Кот, который читал справа налево (сборник) - Браун Лилиан Джексон - Страница 58

• Предыдущая
• 58/76
• Следующая

– Теперь мне получше, – сказала она, сбросив туфли и погрузив пальцы ног в пушистый ворс ковра.

Квиллер раскурил трубку и показал ей новый выпуск «Любезной обители» с гостиной миссис Эллисон на обложке. Они обсудили вызывающие оттенки красного и розового в этой гостиной, полногрудую корабельную наяду и все «про» и «контра» двуспальных кроватей с боковыми завесами.

Коко сидел спиной к ним на кофейном столике, подчеркнуто игнорируя беседу. Изгиб его хвоста с приподнятым кончиком был преисполнен презрения, но наклон ушей указывал, что он тайно прислушивается.

– Хелло, Коко, – сказала девушка, – я тебе не нравлюсь?

Коко не шевельнулся. Даже усы не дрогнули.

– У меня был когда-то прекрасный рыжий кот по имени Фрэнки, – грустно сказала она Квиллеру. – Я все еще ношу его фото в сумочке.

Она достала из бумажника пачку визитных карточек и фотографий и разложила их на диване, а потом горделиво подняла фото пушистого рыжего шара:

– Оно не в фокусе да и выцвело, но это все, что у меня осталось от Фрэнки. Он дожил до пятнадцати лет. Происхождение его туманно, но…

Коко! – крикнул Квиллер. – Пошел вон!

– Кот тихо всполз на диван и вовсю работал длинным розовым язычком.

– Он лизал вон ту карточку, – указал Квиллер.

– Ох! – сказала Коки и подхватила небольшую фотографию мужчины. Она сунула ее в бумажник, но Квиллер все-таки успел уловить общие очертания. Он насупился в неудовольствии, а она принялась говорить о котах и о тертом мускате в коктейлях.

– А теперь расскажите-ка мне все о своих усах, – потребовала Коки. – По-моему, вы отлично понимаете, что они ужасно обаятельны.

– Я вырастил эту травку в Британии во время войны, – поведал Квиллер. – Ради камуфляжа.

– Мне она нравится.

Ему стало приятно, что она не спросила, какой именно войны, – как имели обыкновение спрашивать молодые женщины.

– По правде говоря, я опасаюсь их сбривать, – сказал он. – У меня странное ощущение, что это украшеньице позволяет мне проникать в суть некоторых вещей, например распознавать ложь и предчувствовать надвигающиеся события.

– Удивительно! – поразилась Коки. – Совсем как кошачьи усы!

– Обычно я не признаюсь в этом. Не хотел бы поднимать шум вокруг этого.

– Могу вас понять.

– Недавно у меня были предчувствия относительно кражи Тейтовых нефритов.

– Мальчика уже нашли?

– Вы имеете в виду мальчика-слугу, который якобы похитил ценности? Одно из моих предчувствий касается как раз его. Я не считаю, что он – вор.

У Коки расширились глаза.

– У вас есть какое-нибудь на то основание?

– В том-то и дело: у меня нет ничего, кроме этих чертовых предчувствий. Паоло не подходит такая роль, и есть что-то сомнительное в хронотопе кражи… и у меня имеются кое-какие данные о Джордже Верниге Тейте. Вы что-нибудь когда-нибудь слышали о скандале в семье Тейта?

Коки покачала головой.

– Конечно, вы же были тогда еще слишком малы.

– Становится поздно, – взглянула на часы Коки. – Мне бы надо домой.

– Выпьем еще? – предложил Квиллер.

Он подошел к бару, скрывавшему неисчерпаемые запасы ликеров, и достал из компактного холодильничка сливки и имбирное пиво.

Коки принялась расхаживать по комнате и любоваться ею из каждого угла.

– Откуда ни взгляни, всюду прекрасная линия и композиция, – с восторженным лицом говорила она. – И люблю я эту вот игру текстуры – бархатной, древесной, шерстяной, меховой… Этот ковер! Я преклоняюсь перед этим ковром!

Она с размаху бросилась в путаные заросли роскошного ковра. В экстазе распростерлась на нем, широко раскинув руки, и Квиллер яростно дернул себя за усы. Она лежала, не подозревая, что к ней подбирается кот. Крючком изогнув хвост, припав к ковру, кот продвигался сквозь косматый ворс, точно дикий зверь, крадущийся через подлесок. Прыжок!..

Коки вскрикнула и села.

