Хроники Академии Сумеречных охотников. Книга I (сборник) - Власенко Н. П. - Страница 5

• Предыдущая
• 5/17
• Следующая

– Ради Ангела! – скривилась Жюли.

– Смешно, – заметил Саймон.

Из гардероба действительно доносились странные звуки: кто-то скребся, хрюкал и так жутко шипел, что волосы на затылке вставали дыбом.

Молнией метнувшись к свободной кровати, Жюли с изяществом Сумеречного охотника нырнула под одеяло. Саймон предположил, что кровать эта – его. Ну надо же, он тут всего пару минут, а девушки уже сами к нему в постель прыгают. Какой волнующий факт для будущей автобиографии.

Если забыть о том, что девушки просто спасаются от демонических грызунов.

– Саймон, сделай что-нибудь!

– Да, Саймон… Значит, ты – Саймон? Привет, Саймон. Да, так вот, сделай, пожалуйста, что-нибудь с демоном-опоссумом, – поддержал беседу парень на табуретке.

– Никакой это не демон.

Впрочем, до конца Саймон в этом уверен не был. Звуки из гардероба доносились действительно не совсем обычные, словно там ворочался кто-то огромный и опасный.

– Я родилась в Городе Стекла, – заявила Жюли. – Я Сумеречный охотник и могу справиться почти с любым демоном. Но я росла в приличном доме, где не водилось никакой дикой фауны!

– Ну а я из Бруклина, – отозвался Саймон. – И можно сколько угодно поливать мой город грязью и называть его вонючей кучей мусора с хорошей музыкой или чем хотите, но в чем в чем, а в грызунах я разбираюсь. Кроме того, кажется, я и сам успел побыть грызуном, но это было давно и неправда, я об этом не помню и обсуждать не хочу. Так что, думаю, с опоссумом я как-нибудь справлюсь… если он не демон, конечно.

– Я его видел, а ты – нет! – сказал парень с табуретки. – Говорю тебе, он как-то подозрительно огромный. Дьявольски огромный.

Из гардероба снова донеслись шелест и угрожающее сопение. Саймон принялся изучать чемодан, валяющийся на кровати. Куча рубашек-поло, а сверху…

– Это оружие? – спросила Жюли.

– Увы, – отозвался Саймон. – Это теннисная ракетка.

Да уж, у нефилимов просто куча времени остается, чтобы заниматься внеклассной работой.

Ракетка – это, конечно, не пистолет и не кинжал, но лучше так, чем с голыми руками. Вернувшись к гардеробу, Саймон распахнул дверцу.

В темной глубине, среди изгрызенных щепок притаился опоссум. Красные глазки зверька сияли яростью, пасть открылась, издав жуткое шипение.

– Какая гадость, – пробормотала Жюли. – Убей его, Саймон.

А парень с табуретки заявил на полном серьезе:

– Саймон, ты наша единственная надежда!

Опоссум дернулся вперед, как будто собираясь напасть. Ракетка хлопнула по тому месту, где зверек был мгновение назад. Зашипев, опоссум кинулся в другую сторону. Саймону в голову пришла дикая идея – что хитрый грызун его обманывает, заставляя впустую хлопать ракеткой.

В следующую секунду опоссум вырвался из гардероба, пробежав между ног своего потенциального убийцы.

С боевым кличем, больше смахивающим на банальный визг, Саймон отпрыгнул назад, едва не споткнувшись, и принялся беспорядочно молотить ракеткой по каменным плитам пола, целясь в опоссума, но неизменно промахиваясь. К визгу зверька присоединился визг Жюли. Саймон крутился, пытаясь понять, куда забился грызун. Краем глаза уловив промельк чего-то пушистого, он повернулся в ту сторону.

Парень с табуретки – то ли от страха, то ли действительно стараясь помочь – вцепился Саймону в плечи и попытался развернуть в нужную сторону.

– Там! – крикнул парень ему прямо в ухо.

От неожиданности Саймон потерял равновесие и шагнул назад.

Под коленку уперся угол табуретки. Неустойчивая конструкция наклонилась, и новый сосед, пытаясь не свалиться, опять вцепился в плечи Саймона. У того уже кружилась голова, его шатало, и поэтому, увидев опоссума на собственной кроссовке, он сделал роковую ошибку.

Он врезал ракеткой себе самому по ноге.

Очень сильно.

