын-оболтус, которого ещё нужно «поставить на ноги», есть мать, в конце концов… Сама Габа овдовела примерно в таком же возрасте, и ничего, живёт себе припеваючи, не забивая голову каким-то глупостями… Наверное, это правильно. Да вот только я и тогда не осуждал своего отца, а теперь — тем более. Он просто очень сильно любил мою маму. Так, что жизнь без неё просто утратила для него смысл.
- Предыдущая
- 23/39
- Следующая