– Он укусил меня! За голову укусил!

Квиллер бросился к ней:

– Он оцарапал вас?

Коки пробежалась пальцами по волосам:

– Нет. На самом деле он меня не укусил. Только попытался чуть-чуть ущипнуть. Но он казался таким… враждебным! Квилл, с чего бы Коко такое проделывать?

В воскресенье Квиллер спал бы до полудня, если бы его не пытали сиамскими усами. Когда Коко решил, что пора вставать, то легко и беззвучно вспрыгнул к спящему на кровать и тихонько коснулся усами его носа и подбородка. Квиллер поднял веки и оказался прямо перед двумя неописуемыми глазами, столь же невинными, сколь голубыми.

– Пшшел вон, – сказал он и снова заснул.

К нему вновь приложились усами, на сей раз к более чувствительным местам – к щекам и лбу.

Квиллер вздрогнул, сжал зубы и зажмурился, только почувствовав, как усы кота щекочут ему веки. Он резко принял сидячее положение, а кот, считая свою миссию выполненной, спрыгнул с постели и выскочил из комнаты.

Квиллер выполз из спальни, надев клетчатый красный халат, бесцельно глянул на свою трубку и отяжелевшими глазами обвел гостиную. На кофейном столике громоздились фужеры для шампанского, воскресная газета и прилежно умывавшийся Коко.

– Вчера вечером ты был мерзким котом, – укорил его Квиллер. – Ты зачем пытался укусить эту милейшую девушку, которая так любит котов? Что за дурные манеры!

Коко крутанулся и с отрешенной сосредоточенностью занялся основанием своего хвоста, а Квиллерово внимание обратилось на ковер. Там, на приплюснутом ворсе, в полный рост отпечаталось длинное стройное тело Коки, – там, где она распростерлась в тот головокружительный миг. Он сделал было движение, чтобы распрямить ворс, ударив по нему пальцами ног, но переменил намерение.

Коко покончил с утренним туалетом и расселся на кофейном столике, с ангельским видом щурясь на хозяина.

– Ты, дьяволенок! – сказал Квиллер. – Вот бы узнать, что у тебя на уме! Та фотография, которую ты лизнул…

Зазвонил телефон, и Квиллер приготовился выслушать очередной ворох комплиментов. Он помнил поздравительные звонки прошлого воскресенья. Ведь до публики уже дошел новый выпуск «Любезной обители».

– Хелло-о! – кокетливо сказал он.

– Квилл, это Харолд! – Тон был напорист, и Квиллер съежился. – Квилл, новости слышали?

– Нет, я только что поднялся…

– Ваш материал в сегодняшнем журнале – ваша резиденция для работающих девушек – слыхали?

– Что случилось? – Квиллер прикрыл рукой глаза. Перед ним чередой пронеслись видения массового убийства – полный дом невинных девушек, убитых в своих кроватях, в двуспальных кроватках с розовыми боковыми завесами.

– Прошлой ночью там была полицейская облава. Это – дом терпимости!

– Что?!

– Полиция поставила там своего человека, получила ордер и прикрыла это местечко.

Квиллер нежданно сел – у него подогнулись колени.

– Но дизайнер говорил мне…

– Как это случилось? Кто навел вас на этот… этот дом?

– Дизайнерша. Миссис Мидди, милая пожилая дамочка. Она специализируется на… ну… на резиденциях для девушек. Дортуары, ну да, и клубные помещения для женских организаций. А это задумано как первоклассный пансион для работающих девушек.

– Вопрос в том: где работающих?! – кричал Перси. – Это превращает нас в компанию болванов! Ждите – уж «Утренняя зыбь» это обыграет!

– Не знаю, что и сказать, – задохнулся Квиллер.

– Уже ничего не поделаешь, но вам бы связаться с этой миссис Бидди…

– Мидди.

– …как бы там она ни звалась, и дать ей как следует уразуметь, что мы думаем по поводу этой дурацкой ситуации. Невероятное положение per se, а уж вслед за делом на Теплой Топи – так это даже и через край!

Перси повесил трубку, и ошеломленный Квиллеров разум попытался припомнить, как все это случилось. Должно же быть объяснение. Потом он схватил телефон и набрал номер.

– Да? – сказал сонный голос.

– Коки! – сурово рявкнул Квиллер. – Слышали новость?

– Какая новость? Я еще не проснулась.

• Предыдущая
• 58/76
• Следующая