Саймон, табуретка, парень с табуретки, ракетка – все рухнули на каменный пол. Опоссум выскочил в открытую дверь. Саймону даже почудилось, что напоследок зверек победно сверкнул красными глазками.

Разумеется, о погоне сейчас не могло быть и речи. Сперва предстояло разобраться в мешанине ног – человеческих и табуреточных – и понять, насколько сильно он приложился головой о деревянный столбик кровати.

Он попробовал сесть. Потер лоб. Голова закружилась, когда Жюли спрыгнула с кровати – столбик зашатался от ее движения и снова задел уже ушибленное место.

– Так, парни, пойду-ка я отсюда, пока эта зверюга не вернулась в гнездо, – возвестила девушка. – То есть, я хотела сказать, я вас тут пока оставлю… ненадолго. – Она остановилась в дверях, высматривая, не поджидает ли опоссум снаружи, прощебетала «Пока-пока!» и унеслась прочь.

– Оу, – Саймон отказался от попыток сесть прямо и уронил голову на руки. Скривился. – И еще раз оу. Это… Это было…

Он обвел рукой табуретку, открытую дверь, раскуроченный гардероб и остановился на себе самом, лежащем поперек комнаты.

– Это было… – Саймон понял, что трясет головой и смеется, не в силах удержаться. – В общем, впечатляющая демонстрация возможностей трех великих недоохотников на демонов.

Парень, уже не на табуретке, удивленно глянул на него – без сомнения, он решил, что Саймон немного не в себе. А Саймон все никак не мог остановиться.

Любой из нью-йоркских нефилимов расправился бы с опоссумом, не моргнув глазом. Изабель просто оторвала бы зверьку голову своим хлыстом. А они тут верещат, разводят панику, прыгают по табуреткам, молотят ракетками по чему попало и не могут справиться с одним-единственным грызуном. И Саймон вместе со всеми.

Они просто нормальные, обычные дети.

От этой мысли он почувствовал такое облегчение, что голова сразу же закружилась снова. Или это потому, что ей просто очень сильно досталось?

Саймон все еще смеялся, когда повернул голову и перехватил взгляд нового соседа.

– Как жалко, что наши преподаватели не видели этого захватывающего представления, – серьезно заметил тот. А в следующее мгновение тоже рассмеялся – звонко, заливисто, прикрывая рот рукой. От глаз его разбегались тонкие лучики морщинок. – Юные борцы с демонами вышли на охоту за опоссумом.

Кое-как пережив новый взрыв хохота, они наконец поднялись и познакомились по-человечески.

– Прости за это все. Не очень-то я умею с мелочью справляться. Демоны обычно ростом повыше, чем этот красноглазый гаденыш. Кстати, я – Джордж Лавлейс, – парень опустился на кровать рядом с раскрытым чемоданом.

Саймон уставился на собственный рюкзак, забитый прикольными футболками. Подозрительно покосился на гардероб, не зная, стоит ли доверять ему такое сокровище в свете последних событий.

– Значит, ты – Сумеречный охотник?

Он уже худо-бедно разбирался в типичных для нефилимов именах и с первого взгляда заподозрил, что его новый знакомец – один из них. Только раньше он по крайней мере надеялся, что Джордж – обычный, просто очень клевый парень. Сейчас же его надежды разбились в пух и прах – Саймон прекрасно знал, как нефилимы относятся к простецам.

А как было бы хорошо учиться в Академии вместе с кем-то, кто вообще не в теме. Но, видимо, не судьба. Как было бы хорошо снова делить комнату с крутым соседом – типа Джордана, с которым он познакомился, когда стал вампиром. Правда, Саймон толком его не помнил, но хотя бы имя всплыло в памяти – уже хорошо.

– Ну да, я же Лавлейс, – ответил Джордж. – Мои предки были слишком ленивыми и в восемнадцатом веке бросили это дело, уехали из Глазго. Занялись кражами овец. Слава гремела на всю страну. А другая ветвь Лавлейсов порвала с Сумеречными охотниками в девятнадцатом веке. Кажется, одна из дочерей тогда все-таки вернулась, но вскоре погибла, и семья окончательно отказалась от Конклава. Время от времени нефилимы еще стучались к нам в двери, а мои храбрые предки только и знай твердили: «Нет уж, мы как-нибудь и с овцами проживем», – пока в конце концов Конклав не забил на Лавлейсов, потому что устал от их непроходимой лени. Так что сам видишь, мой род – это род лодырей и бездельников.

• Предыдущая
• 5/17
• Следующая